Запретная женщина - Шэрон Кендрик

– Неужели вы испугались, что по особняку бродит страдающий дух кого-то из моих предков? – Джек подтолкнул в ее сторону кружку с горячим кофе. – Вы верите в призраков, Эшли?

Она покачала головой.

– Или вы подумали, что это был я? – Как заправский крупье, Джек отправил сахарницу в путешествие по столу вслед за кружкой.

– Я знаю, что это были вы.

Он попробовал представить, какие мысли приходили ей в голову ночью. Может, она ожидала, что приступ лунатизма заведет его прямиком в ее спальню?

Он даже успел пожалеть, что этого не случилось, потому что проклятое писательское воображение моментально нарисовало ему череду весьма возбуждающих картин. Джек как наяву видел маленькое хрупкое тело Эшли, изящно задрапированное белоснежной простыней… Вот он откидывает тонкую ткань, открывая взгляду стройную, еще сохранившую подростковую угловатость фигурку с тугими грудками, увенчанными розовыми сосками. Ее не тронутые помадой губы шевелятся, задавая немой вопрос. Джек ложится рядом, приникает к девушке, как к животворящему источнику комфорта и тепла, его рука скользит между ее ногами к заветной ложбинке…

Да в своем ли он уме, черт побери?!! Джек резко плюхнулся в кресло. Глоток слишком горячего кофе обжег горло, но мужчина был рад любому способу очнуться от эротических грез.

– Надеюсь, я не напугал вас.

Пожав плечами, Эшли поднесла кружку к губам.

– Я стараюсь не поддаваться страху.

Спокойный ответ впечатлил Джека. Глядя на юную девушку с еще влажными от инея волосами, он вдруг задумался, каких внутренних усилий ей стоил приезд в Блэквуд-Мэнор. Должно быть, нелегко отправиться в незнакомое место, не зная, кто и что тебя там ожидает, а потом приспосабливаться к образу жизни и требованиям чужих людей.

– Почему вы выбрали для себя такую жизнь?

Захваченная врасплох, Эшли не смогла выдать стандартную версию о якобы снедающей ее любви к разнообразию и стремлении набраться всевозможного профессионального опыта. Ей требовалась подготовка, чтобы достоверно изобразить энтузиазм по отношению к работе, которая оторвала ее от друзей и забросила в мрачные северные болота в середине января.

– Потому что мне нужны деньги, – сказала она.

Брови мужчины удивленно приподнялись. По опыту Джека, большая часть людей предпочитала скрывать или хотя бы приукрашивать этот мотив какими-то более духовными и благородными соображениями.

– Зачем?

Эшли поежилась. Лобовая прямолинейность вопроса и пронзительный взгляд Джека требовали правды. К тому же она сомневалась, что такого человека, как он, можно сбить с толку надуманными оправданиями. Оставалось проверить, легко ли смутить его ответной прямотой.

– Я выплачиваю долги.

– О господи. – Последовала небольшая пауза. – И много ли вы должны?

– Достаточно. – Девушка с горечью подумала, что неподъемная для нее сумма наверняка покажется Джеку смешной.

– Понятно. – С задумчивым видом он сделал еще глоток кофе. – И что стало причиной – жизнь не по средствам или какая-то нужда?

Теперь уже Эшли взяла паузу, чтобы с максимальной деликатностью и осторожностью подобрать слова. Она не знала, с чего начать объяснять состоятельному от рождения человеку концепцию выживания на небольшую зарплату. С того, как один непредвиденный счет фатальным образом нарушает шаткий баланс доходов и расходов, заставляя влезать в новые долги, чтобы отдать старые? Или с того, как с учетом неизбежных повседневных трат образовавшийся дефицит превращается в бездонную дыру, которую никак не удается заполнить? Многие молодые люди попадали в подобную ситуацию, но почти все они могли рассчитывать на помощь родителей. Эшли была одной из тех, кто не мог. Ей было не к кому обратиться.

– Нужда, – сказала она. – Однажды пришло слишком много ожидаемых счетов сразу и еще парочка неожиданных.

– Понятно, – повторил Джек.

– Это не были счета за дизайнерские туфли или вечерние туалеты, – быстро добавила девушка. – Я никогда не испытывала желания тратить деньги на экзотические путешествия или что-то в этом роде.

– Я так и подумал, – успокоил ее Джек.

Ему действительно было трудно заподозрить у Эшли изысканный вкус или склонность к излишествам. Она носила простую, практичную одежду, а ее худоба была скорее результатом экономного питания, чем диет. Джек не мог даже представить, каково это – считать каждое пенни, и удивлялся, как юное и хрупкое создание вроде Эшли сумело выжить в подобных условиях. Неожиданно для себя он ощутил прилив сострадания.

– По крайней мере, здесь вам будет легче скопить деньги, – проворчал Джек. – В нашей глуши их просто не на что тратить.

– Да, мне тоже так показалось.

Его отношение удивило ее, заставив предположить, что за внушительным фасадом богатого и влиятельного землевладельца ее ждут еще сюрпризы. Пусть Джек, которому никогда не приходилось беспокоиться о неоплаченных счетах, не понимал бедности, но он и не считал ее пороком. В его тоне Эшли услышала заботу, а не снисходительность или презрение.

– Ну и хватит об этом, – торопливо сказал Джек, заметивший, что личико девушки порозовело.

Он почти забыл, что когда-то получал удовольствие, вызывая румянец на женских щечках. В последний раз это произошло при обстоятельствах, о которых и вспоминать-то не хотелось, поэтому непрошеный всплеск вожделения сменился легким раздражением. Вчера его обрадовало, что новая секретарша скромна, сдержанна и не отличается выдающейся красотой, потому что меньше всего ему нужны были от Эшли обычные девические глупости. Джек не хотел, чтобы у нее вошло в привычку краснеть и дрожать губами, как только он с ней заговорит. По его мнению, природа создала дрожащие женские губы исключительно для того, чтобы внушить мужчине непреодолимое желание поцеловать их…

– Заканчивайте завтрак, – велел он, прежде чем выйти из кухни. – Как поедите, приступим к работе, хорошо?

– Хорошо, – согласилась Эшли, провожая его взглядом.

Она съела тост с мармеладом, загрузила посуду в посудомоечную машину и отправилась в кабинет Джека, по дороге ненадолго заглянув в дамскую комнату, чтобы освежиться. В характере Эшли не было ни грамма тщеславия, но что-то заставило ее остановиться перед большим зеркалом. Словно она вдруг захотела понять, какой ее видел Джек.

Из зеркала на Эшли взглянула ничем не примечательная девушка. Ее внешность вызывала множество нареканий у опекунш – особенно тех, что выбирали ребенка как модный аксессуар. В их представлении маленькая девочка должна была походить на хорошенькую трогательную куколку, а Эшли в кукольные стандарты не вписывалась. Ее кожа казалась слишком бледной, рот – слишком большим. Да, у нее были красивые густые волосы, но на работе она всегда зачесывала их назад и стягивала в пучок, придававший ей строгий вид. Только большими зелеными глазами Эшли могла гордиться без всяких оговорок, а сегодня они сияли ярче, чем обычно. Неужели только из-за того, что она попила кофе с потрепанным жизнью, но все еще весьма привлекательным мужчиной, который – наверняка невольно – смутил ее чувства своей добротой? Эшли подумала, что в этом она вся: наивная простушка, готовая напридумывать бог знает что, стоит мужчине обратить на нее хоть чуточку внимания.