Пришедшая с туманом - Лена Летняя

И прежде, чем я успела что-то ответить на его неожиданное признание, он наклонился и прижался губами к моим губам. Это был уже совсем другой поцелуй. От неуверенной сдержанности человека, пытающегося нащупать в черной бездне собственные эмоции, не осталось и следа. Его движения стали требовательными, какими-то отчаянными. Словно Некрос пытался утолить жажду, мучившую его много лет. Его внезапный напор на мгновение испугал меня, но только на мгновение.

Потому что спустя это мгновение я уже ни о чем больше не могла думать, полностью отдаваясь захватившим меня ощущениям. Нежности ласкающих губ, силе обнимающих рук, теплу огня, полыхающего рядом и освещающего погруженную в полумрак вечерних сумерек гостиную. Огонь, казалось, совершенно не грел Некроса, но зато с каждой секундой все ярче разгорался во мне. Страж смерти целовал меня так, словно от этого зависела его жизнь, словно он дышал нашим поцелуем. Я чувствовала себя по-настоящему нужной и желанной, и от этого перехватывало дыхание и кружилась голова. Его первый поцелуй вернул мне ощущение мира и яркость его красок, а то, что происходило сейчас, меняло мир вокруг и меня саму в нем.

Я не остановила Некроса, когда его губы переместились мне на шею и спустились к ключицам, лишь запрокинула голову, чтобы ему было удобнее скользить губами по чувствительной коже в том месте. И когда он стянул с меня форменную куртку нергардской стражи, я тоже не остановила его, лишь потянулась к застежкам его одежды.

Рисунки на его теле ощущались кончиками пальцев, я не могла забыть о них, даже закрывая глаза, но они не отвращали меня. Возможно, добавляли немного горечи в сладость ощущений от взаимных прикосновений. Постоянно напоминали о том, что проклятие не снято и будущее по-прежнему туманно. Для меня сейчас это значило одно: нужно не только уметь остановиться и насладиться мгновением, но и помнить, что оно может никогда не повториться, а потому его нельзя упускать.

Быть может, мне это только показалось, но со временем прикосновение рук Некроса перестало холодить кожу. Как будто камин не мог его согреть, а я могла. Парадоксально, но чем более тяжелым и прерывистым становилось наше дыхание, тем спокойнее становились его поцелуи и движения. Напряжение уходило из тела, занятого Некросом, и мне хотелось верить, что так же уходят сожаления из его души.

То, что осталось у меня за спиной, за тем туманом, с которым я пришла в новый мир, по-прежнему пряталось в темноте, но теперь я уже не хотела вспоминать. Я чувствовала, что нахожусь там, где должна быть, и знала главное: возможно, в прошлом я кому-то что-то и обещала, но до Некроса, стража энергии смерти, самопровозглашенного бога и лорда Нергардских земель, никому не принадлежала.

* * *

– Твоя кушетка не рассчитана на двоих, – нарочито недовольно проворчала я какое-то время спустя.

На самом деле мне нравилось, что ему пришлось опутать меня руками и ногами и плотно прижать спиной к себе, чтобы я не упала. Нравилось чувствовать жар его тела каждым сантиметром своего. Но даже лежа на боку, вжимаясь в спинку, мы все равно едва помещались.

– Когда я ее выбирал, я не учел этот вариант использования, – хмыкнул Нергард, зарываясь носом в мои волосы и щекоча кожу за ухом горячим дыханием. – По понятным причинам.

Я улыбнулась, расслабленно поглаживая его руку и уже почти не обращая внимания на шрамы проклятия. Мне было непривычно легко и хорошо, хотя еще несколько часов назад казалось, что все рухнуло. Но сейчас я была внутренне уверенна, что все образуется. Как-нибудь.

– Знаешь, когда ты все вспомнил, можно было подумать, что предсказание Аганарета в каком-то смысле сбылось, – призналась я. – Потому что тебя вдруг не стало. Я имею в виду лорда Нергарда, каким я его знала. Лицо осталось прежним, но сам Некрос казался таким холодным, пугающим и чужим. А теперь я вижу, что ничего не изменилось.

– Изменилось, – возразил он, поднимая руку, чтобы откинуть назад пряди волос, падающие мне на лицо. – Но в этих изменениях есть и плохое, и хорошее. Я стал собой. Иногда это тяжело и больно, но всегда необходимо. Раж правильно сказал: нельзя быть с кем-то, если не можешь быть собой. Лучше я буду таким собой и буду с тобой, чем оставаться в комфорте неведения одному.

Я снова улыбнулась, глядя на огонь в камине. Он полыхал уже не так ярко, как пару часов назад, но и до смерти ему было далеко. Мне нравилось смотреть на танцующие тени, которые он отбрасывал. Они тоже успокаивали. И должны были убаюкивать в столь поздний час после всех выматывающих событий за последние пару дней. Но мне не хотелось спать, я чувствовала странный прилив энергии. Которая только множилась от того, что Нергард продолжал целовать мои плечи, как будто не мог остановиться, поглаживал кончиками пальцев кожу, перебирал волосы.

Однако сквозь эту ленивую безмятежность ко мне все-таки пробились неизбежные вопросы, которые уже скоро нам предстояло начать решать.

– Что мы будем делать дальше? Нам ведь придется что-то делать. Как-то… выпутываться из всего этого.

Он вздохнул. Так тяжело, что я возненавидела себя за заданный вопрос.

– Прежде всего, простимся с моей сестрой. Потом я отпущу сущность того, кого она все это время хранила. Для них настала пора встретиться за чертой. А потом… Потом не знаю. Попробую сторговаться с Ражем. У меня есть то, что нужно ему. Может быть, я смогу купить на это какое-то время для нас. Но честно говоря, я не хочу думать об этом сейчас. – Он снова наклонился, целуя меня в шею. – Впервые за целую вечность своего существования я обнимаю любимую девушку. Я хочу просто насладиться этим моментом, не думая о том, что за ним последует.

Я кивнула, соглашаясь с ним. Это его право. У нас наверняка было время до утра. Сначала займемся погребальным костром, а там решим, что делать дальше. Решим все вместе.

– Ты все равно не называешь меня по имени, – заметил он. – Ты теперь просто никак меня не называешь.

– Прости. – Я погладила его руку в качестве дополнительного извинения. – Просто оно мне не нравится. Оно… угнетает. От него веет… могилой.

Некрос снова тихо хмыкнул.

– Увы, стражей смерти всегда так зовут. Все имена стражей предопределены. Конечно, у меня было когда-то имя, данное мне при рождении смертной матерью, но это было так давно, что я его уже не помню.

– А стражи смерти всегда мужчины? – заинтересовалась я. – А стражи жизни – женщины?

– Да. Мы идем в парах. Как правило мы две крайности одной сущности или противоположности. Как жизнь и смерть, например. Или огонь и вода.

– А что будет теперь, когда стражи жизни не стало?

– Не знаю, – снова вздохнул он. – Ее касты тоже больше нет. Где-то там в другом мире живут ее потомки, но они уже другие. Думаю, постепенно мы все уйдем за черту. И на том история нашего мира закончится.

Мне не понравился его тон. Я попыталась повернуться, чтобы увидеть его лицо, его глаза, но в результате начала падать с кушетки. Нергард попытался меня удержать, но я умудрилась стянуть вниз нас обоих. Я сползла на ковер перед камином, а он «упал» на меня сверху. На самом деле я совсем не почувствовала его веса, хоть он и накрыл мое тело своим – Некрос удерживал его сам, упираясь локтями в ковер. Я смущенно рассмеялась, а он только криво улыбнулся.