Волкодав - Мария Семенова

Волкодав спорить не стал. Обхватил ладонями его рёбра иподнял его перед собой, лицом к двери. В конце концов, этот малый безошибочнонавёл его на Людоеда. Почём знать – а вдруг не врёт и теперь.

Левая рука Волкодава чувствовала сумасшедший стук сердца,метавшегося в бесплотной груди. Длинные пальцы пробежали по гладким струганымдоскам, нашли одну из заклёпок и, к некоторому удивлению Волкодава, отбили поней замысловатую дробь. Почти сразу в недрах стены начала переливаться вода,послышался знакомый скрежет, и дверь поехала в сторону.

Но в это время откуда-то сверху долетел страшный удар изатем – тяжёлый, медленный грохот. Замок Людоеда превращался в пылающие руины.Дрожь сотрясла пол и стены подвала, упала каменная плита, с шумом посыпалсяпесок и мелкие камешки. Факел зашипел и погас, оставив беглецов в кромешнойтемноте. Но хуже всего было то, что дверь, отойдя от стены на три ладони,остановилась. Волкодав налёг изо всех сил, пытаясь раскачать и сдвинуть её.Тщетно.

Ему не понадобилось примериваться к щели, чтобы понять: длянего, единственного из троих, она была слишком узка. Он пожал плечами иулыбнулся в первый раз за долгое, долгое время. Итак, Песнь Смерти всё-такибудет допета. Теперь ему с лихвой хватит для этого времени. Знать бы только, скакой стати Хозяйке Судеб понадобилось захлопывать ловушку как раз тогда, когдаон всерьёз понадеялся выжить.

Почему ему не дали скорой и честной смерти в рушащемсязамке, заперев вместо этого, точно крысу, в зловонном подвале вместе с трупомзадушенного палача?..

Может, Боги отсрочили его гибель ради того, чтобы он спасэтих двоих? Какая участь им предназначена?..

А может, сидевшего в клетке не зря величали волшебником?Что, если он успел запятнать себя столь страшным пособничеством Тьме, чтовыпустивший его должен был неминуемо занять его место и сам принять последниемуки, которых тот избежал?

Волкодав выдрал из волос верещащего, кусающегося Мыша ивновь отдал девочке, завернув в край покрывала, чтобы он не исцарапал ей руки.Подвёл её к двери – она не видела в темноте и испуганно жалась к нему – ивытолкнул наружу. Гибкое тело проскользнуло в щель без труда.

– Там будут ступеньки, не поскользнись, – сказалон ей, поднимая беспомощного волшебника и отправляя его следом за ней. –Слезай в воду и плыви налево, в тоннель. Не бойся решётки, она сломана. Вытащис собой эту кучу костей и Мыша, если сумеешь. Давай шевелись.

Он оказался совсем не готов к тому, что за этим последовало.Девчонка отчаянно зарыдала, выскочила обратно сквозь щель и неловко обняла еговпотьмах, уткнувшись мокрым лицом в его голую грудь. Волкодав ошарашенно замери какое-то время стоял столбом, не в силах пошевелиться или заговорить. Потомоторвал её от себя и выпихнул на ту сторону, напутствовав крепким шлепком понижеспины:

– Пошла, говорю!

А у самого мелькнула кощунственная мысль: не попробовать лидверь, через которую они с ней вбежали сюда. Проход наверняка завалило, но малоли…

И на что понадобилось этим двоим – и Мышу – заново будить внём желание жить, если всё должно было кончиться именно так?

– Дитя моё… – услышал он тихий голос волшебника ипонадеялся, что тот лаской сумеет сделать то, чего он не сумел грубостью.Однако волшебник сказал: – Дитя моё, не сумеешь ли ты дотянуться дотретьего сверху камня в дальней стене, в углу напротив двери?

– Зачем?.. – всхлипнула девчушка.

