История катастрофических провалов военной разведки - Джон Хьюз-Уилсон

К 1939 году ситуация изменилась радикально: в Польше более не могли читать сообщения «Энигмы», потому что немцы увеличили количество роторов на машинах, усложнив таким образом шифр. Война уже стучалась в дверь, и у поляков просто не было времени на математические изыскания. 16 августа 1939 года, за шестнадцать дней до начала войны, капитан Бертран лично передал копию «Энигмы», созданную поляками, вкупе со всей документацией, ключами, шифрами и даже чертежами протокомпьютера из Познани изумленному (и благодарному) офицеру связи из Блетчли-парка. Таким образом, именно поляки преподнесли англичанам на блюдечке оружие, с помощью которого последние выиграли войну. Обладающие поистине бесценным инструментом и готовые подойти во всеоружии к переменам, продиктованным войной, британские спецслужбы отныне могли не только снабжать немцев ложной информацией, но и проверять, проглотил ли враг наживку.

Члены LCS, без сомнения, были осведомлены и еще об одном важном постулате: немногие разведслужбы доверяют слишком легко полученной информации. Подобно богатому коллекционеру, свято верящему в то, что дорогая картина никак не может быть подделкой, сотрудники разведслужб склонны считать истинной именно ту информацию, добыча которой потребовала наибольших усилий. Едва ли такие действия имели смысл, но Беван и его сотрудники подготовили целый ряд «утечек», которые попали на стол к фон Рённе весьма окольными (и зачастую дорогостоящими) путями: посредством законспирированных связных в Мадриде, через сводки шведской биржи и «утечки» в прессе нейтральных государств — мы назвали лишь некоторые из них.

В этом предприятии Бевану здорово помог небывалый успех контрразведки. Начиная с 1940 года М/5 удавалось эффективно контролировать всю шпионскую сеть Третьего рейха в Англии. Вместо того чтобы уничтожить большинство безликих агентов абвера, наводнивших Великобританию в 1940 и 1941 годах, специальное подразделение М/5 арестовывало их вскоре после прибытия в страну и заставляло работать против бывших хозяев. Поставленные перед нехитрым выбором очутиться лицом к лицу с расстрельной командой или провести время под домашним арестом в уютном доме в компании радиоприемника для передачи фальшивых данных в Берлин, такие агенты быстро становились сговорчивыми.

Используя разветвленную сеть двойных агентов, созданную М/5, комитет «Дабл кросс», возглавляемый сэром Джоном Масгерманом, мог снабжать немцев любой информацией, предусмотренной планом «Бодигард». Послание агента «Тэйт» о прибытии Эйзенхауэра в Англию было первым в длинном ряду систематической дезинформации, отправлявшейся в Германию даже после высадки в Нормандии. По меньшей мере шесть других проверенных агентов «Дабл кросса» отправляли информацию непосредственно своим абверовским шефам в Гамбурге и Мадриде, красочно описывая войсковые соединения, концентрацию танковых и пехотных частей и впечатления от личного наблюдения за войсками.

В ходе операции «Фортитьюд Север», являвшейся одним из ключевых пунктов плана «Бодигард», сообщалось о развертывании в районе Эдинбурга мифической 4-й британской армии: сведения о ней педантично поставляли агенты «Дабл кросса» «Матг» и «Джефф» — норвежцы, немедленно сдавшиеся англичанам по прибытии. В числе прочего они отослали в Гамбург данные о генерал-лейтенанте сэре Эндрю Торне, новом «командующем» этой армией. Соль замысла состояла в том, что Торн был лично знаком с Гитлером, являясь до войны британским военным атташе в Берлине. Для подстраховки норвежцы также вбросили в шотландские газеты информацию о «приветственных комитетах» граждан и инцидентах с военной техникой. Между тем немцы могли слушать бесконечные переговоры «штаба» 4-й армии, на деле состоявшей из 40 офицеров и нескольких радистов, прилежно передававших в эфир тщательно контролируемый текст.

