Бунтарка - Мэй Макголдрик

– Говоря так, епископ Рассел защищает собственные интересы. Но в глазах тех, кого постоянно истязают, «Белые мстители» – поборники морали.

– Судя по вашим словам, мисс Клара, можно подумать, что вы сторонница, этой банды.

– Я… нет… сэр Николас. Я просто выразила мнение многих из наших слуг и арендаторов. Они в своем большинстве придерживаются папистских верований.

Клара не произнесла больше ни слова, ни разу на него не взглянула, пока они не достигли открытой двери его комнаты. Лакей Николаса уже ждал хозяина.

– Спасибо за экскурсию, мисс Клара. Когда я должен спуститься вниз?

Клара смущенно потупилась:

– Моя матушка… она собиралась познакомить вас сегодня вечером, перед ужином с остальными членами нашей семьи.

– Я полагал, остальные члены вашей семьи проживают в Англии.

– Так оно и есть. Матушка хочет познакомить вас с моей старшей сестрой.

– Старшей сестрой? – Николас улыбнулся. – Я считал вас единственной дочерью.

Клара покачала головой:

– У меня самой зачастую такое же ощущение. Порой восемь лет разницы – все равно что восемьдесят. В нашем с Джейн случае это именно так.

Каким же стариком должен казаться столь молодой женщине он сам! Николас постарался прогнать эту неприятную мысль.

– А муж и дети вашей сестры тоже придут?

Клара снова покачала головой:

– Джейн, знаете ли, никогда не была замужем.

Когда Николас остался один, чтобы переодеться, его занимала мысль о предстоящей встрече с Джейн Пьюрфой, обещавшей стать главным событием вечера. По крайней мере, появится второй взрослый человек, с которым можно общаться.

Она ничего не могла с собой поделать. Молчаливый обмен взглядами между хозяином и хозяйкой у двери немедленно возбудил любопытство леди Спенсер. Завершив обход комнаты, она остановилась перед прекрасным полотном, висевшим справа от камина.

За маленьким круглым столом по другую сторону гостиной Николас с сестрой и Кларой играли в карты. Троица совершенно не ведала того, что происходило в этой части комнаты.

– …вам не следует вынуждать ее спускаться вниз, сэр Томас. В таком состоянии…

– Не желаю ничего слышать, мадам. Ее загодя предупредили об этой помолвке, разрази меня гром. А теперь пошлите за ней вашу служанку. Сию минуту!

Александра украдкой взглянула на супружескую чету. Давление сэра Томаса на жену было очевидным. Кэтрин Пьюрфой вспыхнула и, хотя явно расстроилась, кивнула своей служанке, дожидавшейся за дверью.

Когда сэр Томас переключил внимание на комнату, Александра быстро взглянула на картину. За все годы своего брака она не могла вспомнить случая, чтобы муж говорил с ней в подобном тоне. Она перевела взгляд на Клару и увидела, что девушка смотрит на своих родителей. Ее прелестные глаза выражали нескрываемое беспокойство.

Судя по всему, не все в этой семье лежало на поверхности, как могло показаться во время их представления лондонскому обществу. И хотя Александра всей душой желала, чтобы ее сын наконец остепенился и обзавелся семьей, она все же надеялась, что он еще немного повременит. Будет благоразумно сначала убедиться, что в окружении и воспитании Клары нет ничего такого, что могло бы лишить ее добродетелей, необходимых для хорошей партии. Так, во всяком случае, считала Александра.

В конце концов, самоуважение и характер значат больше, чем деньги. Хотя последнее время они с Николасом жили порознь, Александра знала, что ему нужна жена, не лишенная самоуверенности.

В дверном проеме возникла темная фигура, притянув взгляд Александры.

Вошедшая женщина была одета во все черное – изысканное черное платье с длинными рукавами, черные туфли, мысочки которых выглядывали из-под подола, и черные перчатки, отороченные итальянским кружевом. Такие же, как одежда, волосы, гладко зачесанные назад, и темные глаза создавали разительный контраст с алебастровым цветом ее лица. Она была бы само совершенство, если бы не ужасный синяк в области ее припухшего рта.

Никто, кроме сэра Томаса, не заметил ее появления, и Александра удивленно изогнула брови, заметив, какими враждебными взглядами обменялись отец и дочь, замерев на мгновение.

В дальнем конце комнаты скрипнул стул, и взгляд вновь вошедшей переместился в том направлении. На лице молодой женщины немедленно отразилось выражение шока, и Александра увидела, как она невольно вскинула руку, чтобы сохранить равновесие.

Николас на другом конце комнаты стоял с таким видом, словно увидел призрака.

– Заходи, Джейн, – произнесла леди Пьюрфой. – Сэр Николас… леди Спенсер… мисс Фрэнсис. Позвольте представить мою старшую дочь.

Джейн надеялась, что выглядит не такой изумленной, как он.

Вытянувшись в струнку, она пыталась угадать, что сделает англичанин. Если он раскроет обстоятельства их встречи, она обречена. Она, конечно, может все отрицать, но отец и сэр Роберт, их новый магистрат, скорее поверят словам английского баронета, нежели ее собственным. Комнату окутал саван безмолвия. Джейн отвела взгляд, не зная, как долго сможет выдержать это испытание. К ней приблизилась женщина среднего возраста, стоявшая перед одной из картин.

– Мисс Джейн, простите, мне следует называть вас мисс Пьюрфой, поскольку вы старшая дочь.

Джейн с удивлением уставилась на протянутую руку гостьи. С виду англичанка была примерно одних лет с ее матерью, но проницательные голубые глаза говорили, что ее внутренняя сила значительно превосходит внутреннюю силу леди Пьюрфой.

– Можете называть меня Джейн, миледи, – ответила она спокойно, пожимая руку и присев в книксене. – Я давно не обращаю внимания на такие формальности.

– В таком случае зовите меня Александрой. – Женщина не сразу отпустила руку Джейн, а лишь после того, как втянула ее в комнату и взяла под локоть. – Вы не представляете, как мы рады, что наконец познакомились с вами. Ваша семья слишком долго скрывала факт вашего существования, моя дорогая. Я чувствую себя в какой-то степени избранной, раз сэр Томас и леди Пьюрфой сочли возможным показать нам свое тайное сокровище.

Сокровище? Джейн перевела взгляд на отца и увидела, что тот отвернулся к камину, поднеся к губам фужер с бренди.

– Это моя дочь Фрэнсис, самая неисправимая молодая особа на свете.

Чуточку выше матери, с уложенными по моде кудряшками темно-русых волос, Фрэнсис Спенсер являла собой образ леди Спенсер в молодости. Демонстрируя такую же, как у матери, доброжелательность, она поднялась из-за карточного столика и направилась к ним.

– Боже, какой у вас шикарный синяк под губой, мисс Пьюрфой!

– Боже, Фрэнсис! – одернула ее мать.