Русский вираж. Куда идет Россия? - Владимир Рудольфович Соловьев

У Владимира Владимировича во время выступления на Манежной площади на глазах были слезы — неважно, по каким причинам, то ли от ветра, то ли от чего-то еще. Оппозиция, как всегда, не смогла удержаться от абсолютно хамских комментариев, которые не делали ей чести. А люди к таким вещам относятся очень серьезно. Люди устают от публичного хамства. И Путину во многом помогло то, что он в свою очередь отказался от любых резких заявлений — тем более что некоторое время назад он позволил себе несколько очень, мягко говоря, двусмысленных высказываний в адрес оппозиции, но быстро сделал выводы.

Кредит доверия Путину оказался так велик, что даже не вполне понятный призыв «умереть под Москвой» не стал для него трагическим просчетом, вызвав скорее иронию, чем отторжение. Почему люди голосовали за Путина? Очевидно, что они прокредитовали его доверием в надежде, что начнутся реальные изменения, колоссально востребованные в обществе.

Авторы этой книги много лет занимаются российской политикой и знают ее изнутри. На наших глазах разворачивались безумные атаки на основы русской духовности. Мы стали свидетелями абсолютного размывания морали, продолжавшегося последние 20 лет. Мы видели попытки войны с традиционными для России религиями, попытки дискредитации служителей церкви и попытки продвинуть так называемые либеральные западные ценности, которые в мире сейчас терпят поражение. Должно быть, впервые за долгие годы — по крайней мере с XX века — в России возник эффект парового котла, который власть сама себе создала. Притом там, где не ждали.

Это, в первую очередь, дикий рост количества гуманитарных институтов, выпускающих в год тысячи и тысячи людей изначально невостребованных (они же не школьных учителей выпускают) — журналистов, юристов, менеджеров непонятно чего. Если раньше, в советское время, было счетное количество гуманитарных вузов, то сейчас гуманитарные кафедры и гуманитарные факультеты присутствуют практически при любом высшем учебном заведении.

В жизнь выбрасываются толпы выпускников, подготовленных преподавательско-профессорским составом, разочарованным в жизни и настроенным против власти — поскольку сами эти люди фактически потеряли тот статус, которым обладали в советское время. Они получают крайне небольшие зарплаты, они потеряли уважение в обществе, то есть фактически они маргинализированы. И вот эти педагоги готовят смену, в высшей степени непрофессиональную, но настроенную ультрареволюционно.

Эта «молодая шпана» врывается в окружающую действительность и не находит себе никакого применения. При этом ей выпало жить в обществе с раскочегаренным ожиданием потребления. Потребление является мерилом успеха, а понятия «ждать», «терпеть» или «соответствовать вознаграждению» даже не укладываются у молодых людей в голове. Наоборот — надо брать, брать и брать. Ведь именно эти люди во многом наполняют негативом интернет-общение. Это люди, которые стучатся в двери невероятно расплодившихся изданий. Люди, которые выходят на улицу и постоянно дестабилизируют ситуацию.

И для страны вдруг стало ясно, что при диком кадровом голоде, при страшной нехватке профессионалов рабочих специальностей, инженеров, технарей есть переизбыток людей фактически ненужных. А институты продолжают гнать этот революционный поток.

Формируется слой псевдоинтеллигенции, которая берет на себя традиционную роль интеллигенции. Мало и плохо образованные люди, которые не читали того огромного количества книг, которые надо прочесть, чтобы начать судить о России, ее истории, культуре, духе и миссии, берут на себя эту обязанность. Они не знают элементарных вещей — тех же русских философов XIX века, русских социологов, даже русской классики. А все потому, что нынешние гуманитарные вузы не готовят гуманитариев в советском смысле слова.

Конечно, были в советских вузах, как говорится, свои тараканы, в частности, сильнейшая идеологическая накачка, но при всем том давалось крайне серьезное гуманитарное образование. Сегодня молодых людей натаскивают в школе на сдачу ЕГЭ, а в университете — на сдачу госэкзамена, после чего им выдается диплом, который ничего не стоит.

При этом они почему-то считают себя, во-первых, цветом нации, а во-вторых, глубоко образованными специалистами, имеющими возможность и право судить обо всем. Но поскольку они все-таки образованы мало, из них буквально выпирает пренебрежение к остальным, к тем, кто сомневается, кто не уверен, кто предлагает подумать и не спешить. Это люди черно-белого видения, люди, не понимающие сути исторического процесса и темпов исторического развития, но считающие себя вправе, например, подойти и задать вопрос Патриарху, даже не понимая сути того, что он может им ответить.

Нет ничего хуже, чем полузнания. Люди необразованные хотя бы понимают, что отсутствие образования — это их минус. Полуобразованные люди этого не понимают. То, что в них формируется в первую очередь — это уверенность в своей правоте, в правоте своих выводов, своих взглядов. Чем хуже человек образован, тем более категорично он мыслит. Ни нормальный рабочий, ни нормальный интеллигент никогда не мыслят категорично — это всегда особенность полуинтеллигентов, в огромном количестве расплодившихся в современной России и все активнее занимающих места в средствах массовой информации, в культуре и политике.

При этом совершенно очевидно, что, получив эти места, они с ними легко не расстанутся. И страна продолжает оставаться страной полупрофессионалов и непрофессионалов, глубоко уверенных в своей правоте. Говорить с ними бессмысленно. В результате даже при желании набрать квалифицированные кадры в стране, где отсутствует культура роста кадров, становится крайне сложно. Именно поэтому государство вдруг решило применить довольно забавный подход — отправлять молодых людей на оплаченную учебу за границей, лишь бы возвращались, как в петровские времена.

Россия сейчас встала на грань масштабных реформ — фактически их можно сравнивать с реформами Петра I или Александра II. И в этом заключается один из вызовов Путину — ему необходимо подняться на высоту, которой раньше не было.

Вождизм — это вечное ограничение российской политической культуры. Что вообще означает это слово — вождизм? Это значит, что, нравится кому-то или нет, но все выстраивается по знаменитой формуле Николая I: «Мне нужны не умники, а верноподданные». Поэтому в том или ином виде оказывается, что у тебя не единомышленники, а те, кто так или иначе тебе близок. И неважно, о ком идет речь.

Люди, которые окружают любого политического лидера, хоть оппозиционного, хоть нет, — это всегда кружок обожателей. В этом плане у человека, который добирается до власти, просто больше возможностей, потому что тут можно говорить об обожании расширенном — не только человека, но и той ауры власти, которая от него исходит.

Вывод из этого получается парадоксальный. В России — и это надо четко понимать — нет, не было и не будет партии власти. Все дело в том, что у партии власти, как бы она ни называлась, нет идеологии. Это всегда фактически становой хребет чиновничества под разными названиями. Любая партия, занявшая большинство на выборах, автоматически станет точно такой же «партией власти». Потому что власть в России, во-первых, всегда чиновничья, а во-вторых, она всегда, если угодно, строится на верности не политическому курсу и идеологии, а лидеру.