Паутина дорог - Дана Канра

не увидев барона Дитера и графа Вольфа. Обычно они сидели по обе стороны от хозяина поместья, чтобы было удобнее разговаривать с ним и обмениваться сплетнями друг с другом. Но сегодня их места пустовали, а слуги не поставили для них приборы.

Зато герцог Даниэль пришел завтракать пораньше и не задержался, как обычно. Дейна сразу подметила, что он одет в парадный камзол, и что имеет вид торжественный, почти строгий.

— Доброе утро, судари мои, — поприветствовал он Дейну и вошедшего за ней Леона.

Такое обращение шло вразрез с этикетом, но девушка не задумалась о подобной мелочи. Предстояло что-то серьезное.

— Доброе утро, Ваша Светлость, — сказали они вместе с Леоном нестройным дуэтом.

А потом переглянулись, разом смутились и негромко рассмеялись.

— Ну, полно, — строго сказал герцог, хотя смотрел весело. — Присаживайтесь. Скоро принесут завтрак, и во время него я расскажу, куда вам придется отправиться.

Дейна кивнула, раздумывая, спросить ли про Дитера и Вольфа или не стоит.

Слуги оказались расторопнее и быстрее, чем обычно. Каша и кофе сегодня были нестерпимо горячими, и, ожидая, пока основная еда остынет, Дейна уныло жевала поджаренный хлеб с маслом. Герцог ел молча и скоро, а ей оставалось ждать, вспоминая о матери. Несмотря на свою скорбь, она написала Лилиане несколько теплых писем и получила добрые ответы.

Лилиана была счастлива с Серхио. Жаль, что господин Рэд не стремился связать себя узами брака с ней, но это было, скорее, обоюдное предпочтение.

«Я не хочу снова становиться чьей-либо женой, — писала мать крупным разборчивым почерком. — Мне нравится моя нынешняя жизнь. Пусть будет так, как есть, я не вижу смысла менять что-либо».

От господина Рэд девушка получила всего одно письмо, но какое! Он по-отечески наставлял ее на путь истинный, обещал свою помощь, рассказывал о жестоких столичных нравах. Дейна не прочитала и половины внимательно, будучи в трауре, поэтому спрятала письмо в своем сундуке, среди немногочисленной одежды, чтобы потом перечитать.

Тем временем негромкий, но четкий голос герцога Виенто легко выхватил Дейну из ее зыбких дум.

— Слушайте меня. Я рассказываю только один раз, ваше дело — запоминать.

Переглянувшись, Дейна и Леон дружно выпрямились и направили на господина внимательные взгляды.

— Как вам известно, Нордения воюет с Рантераном. Разведчиков не хватает. Слишком много их стали убивать, ловить, переманивать на свою сторону. Этой гнусности всегда было предостаточно, но сейчас ситуация критична, — сказал Виенто и чуть слышно вздохнул. — Нам, королевским подданным, приходится отправлять в столицу Рантерана всех подряд.

— Но мы же не подготовлены для разведки? — осторожно спросил Леон.

— Конечно, — подтвердил Виенто. Кажется, вопрос его развеселил, но он старался не подать виду. — Чем меньше знаний у шпиона, тем непринужденнее он себя ведет. Это влечет за собой определенные риски. Но и думать о своем выживании должен именно шпион.

— Понятно, — уныло отозвалась Дейна. — Нас бросят в Бездну.

— Не нагнетайте, — отмахнулся Даниэль с веселым видом. — Вы отправитесь к бренийскому хану Тан под видом студентов.

— Опять магическая академия?

— Своего рода. Но у них больше принято обучение молодежи при дворе. К нам тоже отправятся рантеранцы — юноша и девушка. Своего рода обмен заложниками. Вы должны узнать как можно больше о тайнах и делах семьи хана.

— Понятно, — Леон с готовностью кивнул. Он был воплощением беззаботности и спокойствия, хотя прежде добрый голубой взгляд стал колючим, почти злым. — Надеюсь, и с ними, и с нами станут обращаться хотя бы сносно.

— Надейтесь, — милостиво разрешил герцог. — Что же, после завтрака вы вольны начать собираться.

Дейна молча доела кашу под его внимательным, испытывающим взглядом, поклонилась и ушла к себе. Потрясение сыпалось на нее за потрясением. Такой и должна быть взрослая жизнь?

Сборы помогли девушке отвлечься от ее неспокойных чувств.

В дорожный сундук легли несколько платьев, подаренных матерью — все, как на подбор, светлые, с белым кружевом на воротнике и рукавах. Пара темно-синих брючных костюмов, они пригодятся ей на магических тренировках или даже в бою. Зимние платья, женский камзол, и еще несколько практичных вещей.

Дейна не привыкла рядиться в красивые платья. В детстве она часто донашивала старую одежду за соседскими детьми, и только синий костюм, подаренный матерью, навсегда остался в памяти. Ей так и не вернули его после неудавшейся разведки.

Что же, этого не изменить. Остается жить дальше. Если не хочется за себя, то за погибших друзей.

Помрачнев, Дейна вспомнила улыбающееся лицо Наоки.

Знает ли его брат о случившемся несчастье? Стоит ли послать Райто утешающее письмо? Но, если до него не дошло королевское послание, письмо от Дейны больно ударит его в самое сердце. Да, порой лучше не спешить с выводами и с поступками.

И Дейна приступила к самому сложному выбору из одежды.

Она решила поехать в черном платье. Память о Наоки должна быть сохранена. А если ей повезет пережить разведку и вернуться на родину, она начнет красиво одеваться.

Но Дейна точно знала, чего не возьмет с собой ни за что. Толстая, наполовину исписанная тетрадь с рассказами останется здесь, под толстым слоем одежды, и будет ждать свою владелицу. О том, что она, одаренная ведьма, выбрала писательство и не занесена в Книгу Страха, не узнает никто на всем белом свете.

Даже ее отец.

* * *

Герцог Виенто не бросал слов на ветер.

Прошел всего один день после его обращения к шпионам, а они уже сидели в наглухо закрытой карете, в окружении отряда солдат. В полумраке Дейна видела только золото волос Леона и свет его лица.

— Мы справимся? — спросила она чуть слышно.

В ответ донеслись слова, которые Дейна мечтала услышать с позавчерашнего утра:

— Надеюсь, что справимся, дорогая княгиня Морлан. Еще как надеюсь.

Прижавшись ухом к плотно закрытой дверце, Дейна пыталась услышать хоть что-нибудь. Ей не помешали бы сейчас даже обрывки фраз на рантеранском, чтобы успокоиться. Сердце девушки колотилось в груди от наплывшей некстати тревоги, а к щекам прилила кровь. Карета остановилась посреди глухой тишины, в неизвестном месте. Дейна не слышала ни единого звука извне, как ни старалась. Ни птичьей трели, ни даже топота от тяжелых солдатских шагов.

В полном отчаянии она посмотрела на Леона. Тот безмятежно спал, уронив голову на грудь и чуть улыбаясь. Должно быть, видел во сне нечто приятное. Но что, если придется бежать?

Дейна искоса посмотрела на него. Она была довольно застенчивой, но, если не удастся разбудить его словами, придется сделать это прикосновениями.

— Леон! — позвала она громким шепотом.

Тишина. Только радостные голоса на ломаном рантеранском. Одни мужчины