Горький водопад - Рэйчел Кейн

Я понимающе киваю, хотя она меня не видит.

– На тот случай, если мальчик вернется в родной дом. Тогда я сначала поговорю с матерью.

– Будь аккуратна и осторожна. Их брак на грани распада.

Это меня тоже не удивляет. Супруги нередко расстаются после исчезновения или смерти ребенка. Особенно если это был единственный ребенок, как Реми Лэндри.

– Я буду осторожна. Следствие еще что-то обнаружило? Что-то, что не попало в отчеты?

– Нет. Ни сигналов сотового телефона, ни каких-то свидетельств со стороны друзей, ничего от посетителей бара. Никто ничего не видел. Как я сказала… это злит. Все равно что гоняться за тенями. Но если мы сможем предложить этой семье хоть какой-то результат…

Я не люблю быть для кого-то последним средством.

– А если я не смогу найти ничего нового?

– Тогда, возможно, это тоже будет ответом. Может быть, его родные наконец смогут отпустить ситуацию, – говорит Джи Би. – Иногда мы лишь ставим галочки в списке и обналичиваем чек. Это тоже часть работы, Гвен. Нравится нам это или нет.

– Хорошо. Я еще раз все проверю… – Я медлю. – Но… если я что-нибудь найду?

– Я искренне надеюсь, что ты ничего не найдешь, если только это не будет что-то весомое, что поможет нам найти его. Но я хотела бы избавить его родителей от напрасных тревог, тем или иным способом. Если ты что-то обнаружишь, приходи с этим ко мне, и мы сделаем всё, что сможем.

– Вы полагаете, что его уже нет в живых, верно?

– Прошло три года, и никто не видел его с тех пор; его кредитные карточки не тронуты, телефон молчит. Молодые парни так не поступают.

– За ним не было замечено психических заболеваний? Употребления наркотиков?

– Наркотики он пробовал время от времени, как и большинство студентов. Но с психикой у него все было в порядке. Что бы с ним ни случилось, я сомневаюсь, что он внезапно сошел с ума в студенческом баре.

Она, конечно же, права.

– И вы собираетесь узнать, кто нанял нас по этому делу, верно?

– Совершенно верно, – подтверждает Джи Би. – Я сообщу тебе, когда что-нибудь найду.

Я благодарю ее за работу, завершаю звонок, а потом начинаю копать.

Реми Лэндри кажется нормальным молодым человеком для своего возраста. Немного буйным, но ничего сверх обычного. Азартный, менял девушек, как перчатки, но ни одна из них, похоже, не злилась на него сильнее, чем это бывает в стандартных случаях. Как и сказала Джи Би, его друзья признали, что время от времени принимали в клубах наркотики, но Реми не злоупотреблял ими: что бы он ни пил и ни курил, всегда знал свою меру. Я смотрю на его селфи, просматриваю видео на его страницах в соцсетях. Красивый парень с яркой беспечной улыбкой, с уверенной манерой того, кто не сомневается в своем грядущем успехе. Его любили. Он всегда был в дружеской компании.

Что могло заставить такого парня исчезнуть из переполненного бара в час ночи? Инстинктивно напрашивается ответ – девушка, – но я не видела на записи, чтобы Реми обращал на кого-то особое внимание.

Пару часов трачу на то, чтобы просмотреть материалы, сделать примечания, потом еще дважды проглядеть вложение с камеры наблюдения в баре. Джи Би отметила, на какой секунде записи появляется разыскиваемый, но я залогиниваюсь в «облачном» хранилище и включаю полноразмерное видео с того момента, как Реми с друзьями приходит в бар. Я хочу увидеть каждый кадр с каждой возможной точки обзора. Может быть, кто-то что-то упустил. Может быть, кто-нибудь из находящихся рядом с ним видел что-то подозрительное. Я не знаю, что именно ищу, но знаю, что, если оно есть, я это увижу.

Только вот я не вижу. Не вижу ничего.

К двум часам дня, когда раздается звонок моего личного телефона, я уже ощущаю усталость и головную боль и зеваю во весь рот. Ставлю запись на паузу и хватаю телефон, поскольку мне все равно отчаянно требуется сделать перерыв. Проверяю номер, с которого идет вызов. Это номер моего сына. Коннор никогда не звонит из школы, если не случается чего-то срочного – обычно с Ланни, которая притягивает куда больше неприятностей, чем ее брат.

Я отвечаю на звонок, чувствуя, как ускоряется мой пульс.

– Коннор? Что случилось?

Я слышу голос, но это не голос моего сына. Какая-то взрослая женщина спрашивает:

– Мисс Проктор? – Тон у нее испуганный. Я ощущаю, что мир вокруг кренится вбок. Что-то не в порядке. Очень не в порядке.

– С моим сыном все хорошо? – Мой голос полон торопливости и страха.

– Да, – отвечает она. – Ну… относительно. Я миссис Прауд, веду у вашего сына…

– Уроки истории, – завершаю я за нее. Во рту у меня пересохло, рука судорожно сжимает телефон. – Что случилось?

– Понимаете… э-э-э… во время учений вышла ссора…

– Каких учений? – переспрашиваю я, потом вспоминаю. Пол словно уходит у меня из-под ног. «Я должна была знать». Нежелание Коннора идти сегодня в школу обретает абсолютный, оглушительный смысл. Мне сообщали об этих учениях, но я перепутала дату. «О господи!»

Сегодня в школе проходили учения на случай стрелкового нападения.

– Извините, я, конечно, должна была поговорить с ним об этом, – говорю я учительнице. – Если он неправильно себя повел, я поговорю с ним. Он проходит терапию…

Она делает глубокий, шумный вдох.

– Коннора увезли в больницу.

– Что? – Я вскакиваю на ноги, рабочее кресло катится через всю комнату и с силой ударяется о стену. Я едва замечаю это. Сжимаю телефон так крепко, что его края впиваются в мою кожу. – С ним всё в порядке?

– Возможно, у него сломан нос, – отвечает миссис Прауд. – В этом замешаны трое…

– Замешаны в чем?

– В классе вспыхнула драка. Мне жаль…

– В какой он больнице? – спрашиваю я, потом сама же отвечаю на свой вопрос. В городе всего одно отделение неотложной помощи. – В Нортонской центральной.

– Да, мэм. Мне правда очень жаль. Я пыталась…

Она продолжает говорить, но я уже обрываю звонок. Бегу к двери, хватаю ключи и сумку и быстро набираю шифр, отключая сигнализацию.

На полпути к машине вижу сверкающие осколки стекла на дорожке и с запозданием вспоминаю, что здесь я – отличная мишень.

Останавливаюсь, поворачиваюсь к опушке леса и медленно обвожу ее взглядом. Если Бельдены там, пусть видят, что я их ни капли не боюсь.

Но если они и вправду там, то не показываются мне на глаза.

Мне снова снился тот сон. Тот, в котором за мной гонится человек с пистолетом. Я слышу его шаги. Я один в темноте и пытаюсь удрать, но он настигает меня, как бы быстро я ни бежал. Не помню, как прибегаю домой, – просто оказываюсь внутри, стою там и вижу, что все мертвы. Мама лежит на полу, Сэм обмяк за столом. Ланни я практически не вижу, лишь ее ноги торчат из-за кухонной стойки; но я знаю, что она тоже мертва.