Парни со стволами - Сергей Зверев

Однако сирийцы шли хорошо, это Котову понравилось. Двигаться перебежками их научили. И прижимать огнем стрелка в огневой точке тоже. И Зимин молодец. Теперь он бьет короткими очередями, не давая снайперу поднять голову и прицелиться. А там ли стрелок? Может, его там уже и нет? Он ведь еще ни разу не выстрелил. Хотя выстрела Котов мог и не слышать, но вот то, что у сирийцев нет потерь, настораживало.

Через пять минут спецназовец стоял на камнях в окружении подоспевших запыхавшихся сирийских солдат. Картина была абсолютно безрадостной. Сирийцы, конечно, веселились, и их командир был несказанно доволен. Как же, уничтожили боевика, напавшего на конвой, обошлось без потерь. Только вот что радостно для армейского подразделения, совсем не красит бойцов спецназа военной разведки. От трупа многого не узнаешь, труп на вопросы не ответит. Не для того спецназ в разведке существует. Разведке нужны сведения, данные, факты, а спецназ — ее важный и хорошо подготовленный инструмент. Инструмент точный, почти для ювелирных хирургических операций, а не для того, чтобы стены прошибать головой.

— Ну что там? — не оставляя горячего пулемета, спросил с крыши «уазика» Зимин.

Котов оглянулся на сирийцев, которые волокли вниз тело убитого, потом прислонил автомат к колесу машины, открыл дверь и взял с сиденья фляжку с водой. Плеснув в руку прохладной влаги, он с наслаждением вытер лицо, потом набрал в рот воды и подержал ее там, увлажняя пересохшую слизистую оболочку.

— Хороший ты парень, Олег, — наконец сказал капитан, завинчивая крышку. — Если бы ты еще стрелял чуть похуже, цены бы тебе не было.

— А… это я? — унылым голосом спросил лейтенант.

— Нет, инопланетяне прилетели специально, чтобы помочь нам в борьбе с сирийскими сепаратистами. Они незримо сопровождали нас во время этой поездки, а в нужный момент тремя пулями из пулемета Калашникова убили проклятого снайпера. Одна — в грудь, вторая — в горло, третья — точно в лоб. Кровищи и мозгов там метра на три вокруг. Кровожадные какие инопланетяне, правда?

— Я думал… — замялся Зимин. — Я понимал, что вас надо прикрывать. А потом вы ведь сами мне сказали про целеуказание.

— Знаешь, Олег, — засмеялся Котов, — вообще-то, чтобы не расхолаживать и воспитывать в тебе настоящий боевой дух, тебя следовало наказать, отчитать как следует за невыполнение приказа. Тебе что было сказано — ни при каких обстоятельствах не останавливаться. Было?

— Конечно, но когда ситуация…

— Олег! — с обреченным видом покрутил головой Котов. — Ты пойми, чудак-человек, в армии нет ситуации и исключений из правил. В армии есть приказ или отмена приказа. И пока приказ не отменен, подчиненный должен его выполнить во что бы то ни стало. И та армия лучшая на этом свете, в которой приказы выполняются безропотно и не задумываясь. Понял?

— То есть, если бы я уехал, — упрямо стал выяснять Зимин, — снайпер положил бы половину сирийских солдат, что нас сопровождали, а в итоге его все равно бы застрелили. Результат был бы тот же, но цена…

— Тяжело с тобой, — улыбнулся Котов. — Хорошо, что ты не на сто процентов мой подчиненный, а лишь прикомандированный. Думаешь, уел меня, да? А теперь посмотри на ситуацию с другой стороны. А если бы ты сделал все то же самое, как и сейчас, но в засаде оказался бы не один неопытный снайпер, а взвод стрелков с парой пулеметов? Может, один из пулеметов был бы крупнокалиберный. Да еще парочка «Шмелей» у них при себе нашлась бы. И сидели бы они не в пятистах, а в ста метрах от дороги. «Шмель» бьет на двести метров, ты по газам дал и за минуту, пока они прицеливались и ловили тебя в своих диоптрах, вышел бы из зоны поражения, спас бы Марину, медикаменты и машину. А заодно сообщил бы о происшествии. Потому что мы бы все тут погибли. Тебе просто повезло, что результат такой, а не другой.

