Принц из серебра и золота - Вивиана Ипарагирре Де лас Кассас

– Доброе утро, солнышко! – радостно воскликнул Люциус, поднял руку и протянул ее мне. Кроме него, перед королевскими конюшнями находилось еще несколько солдат. В нос ударил запах сена и навоза. В эту секунду я не променяла бы ни один парфюм в мире на этот аромат. Двор был вымощен красными камнями, как и весь остальной город, но все же я не знала, где мы находимся. Две кирпичные дорожки на несколько сотен метров переплетались друг с другом, как заплетенная косы. Они вели к зеленому участку. Деревья раскачивались вперед и назад перед городской стеной. Я почувствовала запах цветов. Полевых цветов, которые словно звали меня.

Это было прекрасно. Неосознанно я втянула носом воздух.

Дышала кожей. Наслаждалась молчаливым приветствием солнца, протягивающим ко мне свои согревающие лучи.

Медный город оказался намного больше, чем я думала. Этот двор, должно быть, был настолько же большим, как сама рыночная площадь. Хотя и не таким красивым и защищенным от тиканья больших часов.

Король Люциус запечатлел на моей руке поцелуй и посмотрел на меня сияющими глазами. Айделина предусмотрела это. И моя перевязанная рука оказалась хорошо спрятана, даже если мне приходилось заставлять себя не морщиться. Он сжал мою руку в своей, так что мои кости хрустнули. Я ощутила, как из моей раны сочится горячая кровь, и надеялась, что это не окрасит перчатку алым.

– Ты вновь выглядишь прекрасно. Твоя улыбка заразительна, – сказал он.

Еще вчера во взгляде я видела его желание разорвать меня. Король ни в малейшей степени не знал, чего хочет и как должен себя преподнести.

Рядом с ним на своих белых лошадях выстроились металлические солдаты. Среди них я обнаружила и Хэймиша, вид которого невольно заставил меня стиснуть зубы. Но, кроме него, я заметила Таранса и… мужчин с праздника танцев: стражника Люка, Хилла и другого, – брата несносной Саманты, – Кайрона. Они смущенно улыбнулись мне, занимая свое место в строю.

Я насчитала пятнадцать мужчин с первого взгляда. Пятнадцать мужчин с оружием и в доспехах. Но принца Эрика среди них не было.

– Хэймиш, помоги моей супруге забраться на моего коня.

Когда Хэймиш подошел ко мне, я невольно вздрогнула.

– Я могу ехать одна, – сказала я, что, похоже, его не заинтересовало. Мой отец научил меня еще в детстве.

По-волчьи оскалившись, он подхватил меня за талию и посадил на коня к королю Люциусу. Внезапно я почувствовала его. Его тело, за которое мне пришлось ухватиться, чтобы не упасть. Я так и не научилась ездить в дамском седле. Мне казалось, что в следующую секунду я могу соскользнуть с лошади.

– Держись крепко, – прошептал король так тихо, что у меня пробежал мороз по коже.

За долю секунды он повернулся и обжег мои губы очередным поцелуем. Я крепко зажмурила глаза и подождала, пока он отстранится от меня. Но его губы искали какую-то тайну. Слова, которые я скрывала от него, когда его язык исследовал мой рот.

– Ты выглядишь растерянной, дорогая. Что-то случилось? – прошипел он сквозь свои резцы, которые впились в мою нижнюю губу. Явное предупреждение, а не вопрос из праздного интереса. Я с трудом сглотнула. Он уставился на меня, словно мог видеть все мои мысли. Его серебристо-серые глаза были похожи на зеркало. Я смогла разглядеть в них свое окаменевшее лицо. Каждую веснушку. И каждую тревожную морщинку, которую теперь ощущала на своем лбу.

– Ничего не случилось. – В ответ я получила еще один испытующий взгляд. Поднятые брови. Дрожащие губы, ищущие слова.

Я снова подумала о Дариусе. Об отрубленной руке. О самодовольной ухмылке Люциуса, когда он смотрел, как ребенок его королевства на коленях умоляет о пощаде.

Подумала об откровениях Эрика. О правде, которую Люциус осветил еще более ужасным светом, чем я предполагала ранее.

И потом я подумала о Джоне, потонувшем в хаосе из книг.

Люциус мог изменить все, но не сделал этого. Он был кулатрой. Кровожадным существом в обличье ангела.

«Если бы у него были ноги, – подумала я, – его было бы не остановить».

Он бы маршировал по миру и сеял страх и ужас.

– Ладно, – не поверив ни единому моему слову, сказал он и провел пальцем по моей щеке, словно знал о море слез, которое я пролила по мальчику в День правосудия. Он снова сжал мою поврежденную руку.

Да, он знает.

Такие целенаправленные прикосновения не могли быть простым совпадением. Я молча смотрела на него, спрятав истории на своем лице.

«Ты не напугаешь меня», – сказали ему мои глаза.

Я принадлежу только себе.

А потом все началось.

Люциус взял в руки поводья и пришпорил коня. Я вцепилась в короля, в его покрытый орнаментом вамс – в его стальную грудь, – и мне хотелось держаться за что-то другое. Я стиснула зубы, когда меня окружил металлический запах, напоминающий кровь.

Что еще знал король Люциус?

Мы проехали двор. Перед очередными каменными воротами стояла дюжина стражников, которые пропускали нас после кивка короля. С громким скрипом рычаги приводились в движение. Цепи гремели друг о друга, и стена под громкий звук откидывалась назад.

«Разводной мост!» – взволнованно подумала я, когда увидела красные камни, как медленно они оседали над рекой. Красные и синие. Элиа!

Жар опалил мое лицо, когда я поняла, где мы находились. Мы проедем по мосту, который вел не в сердце города, а за его пределы. Хорошо скрытый вход или выход, – именно тот, что искал Элиа. Через который он хотел проникнуть силой. Я хватала ртом воздух, когда король Люциус рассмеялся над моим изумлением. Его дрожь передалась моему телу.

– В Калакар! – воскликнул он, и мы пересекли мост. Я посмотрела в небо и помолилась.

Молилась, чтобы Элиа не стоял снаружи и не ждал меня.

Солнце припекало голову. Песок оседал на моем длинном платье. И не было видно ни одного цвета, нигде не осталось и следа от моего племени. Нигде не было никаких признаков Элиа.

Мы ехали в строю мимо непроницаемых стен Медного города. Нас сопровождало журчание реки. Моя вечная колыбельная, которую я жаждала долгими ночами внутри стального дворца. Время от времени я поворачивала голову. Искала развевающиеся цвета моего народа. Но их нигде не было видно. Вместо этого я заметила, как Таранс внимательно следил за мной. Рядом ехали Люк и Кайрон. Три человека, которым я с удовольствием показала бы язык, если бы обстоятельства этого воссоединения не помешали мне. Что, интересно, сказала бы самодовольная жительница Медного города Саманта, если бы увидела меня на коне короля?

Меня раздражал ребяческий голос в моей голове, который слишком любил задирать нос. Возможно, Элиа был прав, когда говорил мне повзрослеть. Возможно, этот момент наступил сейчас.

Мы, должно быть, находились далеко от входных ворот Медного города, иначе я давно уже узнала бы это место. Король что-то напевал во время неспешной езды. Это продолжалось целую вечность – по крайней мере, мне так казалось, – пока рядом со стенами Медного города не вырос пригород.