Сокровища тамплиеров - Вадим Владимирович Чинцов

Рыцари, который был хорошо зафиксирован в хрониках, содержал в себе гомосексуальные элементы: раздевание донага; целование лидера в рот, анус или половые органы, как признак верности вассала феодалу; участие в гомосексуальном групповом сексе, как символ братства. Страны и народы Средиземноморья, да и всей Европы, снисходительно относились к мужеложству. Слегка порицали лишь «берущих», а вот «дающие» пользовались уважением. Оказывается раньше гомосексуализм культивировался не только в Греции и Риме. Для варваров, германцев и кельтов, мужеложство вполне обыденное явление. Кельтские и германские юноши, сполна познавали все «прелести» любви взрослых соплеменников.

Жан немного покраснел и опустил голову — Мой отец посоветовал пойти к Арману оруженосцем, узнав, что тот из крестьянский детей собирает себе пехоту. Отец сказал — Его старший брат решил пристроиться при дворе Гуго Бургундского, а его младший брат решил не искать легких путей и свои золотые шпоры он получит без сомнения, при этом прославив своего отца. Если ты разочаруешься в Армане, ты всегда сможешь пройти обучение у любого рыцаря, но не торопись!

Жан замолчал и Карл его поторопил — Ну и что, не разочаровался?

— Нет, парни, я вижу — Арман из нас подготовит лучших воинов графства, ни один рыцарь не знает столько, никто не сможет дать нам и десятую часть науки, которую мы познаем под рукой этого мальчишки, хотя я не прав — какого нахрен мальчишки, я смотрю на обычного подростка, а вижу опытного воина. слуги говорят, что даже его старший брат долго упрашивал Армана взять в ученики и учить его бою на мечах!

Пацаны переключились на обсуждение прелестей какой-то Эны из деревушки Моле, о которой ходили слухи о ее безотказности, и я неслышно удалился.

Жану де Лонгви было сорок восемь лет, он успел немало повоевать — так свои золотые шпоры он получил, участвуя в Пятом Крестовом походе. Во время осады Дамьетты Жан чуть не погиб, захватывая в первых рядах башню, контролировавшую доступ в Нил. Жан тогда совершенно не боялся смерти и, получив удар длинным прямым обоюдоострым мечом, развалившим его щит и нанесшим рану левой руке, вогнал свой клинок снизу вверх прямо в пах араба, затем зарубил знаменосца, забрав у него черное знамя пророка Мухаммеда.

Наскоро перевязав рану, Жан забрал у своего убитого противника меч из индийского булата, рыночная цена которого была около тысячи золотых динариев (почти четыре с половиной килограммов золота), кончар — тот же меч, но с узким четырехгранным клинком, наиболее удобным для поражения противника через кольчатые доспехи, и кольчужный панцирь, подобные по слухам привозили из Йемена! Клинок был украшен золотой насечкой, а ножны богато усыпаны бирюзой и жемчугом. Теперь это богатство хранилось в оружейке в надежно сделанном сундуке. В рыцари его посвятил сам Жан (Иоанн) де Бриенн, король Иерусалима.

За пять лет новоиспеченный рыцарь получил еще несколько ран от стрел и копий, последняя рана копьем в правую ногу после излечения перед сменой погоды отзывалась ноющей болью.

Из того крестового похода Жан привез с собой в родную Бургундию француза Марка, служившего под его началом сержантом. Марк возглавил личную дружину барона, подобрав в нее бывших солдат.

Февральским вечером, разведя огонь в камине, барон сидел у огня, потягивая новый напиток из хлеба, изобретенный младшим сыном. Квас, как назвал его Арман, отлично утолял жажду, кисловатый вкус и пощипывающие язык пузырьки доставляли барону настоящее удовольствие. Добавление к квасу меда, трав и ягодных соков давал широкий спектр вкусовых ощущений. Рядом сидел рано поседевший Марк, невзлюбивший любые нововведения младшего сына своего хозяина и расслабляющийся кисловатым недорогим вином.

— Ну что Мрак, может сходим в баню, понежимся в горячей воде? — для своей семьи Арман отстроил еще одну баню, соорудив в ней небольшой, глубиной около метра бассейн, отделанный мрамором, который был приобретен за средства, вырученные от продаж казанов и сковородок из чугуна. Из мрамора были выложен и пол вокруг бассейна. Если бы не жадность барона, Арман бы еще и стены мраморными сделал.

— С удовольствием, если вы, господин, не потащите меня в парилку. Там жара как в Аду — при этих словах господин и его верный начальник стражи перекрестились.

— Ну ты сказанул! — усмехнулся барон — после пара тело начинает жить другой жизнью. Сын говорит, что римляне в каждой Терме имели подобные парилки.

— Даже не упрашивайте! — скривился Марк — добровольно ни за что не подставлю свою спину под розги.

Барон заразительно рассмеялся — Веники не розги, они нужны только для нагнетания горячего воздуха к телу, благодаря чему человек еще больше потеет.

— Я и без парилки в поддоспешнике и в гамбезоне потею.

Барон улыбнулся — гамбезон воины в Европе носили, начиная с первого крестового похода. Он представляет собой что-то вроде куртки из толстого сукна или льна, очень примитивного кроя (в стиле "мешок с дыркой для головы"). Отличительная особенность гамбезона — ряды вертикальных параллельных швов, пространство между которыми набивали различной мягкой фигней: паклей, ненужными обрезками ткани, кусками пряжи. Иногда в ход шла даже свиная щетина. Набивать гамбезон можно по-разному. Если по максимуму, то получится доспех, который сам собою в углу стоит без опоры на стенку. Плюсы: великолепно амортизирует дробящий удар чего угодно, вплоть до булавы или топора. Минусы: в нем адски жарко и неудобно. И рукава приходится делать отдельные, пристежные, иначе руками двигать окажется почти невозможно. В те времена его зачастую надевали не под, а на кольчугу, сверху. Гамбезон смягчал рубящий удар меча или топора, а кольчуга останавливала лезвие.

— Не зря Арман при виде вас нос морщит — воняет от вас в ваших стеганках действительно просто ужасно. Ты старый воин, Марк, глядя на детское войско сына, что можешь о нем сказать?

Марк долил из кувшина вина в свой кубок и покачал головой — Волчата! Настоящие волчата растут! За Армана порвут любого, несмотря ни на его титул, ни на его положение. Смотрю я на те тренировки, которые им Арман придумывает и диву даюсь — откуда ребенок, которому только еще будет шесть лет, берет методику создания настоящих воинов! Пацаны уже сейчас бьют из своих необычных восточных луков любую птицу и дичь, как бы быстра она не была. Я несколько раз участвовал с ними в охоте, в лесу они себя чувствуют как рыба в воде — нашили себе какие-то накидки, под которыми их практически не видно — пройдешь рядом и не заметишь. Еще и лица намажут