Челюсти - Питер Бенчли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 71
Перейти на страницу:

Если полицейские останавливали кого-нибудь из богатых курортников, кто вел машину в нетрезвом состоянии, то в книге регистрации Броди предпочитал отмечать — при первом нарушении, — что водитель не имел при себе прав, об этом же сообщалось и в «Лидере». Но Броди всегда предупреждал водителя, что в следующий раз, если тот вздумает вести машину в нетрезвом состоянии, они составят протокол и привлекут его к судебной ответственности.

Сотрудничество Броди и Медоуза было весьма деликатного свойства. Если в Эмити учиняла дебош группа подростков из какого-нибудь соседнего городка, Медоуз всегда располагал полной информацией: имена, возраст, предъявленные обвинения. Если же буйствовала молодежь из самого Эмити, «Лидер», как правило, ограничивался небольшой заметкой без указания фамилий и адресов, в которой читателям сообщалось о том, что где-нибудь на Оулд-Милл-роуд имело место нарушение общественного порядка, в связи с чем была вызвана полиция.

Поскольку некоторые курортники считали «Лидер» занятное газетой и выписывали ее круглый год, то проблема грабежей и налетов на пустовавшие в зимнее время виллы приобретала особо деликатный характер. Многие годы Медоуз игнорировал ее, предоставляя Броди заботиться о том, чтобы владельцы разграбленной виллы были уведомлены, нарушители наказаны, а повреждения устранены. Но зимой 1968 года в течение месяца было ограблено шестнадцать домов. Броди и Медоуз пришли к выводу, что настало время провести в «Лидере» широкую кампанию против актов вандализма. В результате этой кампании в сорока восьми домах были установлены сигнальные системы, и поскольку хулиганы не знали, какие дома имеют сигнальную систему, а какие нет, то грабежи почти прекратились, и это намного облегчило работу Броди и подняло авторитет Медоуза.

Иногда между Броди и Медоузом возникали разногласия. Медоуз был фанатичным противником наркотиков. К тому же он обладал необычайно острым репортерским чутьем, и стоило ему только что-нибудь учуять.

Он шел по следу, как заправская ищейка, если, разумеется, никаких «особых соображений» при этом не было. Летом 1971 года дочь одного из местных богачей нашли мертвой на пляже у самой воды, недалеко от Скотч-роуд. С точки зрения Броди, никаких доказательств насильственной смерти не было, и поскольку семья возражала против вскрытия, то официально объявили, что девушка утонула.

Однако Медоуз имел основания предполагать, что девушка принимала наркотики и поставлял их ей сын одного фермера, выращивающего картофель. Медоузу потребовалось почти два месяца, чтобы распутать эту историю, и в конце концов он добился вскрытия, которое показало, что девушка утонула, потеряв сознание из-за большой дозы героина. Он выявил торговца героином и всю банду, занимавшуюся распространением наркотиков в Эмити. Эта история сильно повредила репутации города, а еще больше — лично Броди. Правда, он произвел один или два ареста, но поскольку дело было связано с нарушением законов, целиком загладить свое упущение по службе ему не удалось. А Медоуз был дважды отмечен специальными премиями для журналистов.

Теперь пришла очередь Броди настаивать на том, чтобы газета сообщила о случившемся. Он намеревался закрыть пляж на два-три дня, чтобы дать акуле время подальше уйти от берегов. Он не знал, могут ли акулы, отведав человеческого мяса, — пристраститься к нему (у тигров, как он слышал, это бывает), но был полон решимости обеспечить безопасность населения. На этот раз он хотел гласности, хотел, чтобы люди были предупреждены: надо держаться подальше от воды.

Броди понимал, что столкнется с мощной оппозицией, которая будет возражать против сообщения в газете об этом нападении. Как и другие города, Эмити продолжал страдать от последствий экономического спада. Начало сезона не сулило пока ничего хорошего. Съемщиков было больше, чем в прошлом году, но в основном «мелкая рыбешка»: компании молодых людей — человек по десять-пятнадцать, которые приезжали из Нью-Йорка и сообща снимали дом. По меньшей мере домов двенадцать на берегу океана стоимостью от семи до десяти тысяч долларов за сезон и гораздо больше домов стоимостью около пяти тысяч до сих пор не были сданы. Сенсационное сообщение о нападении акулы могло обернуться для Эмити катастрофой.

Броди к тому же надеялся, что один несчастный случай в середине июня, когда еще не нахлынули толпы курортников, быстро забудется. Разумеется, один несчастный случай произведет меньшее впечатление, чем два или три. Акула, вполне возможно, уже уплыла, но Броди все же не хотел рисковать жизнью людей.

Он набрал номер Медоуза.

— Привет, Гарри, — сказал он. — Может, пообедаем вместе?

— Я ждал твоего звонка, — ответил Медоуз. — С удовольствием. У тебя или у меня?

Броди тут же понял, что об обеде он зря заговорил. В желудке у него все еще бурчало и урчало, и мысль о еде вызывала тошноту. Он взглянул на стенной календарь. Четверг. Как все их знакомые, живущие на скромное жалованье, Броди покупали то, что в этот день продавалось в супермаркете по сниженным ценам. В понедельник — курятину, во вторник — баранину и так далее. Единственным разнообразием в их меню была пеламида и окунь — если какой-нибудь знакомый рыбак отдавал им излишек улова. В четверг по сниженной цене шел рубленый бифштекс. Но рубленого мяса сегодня Броди видел больше чем, достаточно.

— У тебя, — сказал он. — Пусть нам принесут что-нибудь из ресторана. А поедим в твоем кабинете.

— Идет, — сказал Медоуз. — Что тебе заказать?

— Салат с яйцом и стакан молока. Я сейчас буду у тебя. — Броди позвонил Эллен и сказал, что обедать домой не приедет.

Гарри Медоуз был очень тучен, даже глубокий вздох требовал от него немалых усилий, от которых на его лбу выступали капельки пота. Ему было под пятьдесят, он очень много ел, курил дешевые сигары, пил виски и, как говорил его доктор, занимал в западном мире первое место среди кандидатов на обширный инфаркт миокарда.

Когда Броди вошел, Медоуз махал полотенцем, отгоняя клубы сигарного дыма в сторону открытого окна.

— Судя по тому, что ты заказал на обед, самочувствие у тебя неважное, — сказал он. — Вот я и проветриваю помещение.

— Спасибо за заботу.

Броди окинул взглядом маленькую комнату, заваленную газетами, бумагами, ища глазами, куда бы сесть.

— Сбрось ты этот хлам со стула, — сказал Медоуз, — там всякие отчеты. Отчеты из округа, отчеты из штата, отчеты автодорожной комиссии и комиссии по водоснабжению.

Они, наверное, обходятся в миллион долларов, а с точки зрения информации гроша ломаного не стоят.

Броди взял кипу бумаг и положил на батарею. Потом подтащил стул к письменному столу и сел.

Медоуз вынул из большой бумажной сумки пакет молока и завернутый в целлофан сандвич и пододвинул их к Броди. Потом стал доставать свой обед — четыре отдельных свертка; он развернул их и, как ювелир, выставляющий напоказ редкие драгоценности, стал бережно раскладывать перед собой жареный картофель, фрикадельки в томатном соусе, маринованный огурец величиной с маленький кабачок и четверть лимонного пирога. Из холодильника, стоявшего у него за спиной, он извлек большую банку пива.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?