Бесценный выигрыш - Барбара Картленд

— Ты всегда обо всем позаботишься, милая, — сказал он, целуя жену, прежде чем уйти.

«Они были так счастливы», — подумала Лорена с грустью.

Был ли так счастлив дядя Хьюго с тетей Китти, говорившей, что у нее «слава богу, нет детей»?

Родители Лорены всегда жалели, что у них был только один ребенок.

— Я бы желала иметь много детей, — сказала однажды ее мать. — Это сделало бы нашу семью еще счастливее, если это возможно. Но бог судил иначе, и после твоего рождения врачи сказали мне, что детей у меня больше не будет.

— Как я могу заменить вам их всех? — спросила Лорена.

Мать обняла ее и прижала к себе.

— Ты уже это сделала, — ласково сказала она. — Мы с папой совершенно счастливы, имея любимую дочь, и при этом такую хорошенькую!

— Я никогда не стану такой красивой, как ты, мама, — покачала головой Лорена.

— Быть привлекательной приятно, — согласилась мать. — Но самое замечательное, когда человек, которого ты любишь, считает тебя красавицей.

— Папа считает тебя красавицей, — радостно воскликнула Лорена.

— Я знаю, — улыбнулась ей мать. — И поэтому я считаю себя самой счастливой женщиной в мире.

«Это то, чего я хочу от жизни, — подумала Лорена, когда поезд подходил к Лондону. — Быть такой же счастливой, как мама и папа».

Она все еще думала о своих родителях, когда поезд замедлял ход у платформы вокзала Виктория. Лорена сразу же заметила дядю Хьюго, элегантного, в цилиндре, с бутоньеркой, ожидающего ее вместе с каким-то джентльменом.

Ожидая на платформе прибытия поезда, сэр Хьюго Бенсон вдруг почувствовал, что ему как-то не по себе.

О н ругал себя за то, что согласился на это пари, которое могло обойтись ему в немалые деньги.

На скачках Хьюго порядочно выпил и, хотя он никогда не бывал пьян, потому что слишком брезглив, чтобы довести себя до этого, — он, вернувшись домой, пришел к выводу, что здравый смысл ему все же изменил.

— Хьюго ввязался в этот спор исключительно потому, что его разозлил Арчибальд Карнфорт.

Арчи был единственным среди друзей герцога Уиндлмиерского, которого сэр Хьюго недолюбливал. Он был ужасно упрям и, о чем бы ни заходил разговор, всегда непоколебимо уверен в своей правоте, обвиняя тех, кто ему возражал, во всякого рода заблуждениях.

На скачках Арчи вел себя особенно вызывающе. Победу каждого аутсайдера он сопровождал нравоучительной лекцией о том, почему его друзьям следовало предвидеть победу именно этой лошади.

Хотя лорд Карнфорт был известным владельцем скаковых лошадей, он очень редко делал ставки на скачках, что само по себе, по мнению Хьюго Бенсона и некоторых других джентльменов из их компании, говорило не в его пользу.

«В любом случае, — со вздохом заключил про себя сэр Хьюго, — предстоящий визит в Миер обещал быть сложным и напряженным». Вместо предвкушения приятного времяпрепровождения с герцогом и его друзьями он был полон самых тревожных опасений.

Сэру Хьюго слишком поздно пришло в голову, что ему нужно было бы задержать Лорену на неделю в Лондоне, чтобы по крайней мере обеспечить ее соответствующими туалетами, прежде чем представлять ее глазам строгих судей.

Именно так поступил профессор Хиггинс в «Пигмалионе», и сэр Хьюго подумал, что он допустил решительный промах, забыв о нарядах, которые в жизни каждой женщины играют столь важную роль.

«Как я сглупил», — подумал он с досадой.

Как будто угадав его мысли, стоявший рядом с ним Перри ободряюще сказал:

— Не робей, Хьюго! Твоя обычная удача вывезет тебя.

Сэр Хьюго принужденно засмеялся.

— Разве так заметно по моему виду, что я ожидаю худшего? — поинтересовался он.

— Я от тебя и двух слов не услышал с тех пор, как мы вышли из клуба, а это очень на тебя не похоже.

За ужином в Миере, накануне вечером, у них вышел ожесточенный спор, кому сопровождать сэра Хьюго на вокзал. Лорд Карнфорт вызвался поехать сам, но его предложение было единогласно отвергнуто. Хьюго Бенсон сказал, что Арчи был слишком заинтересованным лицом и мог тем или иным способом , ухитриться напугать и насторожить Лорену в отношении того, что ее ожидало.

Окончательное решение осталось за герцогом, заявившим, что как судья в этом споре он назначает сопровождающим Перри, на чью беспристрастность всегда можно положиться, когда речь идет о честном соревновании.

— Пусть он и поддерживает тебя, Хьюго, — сказал герцог, — но Перри отвечает передо мной за то, что ты не воспользуешься своими преимуществами по дороге в Миер.

— Если на то пошло, скорее я оказываюсь в невыгодном положении, — пожаловался сэр Хьюго. — Во-первых, мне не разрешается предупредить девочку о том, что ее ждет; во-вторых, с нами будет посторонний человек, Перри, прислушивающийся к каждому ее слову; и, в-третьих, она будет уставшей после дороги.

— Я приму все это во внимание, — сказал лорд Карнфорт тоном, вызвавшим у сэра Хьюго прилив раздражения.

Сейчас, на платформе вокзала Виктория, его неуверенность возрастала с каждой минутой. С выражением досады сэр Хьюго обратился к Перри:

— Я только что сообразил, что мне сначала надо было по крайней мере одеть Лорену для той роли, которую ей предстоит играть.

— Ты неточно выразился, — тотчас же возразил Перри. — Она не должна знать, что играет роль. Ты же понимаешь не хуже меня, что если она станет притворяться, все сразу же это поймут.

Сэр Хьюго покорно кивнул.

— И все же, только представь себе, Перри, как неловко будет чувствовать себя бедная девочка, когда ей придется надевать в Мифе свои школьные платья.

Он вздохнул, вспомнив, как скверно бывали одеты школьницы, которых он иногда видел на прогулке в Гайд-парке. «Если Лорена окажется похожей на них, я лучше сразу откажусь от пари и не повезу ее в Миер», — решил про себя сэр Хьюго.

— Я не намерен делать из себя посмешище, — произнес он вслух.

В ответ на удивленный взгляд Перри сэр Хьюго объяснил:

— Я сознаю, что в самом начале сделал огромную ошибку. Давай внесем в это дело ясность, Перри. Если девочка окажется некрасивой, прыщавой, плохо одетой, ты поедешь в Миер без меня, — решительно сказал он. — Я не желаю, чтобы Арчи издевался надо мной, как только он ее увидит и каждый раз, как ей случится открыть рот.

— Я не понимаю, как она может оказаться непривлекательной, если она твоя племянница, — заметил Перри с ободряющей улыбкой.

— Арчи прав, — мрачно сказал сэр Хьюго, — девицы такого возраста неловки, глуповаты и застенчивы. Какого черта я ввязался в эту историю?

— Потому что тебя раздражает безапелляционность Арчи, — предположил Перри. Сэр Хьюго засмеялся.