– Речь идёт о том, – гаснущим голосом пояснилволшебник, – чтобы наш добросердечный друг сумел к нам присоединиться…Если дотянешься, надави нижний угол…

Человек, наделённый ростом Волкодава, легко достал бы третийкамень, даже не поднимаясь на цыпочки. Рабыня была меньше его на две головы.Она ощупала стену и принялась прыгать – молча, упорно, в кромешном мраке раз заразом пытаясь ударить занесённым кулачком по нужному месту. Волкодав устало селна пол и попытался не думать о нечаянном объятии, о прикосновении тоненького,трепещущего тела. Возбуждение битвы догорало в нём, к обожжённой коже было неприкоснуться, а правый бок налился болезненным жаром и, кажется, опухал.

– Надо было по-другому расположить сенсоры, –пробормотал волшебник. – Хотя…

Волкодав не понял мудрёного слова. Но спрашивать не стал.

– Хватит! – зарычал он в темноту. –Убирайтесь!

На тех двоих это не произвело ни малейшего впечатления.

– Дитя, – удивительно спокойно сказалволшебник. – Подойди сюда. Сядь. Вот так. Дай руку… Я знаю, что сейчас утебя получится. Ты можешь. Попробуй.

И девчонка допрыгнула. Со сто первого, а может, с двестипервого раза. Крепкие ноги бросили вверх лёгкое тело, и разбитый в кровькулачок пришёлся по нижнему углу камня, третьего сверху в дальней стене. Сперваничего особенного не произошло. Но потом какая-то неодолимая сила навалилась надверь, с одинаковой лёгкостью сокрушая дубовые доски и толстые бронзовые заклёпки.Поднявшийся Волкодав вскинул глаза, зрячие в темноте, и увидел, что каменнаяпритолока начала медленно опускаться. Он слышал, как охнул волшебник, задетыйотлетевшим обломком. Опустившись примерно до середины двери и раскрошив её вщепы, притолока остановилась. Волкодав вышиб ногой остатки досок и живооказался на той стороне. Снова поднял волшебника и молча зашагал вперёд, туда,где ожидали ступени и холодная вода в каменном тоннеле, сулившая волю.

Солнце близилось к полуденной черте. Волкодав сидел наберегу речной заводи, обхватив руками колени, и не думал ни о чём.

Вчера он собирался по собственной воле оборвать свою жизнь.Чем бы ни кончилось дело, такие решения никогда не проходят даром, даже еслинавеял их минутный порыв. А для Волкодава это была цель, к которой он шёлодиннадцать лет. Ради которой жил. Ради которой бессчётное число раз оставалсяв живых. Он никогда не загадывал, что там может быть после. После?.. Зачем? Длякого и для чего? «После» попросту не было.

Вчера кончилась жизнь. Дальше…

Волкодав сидел неподвижно и смотрел перед собой, точно встену, и в голове было пусто, как в раскрытой могиле, в которую забыли опуститьмертвеца.

Волшебник лежал неподалёку, подставив солнечным лучамсчастливое слепое лицо, – чисто вымытый, уложенный на дырявое покрывало ив него же закутанный. Нелетучий Мыш, никогда не доверявший чужим, преспокойносидел у него на животе и не думал противиться внимательным пальцам, ощупывавшимпорванное крыло.

Волкодаву было, собственно, наплевать, и всё-таки в душе шевелиласьтень праздного любопытства. Накануне он был уверен, что выволок из подземельядревнего старца, но теперь видел, что ошибся. Спутанные бесцветные космы,полные грязи и насекомых, после знакомства с корнем мыльнянки и костянымгребешком, отыскавшимся в мешке Волкодава, превратились в пушистые пепельныекудри, отросшие в заточении до ягодиц. Волшебник всё просил состричь ихпокороче, но Волкодав отказался наотрез. Сидя в клетке, простительно былопоглупеть. Но уж не настолько. Едва выйти на волю и тут же бросить свои волосына потребу нечисти и злым колдунам!.. Только этого не хватало!..