Парни со стволами - Сергей Зверев

— Не забывай еще, что Турция будет продолжать активно наносить максимальный ущерб курдам. Они хотят еще и руками террористов бороться со своей курдской оппозицией. А курды нам на территории Сирии нужны. Их ополчение — реальная сила. Они живут тут давно, это их исконная территория проживания — Курдистан. И они будут сражаться за свои семьи и свою жизнь до последнего.

— Это понятно, — кивнул заместитель. — Значит, я пошел кормить и готовить ребят?

— И приценись на карте к району Мукадана.

— Мукадан? Понял, командир.

— И пусть парни машины посмотрят, проверят… Черт, как Савичева не хватает! Мне спокойнее всего за машины, когда он рядом или когда за рулем.

— Слушай, командир, там тебя медики искали. Сидорин сказал, что ты едешь к сирийцам, и они…

— Да знаю, — махнул Котов рукой и хмуро посмотрел себе под ноги.

— Маринка? — понимающе улыбнулся Белов.

— Знаешь, что она при летчиках отчебучила? — еще более хмуро спросил Котов.

— Поцеловала тебя в засос, — тихо засмеялся заместитель. — Все видели. Только не все поняли. Знаешь, зачем она это сделала?

— Да потому что…

— Потому что один человек ей прохода не дает! — весело перебил командира Белов. — Вон она и разыграла спектакль.

— Ты серьезно? — уставился на него Котов. — А я, значит, как этот… громила из своего двора. Типа, кто тут наших обижает? Или я на ней жениться теперь должен, потому что ей какой-то ухажер прохода не дает?

— Да ладно тебе! — засмеялся Белов. — Ты же знаешь, какая она шебутная! Местная красавица, разбитная баба. Если бы в ее поведении было что-то аморальное, ее начальство давно бы на родину отправило. А так — все в рамках шуток и веселого флирта. Ну что, пойду готовить машины? Все четыре? Хоть нас и шестнадцать осталось вместе с тобой, но перегружать технику не стоит. Мало ли как в дороге и во время боя сложится.

— Да, четыре, — кивнул Котов, хлопнул Белова по плечу и пошел в сторону модуля их подразделения.

— Здравствуй, Боря!

Котов обернулся. Все-таки Марина Стасько была чертовски хороша. В армейской футболке и брюках она выглядела довольно привлекательно. Спецназовец сообразил, что юбку на форменные брюки женщина сменила как раз потому, что ей ехать в расположение сирийской армии.

— Привет, Мариша.

— Те не сердишься на меня за тот случай?

— Ну, я понял, что это была шутка, — замялся капитан. — А чего это тебя посылают с медикаментами? Должны же врачи ехать, или сирийцы получили бы сразу по документам. Вон все равно с нами конвой поедет.

— Шутка, говоришь? — как-то по-особенному посмотрела на него Марина. — Ну, ладно, пусть так. Ты меня не замечаешь или делаешь вид, что не замечаешь? Не понимаю я тебя. А медикаменты я везу нашим врачам. Они уже со вчерашнего дня там, надо просто довезти им еще препараты. Там в освобожденных городах и поселках страшная антисанитария, огромное количество трупов людей и животных, может и эпидемия начаться.

Котов повернул голову на звук машины. Зимин, лихо затормозив, открыл дверь «Гусара»[3] и с довольным видом произнес:

— Прошу, господа! Пардон, и дамы!

— Смешной, — рассеянно улыбнулась Марина и, наклонившись, подняла дюралевый кейс с лекарствами. — Мальчик еще.

— Этот мальчик, — подхватил увесистый кейс из ее рук Котов, — участвовал с нами уже во многих операциях. И показал себя зрелым мужчиной.

— Показал? Или оказался зрелым мужчиной? Это большая разница.

— Ой, ты опять со своими играми в слова, — засмеялся Котов, открывая заднюю дверь для девушки.

Заурчал мотором грузовичок, в кузове которого сидело полтора десятка сирийских солдат, сопровождавших русских в расположение правительственного батальона, ведущего бой за поселок Эн-Нахия. Сепаратисты снова подтянули туда силы и заняли уже почти половину населенного пункта. Теперь их заново выбивают оттуда, но дело идет очень медленно.

Пока ехали по шоссе, Марина рассказывала, что сообщили врачи. О подвалах, заваленных телами расстрелянных мирных жителей, о заминированной больнице, о том, что в поселке уже почти не осталось жителей. Все покинули его почти год назад. Котов сидел на переднем пассажирском сиденье и внимательно слушал ее.

— Марин, — спросил он вдруг, не поворачиваясь, — а скажи честно, зачем тебя понесло в Сирию?

— Разнарядка пришла, вот и поехала, — неопределенно ответила Стасько.

— Это понятно. Спросили желающих, и ты вызвалась. А вот зачем ты вызвалась? Тебе тут интересно?

— А ты думаешь, что только мужики могут? — сразу стала агрессивной Марина. — Думаешь, что мы слабее.

— Нет, не думаю, — засмеялся Котов. — Русская женщина и в избу…

— Да-да! — огрызнулась медсестра. — Знаем, как вы любите эту поговорочку. А сирийские девочки тоже не слабые, да? Как там твоя снайперша воюет?

Котов поморщился. Вот уж чего ему меньше всего хотелось, так это, чтобы вся группировка российских сил в Сирии знала о его связи с сирийской девушкой. Предосудительного ничего, но дело не только в нем, слухи ползут ведь и о Мариам. И ладно бы, если между ними что-то было. Так ведь ничего нет.

— Смотрите! — кивнул головой вперед Зимин и сбавил скорость.

Котов уже и сам увидел, что впереди на обочине шоссе лежит тело. Судя по одежде, это сириец из сельской местности. Одет он был в длинную полосатую рубаху, которую тут называют кунбаз. На голове комком большой платок, завязанный на затылке. Котов жестом велел Зимину еще сбавить скорость и принялся крутить головой во все стороны. Справа к шоссе подходил вплотную большой холм, часть которого срезали при строительстве дороги. Слева изрезанная холмистая долина, покрытая чахлой древесной растительностью и кустарником. Никаких овец или коз, никакой повозки. Как и почему этот селянин тут оказался?

Спецназовец мгновенно прокрутил в голове несколько возможных вариантов событий, предшествовавших появлению здесь тела. Сняв с предохранителя автомат, он коротко приказал:

— Марина, ложись на сиденье и не поднимайся, пока не разрешу! Если в машину станут стрелять, то перемещайся на пол под сиденье. Зима, медленно едешь, но не останавливайся ни в коем случае! Если будет нападение, принимай решение сам. Но варианта у тебя будет только два: или прорываться вперед, или назад.