Умрешь, если не сделаешь - Питер Джеймс

С билетом в руке и указаниями в голове.

Илли Прек поднялся на Южную трибуну, нашел свое место номер 311S и следующие полтора часа, пока заполнялся стадион, терпеливо и напряженно ждал.

Рядом сидели двое мальчишек без взрослых, оба в бейсболках «Чаек» и сине-белых шарфах клуба. Камеру с объективом, в который ничего не видно, Илли держал на коленях. Его заверили, что бояться нечего – случайно не взорвется. Можно даже уронить, и ничего не будет, пока не включишь таймер. Он несколько раз бросил взгляд на детей, чувствуя некоторую неловкость. Их разорвет на куски.

Но лучше так, чем если он, Илли Перк, познакомится с крокодилом. Что поделаешь…

Бабах, бабах! Я террорист! Бесстрашный террорист!

Пожалуй, уверенности у него поубавилось бы, знай он, что двумя рядами выше сидит начальник отдела по расследованию особо тяжких преступлений, детектив-суперинтендант Рой Грейс со своим десятилетним сыном Бруно.

Суббота, 12 августа

15:00–16:00

Кипп Браун посмотрел через плечо на Манго. Зря нагрубил. Для сына, как и для них со Стейси, не прошла бесследно трагическая гибель старшей сестры. Кипп улыбнулся, но Манго не ответил на улыбку. В обтягивающих джинсах, белых носках, кроссовках, клетчатой рубашке, с шарфом «Чаек» на шее и с этой нелепой прической он плелся позади, поглощенный «Снэпчатом». Или «Инстаграмом». Или что он там еще делает в телефоне, который, по его словам, никуда не годится.

Кипп подождал, пока сын его нагонит, и обнял за плечи.

– Я не хотел на тебя срываться, Манго. Извини, навалилось.

– Навалилось? У вас с мамой вечно все не так! Только и заняты Кейли, больше ни до кого дела нет… А как же я? Вспоминали бы хоть иногда, для разнообразия.

– Брось, мы с мамой очень тебя любим, ты для нас – всё.

– Да ну? – Манго высвободился из-под отцовской руки и под ослепительными лучами солнца молча зашагал ко входу на стадион в толпе пестро одетых фанатов в клубных шарфах. Помахал высокому красивому подростку с нагеленными волосами. – Эй, Александер!

И почти в то же мгновение Кипп увидел своего клиента, экономиста Барри Кардена.

– Здорóво, Барри!

– Кипп!

– Как жизнь?

– Ничего.

– Что, «Альбион» победит? Выиграем?

– Ну, дошли до Премьер-лиги… Будем надеяться на лучшее.

– Совершенно согласен!

Они поболтали пару минут, и Браун взглянул на часы.

– Мне пора.

– Да и мне.

Карден поспешил дальше, а Кипп обернулся, напрасно ища глазами сына. Тот как сквозь землю провалился.

Секунду он помедлил. Черт, парень сегодня в паршивом настроении… Но у него свой билет; наверное, не стал дожидаться и пошел в ложу.

Кипп торопливо зашагал ко входу на Южную трибуну, сердито перетерпел процедуру оглаживания портативным металлоискателем, взбежал по ступенькам и направился по коридору в зал для приема гостей, на двери которого значилось «Кипп Браун и компаньоны». Извинился за опоздание перед клиентами и облегченно отметил, что все уже держат в руках бокалы. Начал переходить от одного к другому. Дэн Фокс пришел со своей партнершей, Лиз, и их подростками-близняшками.

– А где Манго? – спросила одна из девчонок.

– Будет через минуту.

Кипп повернулся к очень загорелому Грэму Батчелору и его ослепительной спутнице, Саре Кэссон.

– Отлично выглядите, ребята! – похвалил он.

Грэм просиял.

– Пять дней назад поженились, Кипп! На Санторине!

– Ух ты! Поздравляю! Семейная жизнь вам на пользу!

Он схватил бокал игристого и поднял тост за новобрачных, а затем перешел к другой, тоже очень загорелой паре, Фрейзеру и Ким Эдмондс, которые сообщили, что только-только вернулись из хорватского Дубровника.

– Если не бывал, Кипп, обязательно поезжай. Там просто великолепно! – посоветовала Ким.

Да уж, подумал Браун, когда плывешь на яхте за десять миллионов фунтов, любое место покажется недурным…

– Как бизнес? – поинтересовался Фрейзер.

– Все путем. – Он вымученно улыбнулся. – Я думал, вы до сентября не вернетесь.

– Пропустить игру? Ты что! Событие всей жизни! – воскликнул Фрейзер.

Кипп оглянулся по сторонам. Где же Манго?

Официантка разносила салат с вареным лососем. Браун поддел кусок на вилку, оживленно поболтал с Дэном Фоксом, уделил повышенное внимание особенно важному гостю – Эди Констандину, учтивому и щеголеватому восьмидесятилетнему предпринимателю и известному меценату в инвалидном кресле. Тот держал в руках сумку и был одет безупречно, как настоящий сельский джентльмен, если не считать вульгарных колец с камнями. Этот албанец был одним из крупнейших работодателей в городе и владел целой империей: одной из крупнейших в Соединенном Королевстве строительных компаний, квартирами в аренду, автомойками, прачечными, кофейнями и кебабными, а также разнообразными предприятиями за границей. Кипп подозревал, что Констандин таким образом отмывает гораздо более крупные деньги от наркоторговли и проституции. Впрочем, начни он судить о моральном облике клиентов, их у него, пожалуй, вообще не останется.

Включилась на полную громкость музыка. Фанаты принялись подпевать и махать флагами. Атмосфера стремительно накалялась.

А Манго нет как нет.

Где тебя носит, спиногрыз?

Суббота, 12 августа

16:00–17:00

Кит Эллис открыл ворота карточкой-пропуском и въехал на обширную территорию Главного полицейского управления Сассекса. Слез со своего «Тайгера»[1] на парковке отдела по связям с общественностью, около современного, почти футуристического здания из красного кирпича напротив полицейской автошколы. Время близилось к шести вечера, и дежурный инспектор с позывным «Оскар-1», которого раньше именовали «Опс-1», сегодня был выходной, но согласился подменить коллегу, спешившего на день рождения семилетнего сынишки.

Высокий, с короткой щетиной Эллис смотрелся весьма внушительно, шагая к боковому входу в кевларовых джинсах и легкой куртке – его последнее покушение на моду. Когда прижал пропуск к дверной панели, кольнула грусть. Осталось всего несколько недель. За плечами тридцать лет разнообразных должностей: сотрудник аэропорта Гатуик, дорожная полиция, где он дослужился до главного следователя по летальным случаям, инспектор по чрезвычайным ситуациям Восточного Сассекса и, последние три года, – Оскар-1. Последняя должность давала ему значительную власть. Между десятью часами вечера и семью утра он – один из немногих старших офицеров в графстве, которые находятся при исполнении.