София в парандже - Александр Афанасьев

– Кто там директор?

– Филипп.

– Какой Филипп?

– Он тупой совсем. Пьет.

– А как кредит будем получать?

– У меня подвязки в банке есть.

– Тогда пробей.

– Да не вопрос…

Господи… какое все родное! Как в России себя чувствуешь…

Вечером я купил новую СИМ-карту и вышел на связь со Слоном. Слон – это мой старый друг и куратор Жека, просто он в свое время начал продвигаться по карьерной лестнице в коридорах Аквариума, а я ушел на оперативную работу, в автономку, скажем так. Но мы по-прежнему доверяли друг другу – другого и быть не могло, ведь мы познакомились в Грозном, тридцать третьего декабря[2], самого долгого в нашей жизни года…

Тогда у нас не было ноутбуков и скайпа. Он был лейтенантом – и я был им же. У Слона был «Макаров», две обоймы к нему, рация Алинко и одна граната (для себя). Это все, с чем он входил в Грозный. У меня было то же самое.

В тот день, помнится, мы не думали, что выйдем из Грозного. Но мы вышли и с тех пор никогда не теряли друг друга из виду. Поседели, потолстели. И многое поняли – чего не хотелось бы понимать…

Слон выглядел весьма довольным жизнью.

– Как жизнь? – спросил я.

– Только держись. У тебя?

– Нормально.

– Ты встретился с нашим другом?

– Ага.

– И что думаешь?

– То, что фуфло все это.

– Прямо фуфло?

Мы использовали весьма специфический жаргон при общении, чтобы не «запалиться». «Большой брат» следит за всеми.

– Ну, сам подумай, на фиг такому человеку в такие западлянки вступать? Чего ему не хватает?

– Никогда не знаешь, чего ждать от людей.

– Это да. Я за его семьей решил присмотреть.

– А за ним самим?

– Слушай, как ты себе это представляешь? У меня тут только четыре человека, и то – галимое бычье. Если тебе надо конкретно проверить, обратись к нашим местным друзьям. Чем они вообще тут занимаются, за что бабки получают.

– Легче…

– Нет, а что легче? Ты меня зачем сюда кинул?

Я сбавил обороты.

– Про нашего пропавшего кореша есть что-то новое?

– Пока ничего.

– На связь никто не выходил?

– Нет.

– Тогда мне больше нечего сказать.

– Ты бы все-таки не огорчал нашего друга. У нас и так мало друзей осталось.

– Слушай, я тут несколько дней, что я могу успеть сделать? У тебя возможностей куда больше. Упади ему на «хвост», поставь телефон на «прослушку».

– Делаем, что можем. Вообще, если честно, ты там – в резерве. На случай, если наш пропавший кент все-таки проявится и надо будет кардинально решать вопрос. Если нет – тихо уедете, как тихо приехали. А то, что вы делаете, – больше для очистки совести. Ну и… в принципе человека пробить не мешает.

– Так пробивай. Я из-за твоих пробивок в СИЗО не хочу приземлиться.

– Не кипеши. Все будет.

– То-то и оно. Ладно, расход. До связи.

Наблюдение за дочерью генерала так же не принесло ничего нового. Но, в отличие от меня, второй группе удалось поставить «маячок» на «Фольксваген». Я пытался то же проделать с «Мерседесом», но гарантированно – чтобы без запала – сделать это не смог.

Минус мне.

На следующий день мы поменялись местами. Следить за человеком, если на машине «жучок», намного проще – открыл WhatsApp и по карте ведешь. Так, не приближаясь и ничем особо не рискуя, я довел дочь генерала до здания университета, припарковался там, в ларьке купил кое-что перекусить. Так и бездельничал до обеда, а вот после обеда…

После обеда «Фольксваген» двинулся на выезд из города…

Я сначала не понял, а потом, когда мы были уже в предместьях, набрал номер второго экипажа:

– Кто?

– Карлик.

– Ага. Слушай, она за город не ездила вчера?

– Нет, а что?

– Да ничего. Что у вас?

– Пока тихо. Таможенный склад, налоговая…

– Продолжайте…

Мы уже двигались по трассе…

Проехав километров восемьдесят, въехали в какой-то город. Какой? Мне показалось, что российский – обшарпанные исписанные остановки общественного транспорта, раздолбанные троллейбусы «ЗИУ-682», какие-то трубы на арках над дорогой, обмотанные рваной теплоизоляцией, заброшенные корпуса вдали. Сам город раздолбан в хлам, на улицах редкие прохожие и машины, первые этажи частично переделаны под бизнес, только большинство – закрыто и заколочено. О том, что это не Россия, говорит только этажность домов – у нас пять этажей и девять, у болгар – четыре, шесть и восемь.

«Фольксваген» свернул во двор, образованный каре типичных шестиэтажных «хрущоб». Я остановил машину у тротуара, выскочил, бегом добежал до двора – ровно для того, чтобы успеть увидеть, как Катя Стоянова заходит в один из подъездов. Подъезд как подъезд, и лучше там не «светиться»…

Сел обратно в машину, проехал немного дальше и опять встал. Достал лазерный звукосниматель, опустил стекло и начал направлять лазер на стекла по очереди – просто на удачу. Послушал – не то, направил на следующее. Как звучит голос дочери генерала, я знал – позвонил ей и сказал, что ошибся номером.

Восьмой – ничего. Седьмой – ничего.

Повезло на шестом. От того, что я с ходу услышал, мне стало не по себе…

Аузу би-Лляхи мине-ш-шайтани рад-жим, Бисми-Лляхи-р-Рахмани-р-Рахим.

Хвала Аллаху, милостивому и милосердному, Господу миров, которому нет сотоварища, у которого мы просим прощения, ищем спасения от зла наших душ, от зла наших поступков.