Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд - И. Петровский

Иное решение проблемы нанесения решающего удара по Англии обещала высадка на Британских островах (операция «Морской лев»). Новейшие исследования подтвердили, что этот план нельзя отнести только к области психологической войны. Проводя подготовку к его осуществлению, Гитлер отнюдь не просто блефовал, ведя приготовления, а всерьез намеревался крупными силами высадиться в Англии, как только для этого будут созданы безусловно необходимые условия.

ОКМ[4] и ОКХ уже в ноябре — декабре 1939 года дали первые разработки такой операции. По приказу ОКВ эти планы с июля 1940 года обсуждались и дополнялись всеми составными частями вермахта. 16 июля Гитлер приказал принять подготовительные меры для высадки на тот случай, если Англия не проявит готовности пойти на мир. Условиями успешной морской и сухопутной операции он считал: превосходство немецкой авиации в оперативном пространстве, свободный от мин проход для транспортных судов в обоих направлениях, обеспечение флангов на Ла-Манше установкой заградительных минных полей, изгнание английского военного флота из района южного побережья Британских островов, а также необходимость сковывать все остальные расположенные в Англии части германскими военно-морскими силами и, наконец, создание сильной береговой артиллерии по всему фронту канала. В ходе оперативного планирования весьма скоро возникли разногласия между ОКМ и ОКХ. Гросс-адмирал Редер придерживался мнения, что имеющихся в настоящее время соединений военно-морского флота (после потерь в Норвегии) хватит самое большее для высадки на узкой базе. В противоположность этому генерал-фельдмаршал фон Браухич и генерал-полковник Гальдер требовали создания плацдармов на широком фронте (300 км) для того, чтобы различные группировки сухопутных войск могли поддерживать их операции с флангов. В конце августа Гитлер решил подготовить высадку на плацдарме около 120 км. Но в сентябре он опять перенес первоначально запланированную на 21 сентября высадку. 12 октября он отодвинул высадку на весну 1941 года; тем самым «Морской лев» практически сдох.

К числу разочарованных отказом от этой операции принадлежал и Муссолини. Еще в конце июня он сообщил Гитлеру в одном письме, сколь горячо приветствует он высадку в Англии; в начале июля он обещал предоставить для этого 10 итальянских дивизий и 30 эскадрилий своей авиации. Он хотел, по крайней мере символически, подкрепить новое братство по оружию. Но 13 июля Гитлер дал ему понять, что должен отклонить это предложение прежде всего ввиду необходимости стандартизации оружия при крупной операции по высадке. Он же, дуче, пусть лучше сконцентрирует свои усилия на ведении войны в Средиземном море.

Гитлер отказался от операции «Морской лев» в конечном счете потому, что германские Люфтваффе не могли выполнить поставленную перед ней задачу в требуемом объеме. Что касается командующего военно-морскими силами, то в своих докладах Гитлеру он настойчиво подчеркивал, что не может принять на себя ответственность за высадку в 1940 году; к тому же до сих пор не удалось полностью обеспечить необходимый объем транспортных судов для снабжения войск. Эти опасения Редера явно оказали воздействие на Гитлера. Тот чувствовал себя в большей степени «специалистом» сухопутной войны и к операциям на море относился довольно скептически. Поставить на карту в результате, по сути, рискованной операции свою только что приобретенную репутацию «величайшего полководца всех времен» казалось ему слишком смелым; предостережением ему служил и кризис в ведении боевых действий по овладению Нарвиком. А во всем, что касалось его личного престижа, Гитлер был чрезвычайно чувствителен.

К этому добавлялась неблагоприятная метеообстановка, которая, как уже часто бывало, ставила под вопрос успех операции. Но все вышеназванные причины кажутся не имевшими для его решения такого важного значения, как надежда разбить Англию, разгромив Россию.

С вступлением в войну Италии возник театр военных действий и на Средиземном море, который Гитлер поначалу считал полностью доменом своего партнера по «оси». Однако главнокомандующий сухопутных войск, а в первую очередь главнокомандующий военно-морским флота настойчиво указывал ему на то, какое значение имеет средиземноморская стратегия в рамках борьбы против Англии. Редер придерживался взгляда, что ведущиеся здесь операции (скажем, против Гибралтара, против Канарских островов с целью закрыть вход в Средиземное море и отрезать Мальту, защита вишистской Северной Африки от вражеских высадок, прорыв к Суэцкому каналу и изгнание противника с Ближнего Востока) скорее отвечают радиусу действия германских вооруженных сил.

Так, с июля 1940 года встал вопрос о захвате Гибралтара (операция «Феликс») с испанской помощью. Поскольку отношения между «осью» и Испанией на основе той помощи, которую Германия и Италия оказывали ей в гражданской войне, были весьма дружественны (Франко еще 3 июня с восторгом поздравил Гитлера с германскими военными успехами), Гитлер надеялся вскоре привлечь эту страну к борьбе на своей стороне.

В июле он поначалу активизировал дипломатические усилия по привлечению Испании к реализации своих планов. Но Франко, хотя и склонялся после германской победы над Францией к участию в войне, с одной стороны, сознательно сильно завысил свои требования: так, он потребовал военные материалы всякого рода, тяжелое оружие, боеприпасы, горючее, оснащение и пшеницу для своей страны, еще не преодолевшей последствий внутренних столкновений. С другой стороны, его привлекало приобретение новых территорий — таких, как Гибралтар, Французское Марокко, часть Алжира (Оран), расширение колонии Рио-де-Оро за счет Франции и район Гвинейского залива. Но пойди Гитлер навстречу этим желаниям, пришлось бы вступить в конфликт с вишистской Францией, а это в тот момент противоречило его намерениям! Кроме того, приходилось опасаться, что тогда под знамя де Голля перейдут и другие части французских колониальных владений. Итак, Гитлер встал здесь перед несомненной дилеммой.

Вполне возможно, колебания Франко были вызваны несгибаемой позицией Англии. До тех пор, пока Великобритания не была действительно повержена, в случае его вступления в войну жизненный нерв Испании — ее снабжение морем — оказался бы под величайшей угрозой. Когда же Гитлер 23 октября предложил каудильо в начале 1941 года вступить в войну, тот снова уклонился от определенного ответа, забаррикадировавшись требованиями больших поставок техники и оружия. Адмиралу Канарису, начальнику германского абвера, пришлось 7 декабря 1940 года снова задавать в Мадриде вопрос, согласится ли Испания хотя бы пропустить германские войска через свою границу с целью захвата горных укреплений. Но и на сей раз Франко отказался, заявив, что его страна еще не в состоянии пойти на этот шаг по экономическим причинам. Несомненно, это было всего лишь внешним предлогом: неудачные операции итальянцев в Греции и Северной Африке, успехи англичан в воздушной битве в сочетании с тем фактом, что Гитлер все еще не рискнул предпринять высадку на Британские острова, вполне могли открыть испанскому правительству первые отчетливо видимые слабые места «оси»; да к тому же английский посол в Мадриде умел их эффективно подчеркнуть. Поэтому Гитлер в середине декабря 1940 года счел, что политические предпосылки для операции «Феликс» уже отсутствуют, и 9 января 1941 года от нее отказался. В остальном же Средиземное море было для него прежде всего итальянским театром военных действий, а подлежащая осуществлению здесь стратегия — ослабление английских позиций — не казалась ему серьезной альтернативой его планам на Востоке.