Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Екатерина Дашкова - Александр Воронцов-Дашков

Екатерина Дашкова - Александр Воронцов-Дашков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 112
Перейти на страницу:

Организационный комитет проекта состоял из Фонвизина, Леонтьева и Румовского, тогда как Лепехин, перегруженный обязанностями секретаря Российской академии, не мог активно участвовать в работе комитета. Фонвизин, опытный писатель, переводчик и сочинитель, играл ведущую роль на этапе подготовки и 11 ноября 1783 года представил «Начертание словаря». Дашкова также играла важную роль в составлении словаря и поддержала спорное предложение Фонвизина структурировать его этимологически. В 1786 году академики решили принять алфавитный порядок словаря, хотя Дашкова сама предпочитала порядок этимологический. Она осталась на своей позиции и со временем смогла убедить других перейти на ее сторону. Составители словаря в конце концов пришли к компромиссу, и, представляя проект императрице, Дашкова уверила ее, что приблизительно через три года она выпустит новое, упорядоченное по алфавиту издание словаря. Фактически же это случилось значительно позже — в 1806–1812 годах.

В соответствии с рекомендацией Дашковой были созданы три рабочие группы: грамматическая, толковательная и издательская. Дашкова входила во вторую и по большей части проводила встречи в своем доме на Английской набережной, 16. Работа над словарем свела вместе целое поколение писателей и ученых, которые столкнулись с проблемами орфографии, этимологии и упорядочивания современного словоупотребления и грамматики. Из 60 членов Российской академии 47 работали непосредственно над словарем, в их числе писатели Державин и Княжнин, естествоиспытатель Лепехин, астроном Румовский, математики Иноходцев и Котельников, историк Щербатов и многие другие. Романист Николай Эмин очень короткое время участвовал в работе, но привел все в крайний беспорядок и через неделю в ярости ушел служить в армию.

Дашкова полностью посвятила себя составлению словаря, вычитывала первые гранки и вносила свои исправления и комментарии на некоторых страницах. Она сама собрала и описала более семисот слов из областей морали, политики и управления. Когда она подошла к толкованию значений слов, то неизбежно воспользовалась собственным опытом. Очень вероятно, что она думала о прошлых действиях Екатерины по отношению к ней, когда писала, что чувство справедливости определяет истинно добродетельную личность. Опять же думая о Екатерине, Дашкова обеспокоилась неадекватностью обычных определений слова «дружба». Ее недовольство было следствием отношений с Екатериной и разочарования в искренности чувств императрицы[478]. Обсуждение во «Французском академическом словаре» не удовлетворило ее, и она посвятила много времени поиску определения, которое преодолело бы предсказуемые категории возраста, пола и контекста. Прежде всего, дружба не может существовать без обоюдной любви и, добавляет Дашкова, «дружба основана на почтении и доверии, она священна. Она главная опора человека в борьбе с невзгодами, его спасительная сила. Дружба необходима для достижения просвещенного общества»[479]. Святость дружбы для Дашковой, особенно в свете двуличности императрицы, служила упреком Екатерине. По контрасту, Дашкова хранила как сокровище веер, подаренный ей Екатериной четверть века назад, и носила платок Кэтрин Гамильтон до самой старости. Княгиня призналась брату Александру, что ее понимание дружбы слишком романтично, но ее принципы неколебимы. Она была сентиментальной личностью, желавшей быть открытой и преданной своим друзьям. Следовательно, она страдала, когда люди (даже такие, как Екатерина) относились к ней иначе[480].

Конкурирующий проект усложнил работу Дашковой и еще раз привел ее в прямой конфликт с ее бывшей подругой — императрицей. Екатерина интересовалась этимологией и начала работу над сравнительным словарем всех языков и диалектов под названием «Linguarum totius orbis vacabularia comparative» («Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею всевысочайшей особы»). Пятьсот экземпляров в четырех томах появились в Петербурге с 1787 по 1791 год под редакцией врага Дашковой П. С. Палласа. Выбор слов и их порядок в словаре отражали представления XVIII века о иерархии, основанной на вере и семье. Первые четыре слова были «Бог», «небо», «отец» и «сын» с переводами на две сотни языков, начиная со славянских и кончая гавайским. Поиски определений дают еще один пример важной роли Бенджамина Франклина и Американского философского общества в российско-американских научных связях XVIII века. Лафайет[481], который был тогда во Франции, получил вопрос касательно туземных американских диалектов и, в свою очередь, написал другому члену Философского общества — Джорджу Вашингтону, а затем и его президенту Бенджамину Франклину. Они прислали Екатерине «Словарь языков шауни и делавэров… краткий образец языка южных индейцев» и другую информацию[482]. На Дашкову, однако, это не произвело впечатления. Она была обижена, как она считала, этой попыткой Екатерины отвлечь внимание от работы Российской академии. С горечью она писала: «Странное это произведение представлялось несовершенным и бесполезным и внушало мне какое-то отвращение, хотя его превозносили как восхитительный словарь» (170/162). Конкуренция, которую она ощущала от проекта Екатерины, и ее большая нелюбовь к главному редактору Палласу, без сомнения, в большой степени определили суждение Дашковой.

Дашкова работала над словарем, управляла двумя академиями, но более всего беспокоилась о своих детях, поскольку отношения с сыном Павлом и дочерью Анастасией приносили ей много горя. В начале 1783 года Павел отправился с Потемкиным на юг России. Отъезд сына сильно повлиял на тоскующую и чрезмерно заботливую мать. Беспокоясь о его состоянии, Дашкова еще 14 августа 1782 года написала письмо самому Потемкину, умоляя его как следует заботиться о сыне и не посылать в те места, климат которых мог быть вредным для здоровья. Она просила князя разрешить Павлу съездить к матери. Дашкова часто писала Потемкину и через шесть лет в письме от 17 сентября 1789 года повторила те же просьбы[483]. Она говорила всякому, кто соглашался слушать, о том, как грустит и скучает, и даже написала Робертсону в Эдинбург, объясняя, что ее сын теперь служит в полку и, поскольку он в добром здравии и выполняет свой долг, она не может жаловаться на его отсутствие. Он, согласно Дашковой, отсутствовал уже восемнадцать месяцев, что «для страстно любящей матери… все же слишком много»[484]. Княгиня делала все возможное, чтобы сын вернулся. Она посылала ему деньги и переписала на него все отцовское наследство, которое значительно выросло под ее управлением. Получив звание полковника, Павел приехал к матери зимой 1786 года, и опять всплыли старые сплетни о его причастности к избранной группе потенциальных любовников Екатерины. Дашкова изо всех сил это отрицала и даже угрожала покинуть Россию. «Я же слишком люблю императрицу, чтобы противиться чему-либо доставляющему ей удовольствие, но перестала бы уважать себя, приняв участие в переговорах такого рода. Если же когда-нибудь мой сын станет фаворитом, мне только раз понадобится его влияние — чтобы получить отпуск на несколько лет и паспорт для поездки за границу» (174/165).

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 112
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?