Ночь вне закона - Себастьян Фитцек

«Беньямин Рюман уже номинирован», – сообщила ей рисованная Диана и в следующий момент заверила, что ее данные будут сохранены для дальнейших сообщений.

От ужаса Джул захлопнула ноутбук и тут же позвонила отцу.

Она надеялась обсудить это с ним во время их еженедельного разговора. Хотела показать ему все. Как показала Арецу, которая пришла в тот вечер к ней в гости. Арецу принесла бутылку водки, чтобы выпить за их дружбу. Но Джул отказалась от алкоголя, поэтому Арецу пила одна.

Джул и сегодня, даже в карибской жаре, бросало в дрожь, когда она вспоминала, как оставила Арецу одну и отправилась в ванную, чтобы освежиться перед вечером. Они решили пойти в клуб, побыть среди людей, хотя обеим не очень хотелось веселиться. Но чтобы не киснуть дома, Джул хотела развеяться. Арецу тоже не повредило бы немного развлечься. Джул заметила, как волновалась ее подруга, когда изучала страницу AchtNacht. Арецу до крови расковыряла себе заусенец на большом пальце, но это была не новость: она постоянно царапала себя, когда нервничала. Джул собиралась заодно захватить для нее в ванной пластырь. Когда она увидела свое отражение в зеркале, то подумала, насколько неуместной была идея куда-то идти сегодня. Скоро позвонит отец, она должна сказать ему, что кто-то его номинировал, и после этого разговора ей, вероятно, станет еще хуже.

Но тут же подумала: «Тем более» – и в идиотской попытке самоманипулирования растянула губы в улыбке. Якобы через минуту мозг должен поверить, что она счастлива, лишь потому, что губы находятся в правильном положении. Когда Джул хотя бы внешне добилась выражения естественной радости на лице, она сфотографировала себя. Сделала селфи в зеркале.

Потом услышала шум в комнате. Голос, напоминавший голос Арецу, только более грубый, мужской. Она вошла в комнату с пластырем в руке, и с того момента все было как во сне.

Она еще помнила, что Арецу направилась к ней с бутылкой водки в руке. И что в крови были уже не только ее пальцы, но и вся расцарапанная рука.

А потом лицо Арецу начало расплываться у нее перед глазами. Принимать новые, почти мужские черты. Арецу подняла окровавленную руку – и со всей силы опустила бутылку Джул на голову.

Затем Джул помнила только глухую бесконечную черноту, словно опускалась на дно океана. При этом она ничего не чувствовала. Ни как ее усадили в инвалидное кресло. Ни как Арецу катила ее к краю крыши. Даже удар о землю не оставил в ее памяти ни малейшей зарубки.

К счастью.

– Все в порядке?

Джул подняла глаза и моргнула.

Адвокат расплывался у нее перед глазами, как и пляжный бар, и Карибское море.

Она ощущала ветерок на коже, слышала шуршание волн и чувствовала, как развязывается узел у нее в груди.

– Да, это потрясающие новости, – сказал Клиффер, который неверно истолковал ее слезы.

Адвокат думал, что она только что унаследовала два с половиной миллиона евро.

На самом деле это были два с половиной миллиона причин бесконечно скучать по отцу.

Лайэм Купер. 12:08 по местному времени

(18:08 по берлинскому времени).

31 день, 10 часов и 8 минут после окончания Ночи вне закона

– Я бы хотел поговорить с Арецу Херцшпрунг.

– Минуточку, пожалуйста. – Главный врач клиники «Паркум», доктор Мартин Ротх, передал трубку. К счастью, он был прогрессивно мыслящим человеком и не возражал против телефонного контакта своей находящейся в заключении пациентки с внешним миром.

– Кто это? – спустя целую вечность спросила Арецу слабым голосом.

– Лайэм Купер.

Она вздохнула, потом хихикнула:

– Значит, теперь тебя так зовут?

– Да, – сказал Бен и тоже засмеялся, что вызвало у него сильные боли.

Прошло уже четыре недели, а металлические штифты в обоих плечах по-прежнему болели, как будто его распяли только вчера.

Но он не хотел жаловаться.

Настоящее чудо, что он еще жил. Пуля и падение сократили его жизнь, но не оборвали. И этим он был обязан Николаю Вандербильдту, чье тело сыграло роль амортизатора и поглотило большую часть энергии деформации, когда Бен сначала ударился о его грудную клетку, а потом о землю.

– Зачем ты звонишь, Бен? Извини, Лайэм. Тебе нужно быть осторожным. Что, если Оц узнает?

Бен, который только что улыбался, сразу погрустнел.

«Ах, Арецу, – подумал он. – Бедняжка, ты действительно не знаешь».

За последние три недели у нее было три операции. Первая – через несколько минут после его прыжка, когда полиция схватила ее на крыше и тут же отвезла в больницу на срочную операцию перелома черепа. Очнувшись после наркоза, она снова приняла свою женскую идентичность, а Оц исчез. По словам доктора Ротха, иногда она вспоминала о нем, но прямого контакта со вторым «я» не было. И она по-прежнему не осознавала, что делит свое тело как минимум еще с одной личностью.

Пока не осознавала.

Доктор Ротх был известен тем, что осторожно, но вполне успешно подводил своих пациентов к правде. Какой бы ужасной она ни была.

– Как у тебя дела? – спросил Бен Арецу. Теплый ветер, который дул ему в лицо, напомнил о той ночи на крыше.

Тогда полицейские не сразу оказались у студенческого общежития. Они опоздали минимум на полминуты. Швартц сказал ему, что они тут же прибыли на место, но сначала должны были оцепить участок улицы с трупом Дэша. Когда они наконец решили лезть на крышу, Бен и Николай в прямом смысле слова уже падали с неба.

По этой причине у Оца оказалось достаточно времени, чтобы отправить цифровой приказ на им же и спрограммированный сервер Ночи вне закона.

Вероятно, он выбрал номер и запустил механизм, который отправил электронное письмо самому успешному охотнику. С названием офшорной компании, которая с этого момента принадлежала получателю письма, ее банковским счетом и паролем для предоставления доступа.

Все было оформлено на имя Беньямина Рюмана.

Бен не думал, что Оц учел возможность самоубийства номинированного, но это не противоречило правилам Ночи вне закона. Действительно, для Оца игра была главным мотивом всех его действий. Он делал все, чтобы она могла состояться и проходила по правилам. Он хотел помешать Джул и Бену разоблачить его и даже натравил толпу на Дэша и Николая, отомстив им за то, что они вмешались в его игру и пытались ею манипулировать.

Очевидно, что Оц педантично соблюдал собственные правила, и, так как Бен зарегистрировался как охотник, после самоубийства премия полагалась ему. Вернее, его наследникам – Джул и Дженнифер.

– Оц все еще верит, что ты покончил с собой, – услышал он шепот Арецу.