Кремлевский Кардинал - Том Клэнси

– Его назвали в честь тебя? – спросил маршал.

– Да.

– Когда мы встретились на матче, у вас не было вот этих орденов. – Миссис Фоули показала на три золотые звезды на груди полковника.

– Наверно, я просто не снял пальто…

– Он всегда носит эти звезды, – заверил американку маршал. – У нас принято всегда носить звезды Героя Советского Союза.

– Это что, эквивалент нашей медали Конгресса?

– Да, эти две награды примерно равны по значимости, – произнес Язов, подчеркивая величие своего помощника. – Полковник Филитов – единственный награжденный тремя звездами Героя за мужество в бою.

– Неужели? Разве можно быть награжденным три раза? За что?

– Я сражался с немцами, – коротко бросил полковник.

– Он убивал немцев, – еще короче и жестче ответил Язов. Когда Филитов стал одним из самых известных офицеров Красной Армии, маршал был всего лишь лейтенантом. – Миша – один из лучших танкистов,

Полковник Филитов даже покраснел.

– Я просто исполнял свой долг, подобно многим другим офицерам во время войны.

– Мой отец тоже был награжден за участие в войне. Он руководил отрядами при спасении военнопленных из концентрационных лагерей на Филиппинах. Не любил рассказывать об этом, но его наградили многими медалями. А вы рассказываете своим детям об этих золотых звездах?

На мгновение лицо полковника словно окаменело. Вместо него на вопрос ответил Язов.

– Сыновья полковника Филитова погибли много лет назад.

– О-о! Ради Бога, полковник, извините меня, – воскликнула миссис Фоули совершенно искренне.

– С тех пор прошло много времени. – Полковник улыбнулся. – Я помню вашего сына по той игре. Хороший мальчик. Любите своих детей, дорогая, потому что они не вечно будут с вами. А теперь извините меня.

Филитов направился к туалету. Миссис Фоули взглянула на маршала. На ее лице отразилось отчаяние.

– Сэр, я чувствую себя так неловко…

– Вы не могли знать этого. Михаил Семенович потерял своих сыновей, одного за другим, в течение нескольких лет, а затем умерла его жена. Я познакомился с ней, когда был совсем молодым, – прелестная девушка, танцевала в балете Кировского театра. Большое горе, но мы, русские, привыкли к несчастьям. Хватит об этом. За какую команду играет ваш сын? – Интерес маршала Язова к хоккею был подогрет прелестным женским лицом.

Михаил Семенович быстро нашел туалет. Американцев и русских посылали, разумеется, в разные туалеты, и полковник Филитов оказался в одиночестве в комнате, которая раньше была личным ватер-клозетом какого-то князя или, может быть, любовницы царя. Он вымыл руки и посмотрел в зеркало в позолоченной раме. Мозг его сверлила одна и та же мысль: опять новое задание. Полковник Филитов вздохнул и привел в порядок свой мундир. Минуту спустя он вернулся в зал.

– Прошу прощения, – извинился Райан. Повернувшись, он столкнулся с пожилым офицером в мундире. Головко сказал что-то по-русски, но Райан не понял. Офицер произнес несколько слов, обращаясь к Райану, что-то вежливое, и – направился, заметил Джек, к министру обороны.

– Кто это? – спросил Райан своего русского коллегу.

– Полковник, личный помощник министра, – ответил Головко.

– Староват для полковника, а?

– Он – герой войны. Мы не заставляем таких людей уходить на пенсию.

– Пожалуй, это справедливо, – согласился Джек и приготовился выслушать дальнейший рассказ об этой части зала. После того как тема Георгиевского зала истощилась, Головко провел Джека в соседний, Владимирский, зал. Там он выразил надежду, что в следующий раз встретится с Райаном именно здесь. Владимирский зал, объяснил Головко, служит местом подписания соглашений и договоров. Оба офицера разведки торжественно подняли бокалы в честь этого.

* * *

Прием закончился вскоре после полуночи. Райан сел в седьмой лимузин. По пути в посольство никто не разговаривал. Все участники приема приняли изрядное количество алкоголя, и вдобавок в автомобилях – по крайней мере в Москве – не принято обмениваться впечатлениями. Машины слишком легко оборудовать системами подслушивания. Два спутника Райана уснули, и сам он тоже едва не последовал их примеру. От сна его удержало лишь воспоминание о том, что через пять часов им предстояло вылетать из Москвы, поэтому он решил продержаться до вылета и тогда, усталый, он сумеет заснуть в самолете – искусство, которым Райан овладел совсем недавно. По приезде в посольство он переоделся и спустился в посольский буфет, чтобы выпить кофе, стимулирующее воздействие которого не даст ему уснуть в течение нескольких часов. Это время Райан решил использовать для подготовки отчета.

За эти четыре дня события развивались поразительно успешно. Даже, может быть, слишком успешно. Джек знал, что закон средних чисел в его профессии заключается в том, что иногда все идет хорошо, а иногда – плохо. Проект договора был готов и лежал на столе. Подобно всем проектам договоров, составленным в последние годы, он являлся для русских скорее инструментом ведения переговоров, чем основой, на которой они будут вестись. Подробности опубликованы в газетах, и некоторые члены конгресса уже выступили с заявлениями о том, насколько благоприятны его условия и почему бы Соединенным Штатам просто не согласиться с ними?

Действительно, почему бы не согласиться? – с иронической улыбкой подумал Джек. Это была одна из причин. Другая… А была ли другая? Хороший вопрос. Так почему русские так резко изменили свою позицию? Есть доказательства, что генеральный секретарь Нармонов стремится сократить военные расходы, однако, несмотря на широко распространенное мнение, сокращения расходов на оборону не добьешься ядерным разоружением. Ядерные боеголовки обходятся очень дешево, если принять во внимание их мощность; они представляют собой весьма экономичный способ уничтожения людей. Несмотря на то что боеголовка и ее ракета-носитель стоят дорого, они несравнимо дешевле, чем равное им по разрушительной мощности число танков и артиллерийских орудий. Неужели Нармонов искренне хочет уменьшить опасность ядерной войны? Но угроза такой войны исходит не от ракет и боеголовок; как всегда, ее источником являются политические деятели и допущенные ими ошибки. Может быть, это всего лишь символ? Символы, напомнил себе Джек, создать Нармонову куда легче, чем наполнить их истинным содержанием. Но если это символ, на кого он нацелен?

Нармонов обладал талантом влиять на людей и личным обаянием – этим он был во многом обязан занимаемой им должности, но куда большее значение имела его незаурядная личность. Что он за человек? К чему стремится? Райан фыркнул и покачал головой. Все это не его дело. Группа специалистов ЦРУ изучала политическую уязвимость Нармонова прямо здесь, в Москве. У Джека задача была намного проще – разобраться в технических аспектах договора. Может быть, она и была проще, но пока ему не удалось найти ответы на собственные вопросы.

* * *