Эти радисты были следующим звеном в коварном плане полковника Бевана. Понимая, что сотрудники генерального штаба противника, будучи профессионалами, ищут дополнительные источники информации, подтверждающие агентурные данные, всегда готовый помочь Беван любезно снабжал фон Рённе и его людей тем, что они хотели найти. Фальшивый штаб 4-й армии и его деятельные подразделения постоянно получали директивы и прочие вполне достоверные сообщения, которые легко перехватывала блестящая радиотехническая служба абвера. В одном такому-то офицеру (имя легко можно было найти в списке чинов армии) предоставлялся отпуск по семейным обстоятельствам, в другом разгневанный интендант заказывал дополнительное лыжное оборудование...

С различными вариациями все эти сообщения недвусмысленно указывали на то, что значительные британские силы, дислоцированные в Шотландии, готовятся к кампании в горных или арктических районах. В связке с разведывательными полетами и фотосъемкой, осуществляемой королевскими ВВС, и активизировавшимися британскими эсминцами близ побережья Норвегии все это могло означать лишь одно, поэтому Гитлер был вынужден держать в Норвегии не менее двенадцати дивизий, чтобы отразить мифическое вторжение несуществующей армии.

Данные агентуры и радиоперехватов стоило дополнить и другими источниками, о чем хорошо были осведомлены в LCS. Окрестности Эдинбурга вряд ли могли подвергнуться аэрофотосъемке — немногие немецкие самолеты имели соответствующую дальность полета для долгого полета над Северным морем и необходимый практический потолок,— но не то с южной частью Англии. Специально оборудованные самолеты люфтваффе, поднимавшиеся на большую высоту, легко достигали Кента. Согласно плану «Бодигард», частью операции «Фор-титыод Север» являлось предоставление немцам подходящих «мишеней» для съемки. Беван и его сотрудники, постоянно помня об обеспокоенности немцев возможностью вторжения через Па-де-Кале (кратчайший путь на материк), решили усилить подозрения врага и создать видимость концентрации армии на юго-востоке страны. Это помогало отвлечь внимание немцев от Нормандии и, наоборот, приковывало их к району Кале.

На побережье около Дувра был выстроен макет нефтебазы, все трубы, клапаны, резервуары которого выглядели как настоящие; вполне настоящими были и инспекционные поездки короля Георга VI. С высоты 34000 футов пилоты немецких самолетов-разведчиков не могли разглядеть, что объекты их съемок — деревянные макеты, выстроенные иллюзионистом Джаспером Маскелайном и архитектором сэром Бэзилом Спенсом. Те же, кто потом анализировал эти фотографии, не могли предположить, что сотни танков, стоящие в садах графства Кент, не что иное, как резиновые надувные имитации «Шерманов». Один местный фермер даже с изумлением наблюдал, как один такой «танк» медленно сдулся, проткнутый рогом его быка. Десантные суда, стоявшие на якоре на реке Медуэй, и их команды, сновавшие по палубам, также выглядели вполне убедительно.

Когда результаты аэрофотосъемки присовокупили к агентурным донесениям, анализу радиосигналов (показавшему, что весь эфир над Кентом, Эссексом и Сассексом осуществляется хорошо известными связистами американской армии) и всесторонне освещавшемуся прибытию генерала Джорджа Паттона, картина для германских аналитиков стала ясна: 1-я американская группа армий под командованием Паттона существует и дислоцируется на юго-востоке Англии, как раз на берегу Па-де-Кале. Двойные агенты Масгермана «Брут» и «Гарбо» выдумывали одну мелкую деталь за другой, а предупредительный «Тэйт» подтверждал их сообщения непосредственно из Кента: «В районе Дувра возводится нечто грандиозное»,— писал он своему немецкому куратору. Так и было: Беван и LCS собирали вымышленную армию, призванную удержать практически все танковые дивизии вермахта в 150 милях к востоку от настоящего пункта вторжения.