— Вот так, мальчик, — возникла из-за машины Марина и провела пальчиком по носу Зимина.

— Товарищ сержант медицинской службы! — нахмурился Котов, с трудом сдерживая улыбку.

Западная часть провинции Хама. Поселок Эн-Нахия

Встречало русских спецназовцев и машину сопровождения почти все командование сирийского батальона, включая и самого командира с трубкой спутниковой связи в руке. Котов удивленно посмотрел по сторонам, покосился на свой конвой, солдаты которого опустили борт машины и ждали офицера штаба для осмотра тела.

— Котов, черт, что там случилось? — взорвалась трубка взволнованным голосом Сидорина.

— Нормально все, товарищ полковник, — постарался отвечать спокойным голосом спецназовец. — Какой-то дикий снайпер засел в стороне от дороги. Потерь нет, ущерб материальной части минимальный.

— Да плевал я на материальную часть! Что за засада такая? Он что, один был?

— Да, Михаил Николаевич, — понизил голос Котов. — Сам удивился. Шальной какой-то. А может, на почве фанатизма «крыша поехала», вот и ринулся на подвиги. Жаль, допросить нельзя.

— Что, одного живьем взять не смогли? Удивляюсь тебе, Борис!

Последние две фразы прозвучали из уст Сидорина довольно едко. Котов поморщился. Что делать, всегда вина ложилась на его плечи. И сегодня виноват был не Зимин, а сам капитан. Вот уже три месяца как переводчик прикомандирован к группе Котова, а командир до сих пор не удосужился объяснить офицеру, что такое воинская дисциплина, что такое в армии приказ. Не будешь же ссылаться на то, что у тебя лейтенант неумеха. Да и не собирался Котов отпираться, не привык перекладывать вину на чужие плечи.

— Товарищ полковник, — попытался вставить капитан, — снайпер работал с расстояния в пятьсот метров. Естественно, чтобы подойти к его «лежке», пришлось прижимать его огнем, во избежание потерь личного состава. Шальная пуля. Никто не гарантирован от такого…

— Любите вы ссылаться на случайности, — проворчал Сидорин, постепенно остывая. — Что он там делал, Котов? Вот вопрос!

— Ну да… — не очень уверенно пробормотал спецназовец. — Как бы в нескольких километрах от нашей авиабазы — это нетривиально.

— Смертник? Может, там около дороги фугас заложен? Ты местность осмотрел?

— Если честно, я не придал значения, товарищ полковник. Ну мало ли их шатается по стране. И группами, и по одному. Вокзалы взрывают, машины. А этот винтовку раздобыл и ни разу не попал. Фанатик. На вид ему лет двадцать-тридцать, после попадания пули из «калаша» в голову точнее определить трудно. Винтовка у него «СВД», но в таком состоянии, что я удивляюсь, как он вообще из нее в машину попал. Тут сейчас местные займутся телом, может, установят какую-то принадлежность.

— Я знаю, мне звонили уже, — проворчал полковник. — Ладно, занимайся пленным. После допроса сообщи факты и свои соображения. У меня все.

Котов жестом подозвал молодого сирийского офицера и вернул ему аппарат спутниковой связи. Где-то совсем рядом вдруг начали ожесточенно стрелять. Он повернулся лицом в сторону окраины поселка, и опыт сразу подсказал ему, что идет не простая позиционная перестрелка, а кто-то отбивает атаку. С одной стороны — беглый огонь, явно малоприцельный, огонь плотный, на подавление. С другой стороны — короткие, но частые расчетливые очереди. И периодически длинно лупят пулеметы. Видимо, прижимают прорвавшегося противника и отгоняют его снова на линию атаки.