Английская портниха - Мэри Чэмберлен

– Ты очень красивая, – сказал Станислас.

– Неужели? – Ада надеялась, что ее голос звучит равнодушно, ноншалан, новое французское словечко, подхваченное у миссис Б.

– Ты можешь свести с ума.

Ада расплела ноги, наклонилась и похлопала его по колену:

– Не забывайся.

Бурный роман, так об этом написали бы в журнале «Только для женщин». Любовный вихрь, закруживший Аду. Она обожала Станисласа.

– У нас сегодня юбилей, – сказала она.

– Да?

– 14 июля. Ровно три месяца. – Ада сделала паузу. – Три месяца с того апрельского дня, когда я встретила тебя под проливным дождем.

– Юбилей? – улыбнулся Станислас и нахмурил лоб в задумчивости. Аде уже было знакомо это выражение на его лице. – Тогда мы должны куда-нибудь поехать. Отпраздновать. Куда-нибудь в романтическое место. В Париж. Пари, как говорят французы.

Париж. Пари. Она мечтала увидеть Париж, после пикника в Ричмонд-парке эта мысль не выходила у нее из головы.

– Едем? – спросил он.

Ада не предполагала, что он примет решение так быстро. Тем более сейчас, когда все только и говорят, что о Гитлере и бомбоубежищах.

– А разве войны не будет? Не переждать ли нам немного?

– Война? – Он махнул рукой. – Не будет никакой войны. Все это пустая болтовня. Гитлер получил все, что хотел. Забрал обратно свои немецкие земли. Он не сквалыга, поверь мне.

Отец Ады думал иначе, но Станислас был человеком образованным, он должен лучше разбираться в том, что происходит.

– Ты же хотела поехать, – продолжил Станислас. – Увидишь настоящую французскую моду. Поднаберешься новых идей. Опробуешь их здесь. И быстро сделаешь себе имя.

Ада открыла было рот, но что-то ее остановило. Закусив губу, она прикидывала в уме. Родители ни за что не отпустят ее в Париж, и не только из-за разговоров о войне. Одну с мужчиной? Нет, никогда. Они знали, что она с кем-то встречается, и это лишь удваивало их бдительность. Иностранец в качестве жениха им определенно не понравится. Она говорила им, что он провожает ее домой каждый вечер, так что им не о чем беспокоиться. Станисласу же говорила, что ее родители очень больные люди и поэтому в их доме не бывает гостей. Ей придется пропустить несколько рабочих дней, выдумать причину для отъезда, иначе ее уволят. Что она скажет миссис Б.?

– У тебя есть паспорт? – спросил Станислас.

Паспорт.

– Нет. А где его берут?

– Я, конечно, здесь чужак, – ухмыльнулся Станислас, – но английские друзья рассказывали мне о заведении на Петти-Франс, где их выдают.

– Завтра же пойду туда, в обеденный перерыв. Ты меня дождешься?

Родителям она скажет, что миссис Б. посылает ее в Париж отсмотреть новые коллекции и закупить модные ткани. А у миссис Б. она спросит, не захочет ли та в самом деле дать ей такое поручение.

Да только служащий в паспортном отделе сказал, что нужна ее фотография и свидетельство о рождении, а поскольку ей вряд ли исполнился двадцать один год, бумаги должен заполнить ее отец. Паспорт они могут выдать через сутки, но лишь при условии крайней необходимости; во всех прочих обстоятельствах документы готовят полтора месяца.

– Но, – добавил он, – в настоящее время, мисс, мы не рекомендуем путешествовать за границу, особенно в континентальную Европу. Дело идет к войне.

Война. Только о ней и слышно кругом. Станислас никогда не говорил о войне, и Ада была ему благодарна. Иначе им не было бы так хорошо вдвоем.

– А дойдет ли? Что толку пугаться заранее.

Служащий нахмурился, приподнял бровь. Может, она проявила легкомыслие, но даже если война и начнется, то не завтра, у них со Станисласом полно времени в запасе.

Недовольно шмыгнув носом, Ада сложила бумаги в сумку. Просить отца заполнить за нее бумаги она не будет. Это поставило бы крест на Париже. Она никогда не говорила Станисласу, сколько ей лет, а он не спрашивал. Но узнай он, что она несовершеннолетняя, возможно, струхнул бы и потерял к ней интерес. Она – вольная птица, повторял Станислас, он понял это сразу, как только ее увидел. И Аде не хотелось его разубеждать.

Решение пришло в тот же день. Когда миссис Б. выписывала счет для леди Макнис, Ада вспомнила своего отца: вот он берет ручку и начинает писать – медленно, аккуратно, соединяя буквы петельками и накидами, они у него словно вальсировали. Девочкой Ада любила смотреть, как отец заставляет буквы выделывать танцевальные па, и пыталась копировать его почерк. Подделать такой почерк легко, служащий на Петти-Франс ничего и не заподозрит. Она сознавала, что поступает дурно, но что ей еще оставалось? На карточку она снимется завтра, в обеденный перерыв. На рынке Хеймаркет работает фотограф. Снимок будет готов к выходным. В субботу она отправится в публичную библиотеку, заполнит бумаги, а в понедельник отнесет их в паспортный отдел. И очень скоро все будет готово к отъезду.

– Тогда «Лютеция», – заявил Станислас. – Ни одна гостиница с ней не сравнится. Сен-Жермен-де-Пре. – Он сжал ее руку: – Ты когда-нибудь путешествовала по воде?

– Только по реке. – Ада ездила на пароме в Вулвич.

– Не волнуйся, – сказал он. – Август – отличный месяц для мореплавания. Никаких штормов.

Ада все продумала. Родителям сказать, конечно, надо, но она сделает это после отъезда. Пошлет им открытку из Парижа, чтобы они не обратились в полицию и не объявили ее без вести пропавшей. Когда она вернется, скандал разразится страшный, но к тому времени они со Станисласом уже обручатся, Ада в этом почти не сомневалась. Миссис Б. она скажет, что собирается в Париж на выходные, и поинтересуется, не привезти ли хозяйке образцы тканей, тиссю, переведет она на французский. Миссис Б. наверняка обрадуется и объяснит, в какие магазины нужно идти за тканями. Как мило, мадемуазель, что в свои выходные вы не отказываетесь поработать, – парижане, они ведь обходительные. Заодно Аде будет чем заняться в Париже, и она поднаберется новых идей. А пока она отнесет в мастерскую платья, которые намерена взять с собой в Париж, по одному за раз. Иногда она приносит на работу бутерброды в небольшой хозяйственной сумке, экономя на обеде. Стояло лето, платья и юбки были из легких тканей – искусственного шелка или льняного батиста. Ада знала, как свернуть их, чтобы они не помялись в сумке и не заняли много места. Одежду она спрячет в своем шкафчике, где висит ее зимнее пальто и где она держит сменную обувь. Туда никто не заглядывает. Ей понадобится чемодан. В кладовке у миссис Б. их полно, и дверь никогда не запирается. Ада позаимствует один чемодан. У нее были ключи от мастерской. В назначенный день она придет пораньше и быстро уложит вещи. Потом сядет на автобус до Чаринг-Кросс, явится на вокзал загодя, они со Станисласом уговорились встретиться под часами.

– Париж? – Голос миссис Б. прозвучал как автомобильный гудок. – Родители знают?