Малькольм - Джеймс Парди

Несколько секунд Малькольм цедил чай с критическим выражением на лице, а затем громогласно спросил:

— Лорин, что вам приказал мистер Кокс?

— Мой драгоценный, — отреагировала Лорин и, подойдя к Малькольму, поцеловала его в щеку.

— Какая нелепая демонстрация наигранного чувства, — крикнул Кермит жене. — Я скажу вам, что ей приказал мистер Кокс, — он тотчас повернулся к Малькольму.

— Позволь мне сказать ему, Кермит, — взмолилась Лорин. — Я хочу, чтобы мальчик все услышал без прикрас.

— Ты дашь мне развлекать моего гостя, как я хочу, или мне снова попросить тебя удалиться в заднюю комнату? — прогрохотал Кермит ей в ответ.

Лорин склонила голову.

— Мы бедны, — начал Кермит дрожащим голосом. Лорин поднесла руки к голове, словно в сцене из зала суда. — Я очень мало зарабатываю своим искусством, — тут он неопределенно указал на многочисленные мольберты, пустые рамы и скульптуры, заполнявшие большую комнату. — Лорин, хоть она и прекрасный стенограф, редко способна удержаться на рабочем месте: ей охота вмешиваться в дела контор, которые ее нанимают. Молчать! — пророкотал Кермит, увидев, что Лорин сделала знак, будто собирается говорить.

— Зная о пристрастиях моей жены, — проговорил Кермит мстительно, — профессор Кокс просто и разумно предложил, чтобы Лорин провела время с некоторыми джентльменами, которые заплатили бы ей за уступчивость их желаниям. Тем более, что Лорин была вполне известна своими услугами, прежде чем внезапно предложила мне вступить с ней в брак.

Лилипут вынул ковбойский платок, вытер рот и принялся рассматривать одно из недорогих колец на указательном пальце.

— Делая предложение, Лорин обещала мне, — продолжил лилипут, — что стоит мне согласиться стать ее мужем и совершить визит в мэрию, как с днями борьбы и лишений будет покончено; я смогу посвятить себя исключительно искусству и достичь, наконец, полного развития и расцвета моих талантов. На деле вышла полная противоположность. После нашего длинного медового выходного в Питсбурге не было ни одного дня, ни одной ночи, когда бы мы не заботились о пище или о прочих необходимых вещах — я не говорю о роскоши — а те небольшие деньги, которые я получил в наследство, она, бестолочь, разбазарила по своей непрактичности! Мне пришлось отдать свои лучшие масляные краски за бесценок!

— Ты преувеличиваешь, зайчик, — выкрикнула Лорин.

— Однако, Малькольм, — Кермит вдруг восстановил самообладание, — я не для того согласился на ваш визит, чтобы вы только слушали о нас.

— Но это все так интересно и необычно, — воскликнул Малькольм. — Видите ли, про меня слушать совершенно нечего. Я, как говорится, ноль без палочки и пустой лист.

Тем не менее, Кермит и Малькольм скоро обнаружили, что прислушиваются к Лорин, поскольку та, как оказалось, произносила что-то вроде речи:

— Когда муж тебя не уважает, когда он способен излагать самые интимные тайны брака в присутствии человека постороннего, — говорила Лорин, — тебе вправду не остается ничего, кроме улицы. Малькольм, — Лорин обратилась непосредственно к молодому человеку. — Я хочу, чтобы вы знали, что мне предложил профессор Кокс.

— Какая скука! Сколько можно! — проговорил Кермит.

— Похожа я на уличную девку? — потребовала Лорин, подойдя вплотную к Малькольму. — Ответь мне, милый мальчик, ведь ты еще не испорчен…

Малькольм не отвечал, и Лорин подошла еще ближе к нему:

— Похожа или нет?

— Но разве вы уже… не уличная, дорогая Лорин? — выкрикнул Малькольм в замешательстве. — Я думал, ваш муж…

Кермит громогласно засмеялся и одновременно указал на заднюю комнату, подавая Лорин сигнал уходить.

— Иди туда и разговаривай с кошками, — велел ей Кермит. — Я хочу вести с Малькольмом тихую беседу. Я определенно заслужил, чтобы этот вечер со мной проводила не ужасная блондинка вроде тебя, а кто-то другой.

— Настоящий ученик профессора Кокса, — воскликнула Лорин. Затем, благодушно обернувшись к Малькольму, Лорин коротко поцеловала его в лоб и, драматическим жестом прикрыв рот рукой, удалилась в заднюю комнату.

После насыщенного молчания Малькольм спросил:

— Там действительно пятнадцать кошек?

— Лорин ведь сказала вам, — кивнул Кермит, — пятнадцать.

— Меня так клонит в сон, — заметил Малькольм.

— В сон? В такой час? — Кермит изобразил потрясение.

— Я от разговоров засыпаю, — объяснил Малькольм. — Видите ли, обычно я только общаюсь с теми, кто меня обслуживает. То горничная принесет мне чашку шоколада, то парикмахер в зале пострижет мне ногти и волосы, или я обменяюсь парой слов с дирижером струнного оркестра в отеле, но не более того. С тех пор, как я встретил мистера Кокса, я все веду с людьми длинные разговоры и от них засыпаю.

— Тогда прилягте на диван, а я буду с вами разговаривать, пока вы отдыхаете, — предложил Кермит.

— Лучше бы вы не разговаривали, пока я лежу, — ответил Малькольм, подошел к дивану и растянулся на нем. — Скоро, — сообщил он хозяину, — вам придется вызвать такси, я поеду в отель.

— Нет, нет, вы не должны уезжать так скоро; вы ведь едва приехали, и Лорин только что ушла, чтобы мы могли поговорить наедине! — пожаловался Кермит.

— Но о чем же нам еще говорить? Мы ведь все затронули, не так ли? — удивился Малькольм и немного поднял голову, чтобы взглянуть на Кермита внимательнее.

Кермит рассмеялся и допил чай.

— Как странно, что Лорин… — размышлял Малькольм.

— Странно, что она шлюха? — Кермит зевнул. — Ну что же, она всегда хотела ей быть. Почему она решила, что брак исправит ее, одному Богу известно, особенно, брак со мной, — он поднял одну из кистей для рисования и быстро осмотрел ее. — Я никогда не думал, что брак исправит меня, — продолжил Кермит. — Но я думал, что мой брак будет долгим праздником. А он оказался настоящей работой, скажу я вам. Я уже говорил: дня не проходит, чтобы мы не беспокоились о деньгах.

Лилипут вздохнул и покачал головой.

— Кажется, я не узнаю таких женщин, когда встречаю, — отметил Малькольм.

— На вас прекрасная одежда, — сказал Кермит, глядя на Малькольма.

— Да? — Малькольм оглядел себя. — Все это костюмы, которые мой отец выбрал прежде, чем я дорос до таких размеров, — объяснил Малькольм. — Он выбрал мне костюмы вплоть до моего восемнадцатилетия. Мне кажется, у него было предчувствие, что он меня покинет, и он оставил мне много одежды.

— Ваш отец был человеком весьма неординарным, — заявил Кермит.

— Это я и пытался сказать мистеру Коксу, — ответил Малькольм, — но он не поверил.

— О, он, вероятно, поверил вам, — сказал Кермит, — он только хотел испытать вашу веру. Чтобы разговорить вас.