Академия Легиона - Лена Летняя

«Вам надлежит немедленно явиться к ректору Шадэ».

Хильда почувствовала неприятный холодок внутри. Только этого не хватало. Неужели Мор пожаловался на нее ректору?

По дороге к кабинету ректора Хильда заметно нервничала. Грей Шадэ был новым ректором Академии, назначенным в начале этого года. Она видела его всего один раз: во время построения, на котором прежний ректор объявил о своей отставке и представил курсантам нового.

В качестве первой рекомендации он упомянул, что Шадэ десять лет прослужил в боевом отряде. После чего авторитет нового ректора в одно мгновение стал непоколебим: людей, продержавшихся в боевом отряде так долго за последние сто лет существования Легиона можно было пересчитать по пальцам. Шадэ после этого еще почти двадцать лет работал следователем, что подняло его в глазах курсантов на неведомые высоты.

Он был назначен ректором Академии сразу после увольнения из Легиона, а потому полностью сохранил физическую форму, которая требовалась во время службы. И хотя его темные волосы давно заметно поседели, а на лице хватало морщин, он все равно оставался довольно привлекательным для своего возраста мужчиной. Разумеется, в глазах взрослых женщин, а не курсанток, но это было только к лучшему. Магическому миру хватило двух браков между ректором и студенткой, произошедших за последние два года. Третий подобный скандал стал бы заметным перебором.

Хильду до этого никогда не вызывали к ректору, и она не представляла, чем могла так провиниться сейчас. В голову настойчиво лезло предположение, что Шадэ тоже решил отговорить ее от подготовки, направленной на вступление в ряды боевого отряда. Просто за компанию со всеми остальными.

Ее подозрения усилились, когда перед кабинетом ректора Хильда столкнулась с куратором. В этот момент она окончательно решила, что вызов к ректору связан с испытанием в зале иллюзий и ее «выступлением» после него. Видимо, она наконец достала Мора своими препирательствами.

– Добрый день, куратор Мор, – поприветствовала она, вытягиваясь по струнке даже чуть старательнее, чем было положено, но тут же услышала ожидаемое разрешение:

– Вольно, курсантка.

В повседневном общении куратор не любил официоза, предпочитая оставлять его для специальных мероприятий и построений. Это была еще одна причина, по которой его любили подопечные.

Однако сейчас в этом его «вольно» Хильда услышала больше, чем обычно. Каким-то непостижимым образом она восприняла это еще и как: «Расслабься, это не из-за вчерашнего». Вероятно, что-то в тоне куратора или в его взгляде дало ей понять: он не сердится на нее за то, что она спорила с ним накануне. И не просто спорила, а старалась ужалить.

Хильда и расслабилась, но ненадолго.

– Уже наслышан об инциденте на фехтовании, – заявил Мор недовольно, покосившись на ее плечо. – Может быть, стоит выбирать себе соперника по уровню для учебных боев?

Его голос прозвучал строго, осуждающе, словно это она выбрала заведомо более слабого оппонента и покалечила его во время тренировки.

– Может быть, вам стоит поговорить об этом с Виктором Лангом, господин куратор? – предложила Хильда, стараясь, чтобы ее тон не звучал слишком уж дерзко. – Это он выбрал меня в свои соперники.

– Но вы приняли его вызов.

– Он сильнейший фехтовальщик на курсе, – она пожала плечами, демонстрируя недоумение. Тон ее давал понять, что она считает причину своего согласия очевидной. – Конечно, я приняла его вызов. Стать лучшей можно лишь победив лучшего.

Мор сверлил Хильду взглядом своих красивых карих глаз, которые приводили в трепет многих курсанток, но ее сейчас заставляли ежиться от пробирающего озноба. Она в очередной раз задумалась, что же такого сделала ему, почему он стал так суров с ней. Ведь в прошлом году он вел себя иначе. Может быть, она его чем-то оскорбила и даже не заметила? Это было бы очень скверно, потому что характеристика куратора играла не последнюю роль при приеме в боевой отряд.

– Очень сомневаюсь, что у вас когда-либо получится его одолеть, – изрек Мор, но тут же с едва заметной улыбкой добавил: – Хотя я бы с удовольствием на это посмотрел.

Это было одним из редких проблесков его прежнего отношения, когда он больше в нее верил и чаще подбадривал.

Хильда не удержалась. Она тоже улыбнулась и, понизив голос, предположила:

– Возможно, однажды мне удастся доставить вам удовольствие.

Это прозвучало довольно двусмысленно. Порой и ее «заносило на поворотах»: удержаться от флирта с ним было сложно. Многие даже и не пытались сдерживаться. Хильда часто наблюдала, как сокурсницы приставали к нему с какими-нибудь дурацкими вопросами, глупо хихикая в процессе разговора. Ей самой подобное поведение казалось ужасно неуместным, но Мор к этому относился спокойно. Чаще всего он игнорировал попытки курсанток завести неделовой разговор, но мог и ответить тем же, смущая тех, кто пытался смутить его.

Однако в моменты, подобные этому, когда они вдруг оказывались наедине, и он так смотрел на нее, Хильда и сама не могла удержаться. Как – так, она не смогла бы описать словами. Просто бывал у него порой взгляд, который отличался от других. Он заставлял Хильду чувствовать, что между ними действительно есть какая-то незримая связь. Это отдаленно напоминало ее ощущения во время того самого первого построения, когда он узнал ее в шеренге других курсантов и обратился с вопросом. Ей оставалось только порадоваться, что в такие моменты она не несла чушь, глупо хихикая, хотя сердце ее предательски начинало биться быстрее.

– Больно было? – мягко поинтересовался Мор, не развивая тему взаимных удовольствий, но продолжая смотреть на нее этим странным, редким взглядом.

– Мне всего лишь рассекли мышцу до кости, – она позволила себе чуть-чуть язвительности в тоне. – Комары и то больней кусают.

Ей показалось, что ему понравился такой ответ. На этом тема инцидента на фехтовании была исчерпана. По крайней мере, между ними.

В приемную ректора они вошли вместе. Их сразу пропустили в кабинет к Шадэ, поскольку, по словам секретаря, тот их уже заждался. На этот раз они с Мором оба вытянулись по струнке, представ перед общим командиром – ректором. Тот при их появлении остался сидеть за столом, Хильда вслед за Мором остановилась в метре от стола. На этот раз команда «вольно» не прозвучала.

– Курсантка Сатин, это правда, что вы проходили спецкурс в Орте и были дружны с Таней Лариной, ныне Норман, которая потом оказалась ревоплощением Роны Риддик? – без предисловий и лишних приветствий спросил ректор.

Хильда настолько не ожидала услышать подобное, что подняла на ректора удивленный взгляд. И тут же снова опустила глаза, удивляясь самой себе. Грей Шадэ почему-то пугал ее. У него были пронзительно-синие глаза, странно сочетавшиеся с темным цветом волос, их взгляд морозил изнутри. Наверное, преступники у него на допросах признавались во всем еще до того, как он успевал задать вопрос. Хильда редко испытывала трепет перед преподавателями, но сейчас у нее в животе что-то болезненно заныло, словно она чувствовала за собой какую-то вину. Это было не так, но взгляд ректора внушал именно такое чувство.