Смертельная ночь - Хизер Грэм

Минуло пять лет. Несмотря на работу, которой он гордился, несмотря на помощь другим людям, в его жизни все-таки не было цели. Так мелькали день за днем.

— Вы, похоже, не представляете, сколько тут работы, — сказал Эйдан. — Лицензии, а страховки…

— Не дрейфь. Мы ведь братья Флинн, — возразил Джереми, вставая между Эйданом и Заком и обнимая их за плечи. — И мы справимся.

Эйдан снова окинул взглядом дом, и ему вдруг стало жутко, чего с ним никогда не случалось. Он — разумный, прагматичный брат — не был подвержен таким странным ощущениям.

Он мысленно встряхнулся. Да какого черта? И вслух сказал:

— Да, мы братья Флинн.

Проклятье.

Они уже явились.

Их не было ни во время болезни Амелии, ни когда она умерла. Адвокат говорил, что они вообще не знали о ее существовании, пока он не позвонил им, чтобы сообщить о наследстве. Это было чертовски подозрительно.

Кендалл Монтгомери вернулась с балкона, где они часто сидели с Амелией, в спальню, надеясь, что ее не заметили. Она хоть и знала, что адвокат встречался с Флиннами и передал им права на имущество, но не ожидала, что они приедут так скоро.

Она вернулась, чтобы забрать кое-какие вещи. Книги и диски, которые одалживала Амелии, одежду, которую надевала, когда оставалась здесь на ночь с Амелией. Она как могла помогала Амелии, отплачивая любовью и добротой за ту поддержку, которую Амелия когда-то оказала ей. Старушка была очень мила, любила вспомнить о прошлом и с удовольствием пересказывала легенды, связанные со старым домом. Она прожила долгую жизнь и сумела сохранить за собой поместье, хотя не умела поддерживать в нем порядок — что говорило о том, каким человеком она была.

Кендалл вдруг почувствовала, что в руке у нее что-то есть. Это был старый дневник в чудесной обложке, который она откопала однажды на чердаке, когда Амелия попросила ее принести конверт с бумагами. Она тогда оставила дневник у кровати Амелии, думая прочитать его как-нибудь, но все откладывала. До сегодняшнего дня.

Сегодня, когда она собиралась только забрать свои вещи и уйти, она для чего-то подобрала дневник.

Чтение оказалось захватывающим. Дневник принадлежал женщине, жившей в доме во время Гражданской войны. Начав читать, Кендалл не могла оторваться. Даже не верилось, что она держит в руках тетрадь, которой уже сто пятьдесят лет, что она читает слова, написанные так давно. Слова, передающие наблюдения очевидца той ужасной братоубийственной войны. Рассказ о выживании. Яркие факты повседневной жизни, надежды и мечты о будущем.

Увлекшись чтением, Кендалл не заметила, как пробежало время. Ей давно пора было убраться восвояси. А теперь придется встречать тут наследничков…

Она быстро сунула дневник в рюкзак, хотя не имела на то никаких прав. Все права принадлежали кровным родственникам Амелии.

Но она хотела дочитать. Она не станет держать его у себя, она дочитает и вернет. А сейчас ей требовалось быстро придумать, как вести себя с новыми владельцами поместья.

Первым ее порывом было спрятаться, попытаться тайком выскользнуть из дома. Однако они не могли не заметить ее машину, стоявшую у конюшни. Нет. Лучше выйти к ним в открытую. Пусть видят, что если она и находится в их доме без разрешения, то, по крайней мере, ей нечего скрывать.

Она извинится, объяснит, что приехала забрать свои вещи, и уедет.

На днях она слышала радиопередачу, где Джереми Флинн призывал собирать деньги для детей, оставшихся без родителей во время «Катрины». Он явно умел вызвать сочувствие, расшевелить аудиторию. И он говорил разумные вещи. Она должна была признать, что его речь ей понравилась.

Адвокат рассказывал ей, что их три брата, и у них частное детективное агентство. Наверное, выслеживают неверных мужей и шпионят за няньками.

Другой брат, живущий во Французском квартале, был известен как потрясающий рок-гитарист.

А третий…

Похоже, крутой парень… Служил в армии, затем в ФБР.

Этот, чего доброго, арестует ее за нарушение границ частной собственности.

Но, по правде говоря, они должны были быть ей благодарны, ведь это она заботилась об Амелии. И вовсе не ради личной выгоды. Она проводила здесь много времени, потому что Амелии было страшно. Прожив в старом доме всю жизнь, в последние месяцы Амелия была уверена, что духи ее умерших предков посещают ее днем и ночью. И наяву и во сне. Приближение смерти пугало Амелию, ей казалось, что ее предки овладевают ею, тянут к ней из могил свои костлявые руки.

И все же в последние часы она была совершенно спокойна, будто радовалась встрече с привидениями, будто родные пришли за ней, чтобы забрать ее домой.

«Мне и самой было до смерти жутко, — думала Кендалл, — но я не могла бросить ее одну. Где были эти трое парней, когда Амелия действительно нуждалась в помощи родственников? Разве это возможно, чтобы они не догадывались о ее существовании?»

Ладно, она займется этим позже, в другой раз. Сейчас самое главное — выбраться из дому, не потеряв при этом достоинства.

Но как?

Да выйти прямо через парадную дверь, и дело с концом.

Решительно откинув с лица волосы, она спустилась вниз по лестнице, положила на пол рюкзак и стала отпирать тяжелый засов. Открыв, наконец, дверь, она столкнулась с ними нос к носу. Они стояли на крыльце.

— Здравствуйте, — произнесла она таким тоном, будто имела полное право находиться в доме. «Так оно и есть», — мысленно напомнила она себе.

Один их них — суровый, хмурый человек — холодно уставился на нее глазами кобальтовой сини. К счастью, двое других выглядели довольно дружелюбно, а один брат даже нерешительно улыбнулся.

— Извините. Я Кендалл Монтгомери. Я ухаживала за Амелией… то есть вашей теткой… в ее последние дни, — объяснила она. — Я тут… забыла кое-что и вот приехала, чтобы забрать свои вещи. А вы, я полагаю, братья Флинн?

— Да, — сказал тот, который улыбался. — Вот это Эйдан, старший брат, — он указал на хмурого типа слева, — это Зак, наш младший. А я Джереми.

— Ну, я просто… — смущенно промямлила она, не зная, что еще сказать.

— Амелия, если не ошибаюсь, уже несколько месяцев как умерла, — произнес Эйдан.

Он был высокий, мускулистый, напористый, с крупными и резкими чертами лица. Но вовсе не внешность неприятно поразила ее, а скорее его тон и выражение его ледяных глаз.

— Я, между прочим, должна зарабатывать на жизнь. И тем не менее я организовала ее похороны, оплатила последние счета и подготовила все к вашему приезду, — сказала она не без вызова в голосе.

— Вы жили здесь все это время? — не унимался Эйдан.

— Эйдан… — пробурчал Зак.

— Это я заботилась об Амелии. А вы — вы даже не знали, что она живет на белом свете.