Комбат не ждет награды - Максим Гарин

Но не доверять Матвею Супоневу оснований не было.

– А теперь покажи мне на что ты способна.

– Я так мало умею.

– Можешь не притворяться девственницей, я этого качества в женщинах не ценю.

Гапон сидел, не шелохнувшись. Мулатка опустилась перед ним на колени и принялась развязывать шнурки на его туфлях. Она сняла их, бережно отставила в сторону и принялась стягивать носки.

– Можно я включу музыку?

– Делай так, как ты умеешь, а я посмотрю.

– Только посмотрите?

– Ты поймешь, если мне не понравится.

Это прозвучало несколько угрожающе, но Анжелика не сомневалась в силе своих прелестей. Заиграла музыка. Девушка решила, что лучше будет, если сегодня она обойдется без танцев. Ведь мулатка чувствовала, как страсть распирает мужчину. Ему не хочется сейчас долгой любви, каких-нибудь ухищрений. Хочется одного – как можно скорее удовлетворить желание. Это уже потом, когда он ощутит себя уставшим, когда сам не будет знать, чего же ему хочется, тогда наступит время для изысков.

«Я сумею сделать ему так, как не делала ни одна женщина», – опрометчиво подумала Анжелика.

Хотя, наверное, не было в мире способа, каким Гапон еще не удовлетворял свои сексуальные желания, за исключением разве что гомосексуализма. Но тут Анжелика бессильна была что-либо сделать.

Она уже видела, как проступает напряженная плоть под брюками Гапона, торопясь расстегнула молнию, и рука ее нырнула в образовавшуюся прореху. Действовала она осторожно и в то же время умело. Гапон не сводил с нее глаз, но сам не делал ни одного движения, не проронил ни слова, предоставив Анжелику самой себе. Хотя в этом молчании был и другой смысл: угадай мои желания и если угадаешь, награда не оставит тебя.

Мулатке было за что стараться. Наконец-то ее тонкие пальцы справились с резинкой белья: она скосила глаза и из ее губ показался кончик нежно-розового языка. Через несколько секунд Гапон уже не сдерживал себя. Он запустил пальцы в кучерявые волосы девушки и впился ногтями в ее уши. Анжелике самой почти ничего не надо было делать – Гапон поднимал и опускал ее голову.

Когда она утыкалась носом в острые рубчики молнии брюк, то чуть не задыхалась.

А потом, получив передышку на короткое мгновение, она с хрипом втягивала воздух, чтобы снова уткнуться лицом, распластывая свой нос о напряженный живот Гапона.

Когда до развязки оставалось совсем мало, зазвонил телефон. Анжелика даже не вздрогнула, не шевельнулась, чтобы поднять трубку, думая, что главное для ее партнера сейчас получить удовольствие. Но тут мулатка просчиталась. Гапон, больно дернув ее за уши, отстранил от себя и толкнул к столику, на котором стоял телефон.

– Бери трубку и быстро назад.

– Что говорить? – девушка вытирала ладонью влажные от слюны губы.

– Быстрее! Если это Борщев, то соглашайся на все, что он предложит.

– Борщев? – спросила Анжелика.

– Он тебе даже не сказал свою фамилию?

– Назвался Валентином Витальевичем.

– Да-да, он, – торопил Анжелику Гапон.

Та взяла трубку:

– Алло!

– Ну как ты, моя козочка? – послышался в наушнике голос подполковника Борщева.

Анжелика покосилась на Гапона и пыталась знаками показать, что это звонит Борщев.

– Отвечай, – одними губами прошептал тот.

– Отлично.

– Соскучилась по мне?

Гапон уже махал Анжелике рукой, чтобы возвращалась. Та вместе с трубкой вновь опустилась на колени, и ее язык коснулся упругой плоти бандита.

– Ну что, скучаешь без меня? – Борщев напрягся, слыша в трубке какие-то странные звуки.

– Скучаю, скучаю… – страстно говорила Анжелика, продолжая начатое дело.

Причем страсть была отнюдь не поддельной.

– Ты что, в ванной?

– Да, – прошептала мулатка и тут же замолчала, потому что говорить, когда у тебя заняты важным делом губы и язык, невозможно.

– Я приеду сегодня ночью, слышишь?

– Угу, – раздалось в ответ.

На губах у Гапона появилась злорадная улыбка.

Теперь левой рукой он вцепился в волосы Анжелики, а правой что было силы прижимал трубку к ее уху.

– Готовься, встречай. Развлечемся.

Поняв, что еще немного и Борщев заподозрит недоброе, Анжелика на несколько мгновений освободилась и на выдохе произнесла:

– Да, жду тебя. Приезжай скорей.

– Ну все, целую.

– Пока.

– Жди подарков.

Анжелика уже не слышала отдельных слов, лишь по тону догадалась, Борщев прощается с ней. В трубке послышались короткие гудки.

И в этот момент Гапон, уже не сдерживаясь, сладострастно застонал, заелозил. Сперма, смешанная со слюной, текла из уголка губ Анжелики. И девушка шестым чувством поняла, чего хочет ее партнер. Она подставила под эту вязкую, отливающую перламутром струйку трубку радиотелефона. Гапон оценил ее догадливость, его плоть сокращалась в унисон с гудками телефонной трубки.

– Ух.., однако и пробрало меня.

– Вам понравилось?

– Приведи себя в порядок.

Анжелика вытерла губы простыней. Гапон остался доволен. Уже давно он не испытывал такого глубокого наслаждения и настолько сладостного освобождения.

– Значит так, – проговорил он, поднимаясь и с хрустом застегивая молнию брюк, – все, что я тебе обещал, ты от меня получишь.

– Да. Я все сделаю, – отвечала Анжелика, ползая на четвереньках по кровати, не зная что делать с испачканной телефонной трубкой, которая все еще продолжала гудеть короткими резкими сигналами.

– Ну что ж, – Гапон посмотрел на часы, – времени у нас еще хватает и я думаю, следует съездить куда-нибудь поразвлечься.

Только прими душ, а то смотреть на тебя противно!

Он говорил так, словно бы и не был виновен в том, что Анжелика вся перепачкалась.

Анжелику удивило то, что телохранители ее гостя вернулись безо всякого знака, ведь Гапон не дал им никаких распоряжений, они словно бы чувствовали, что все здесь уже закончилось и можно войти. Никто из них не обращал никакого внимания на голую Анжелику.

Они лишь уступали ей дорогу, когда она шла с простыней в руках в ванную.

Гапон развалился в мягком кресле и задумчиво курил, выпуская дым кольцами к потолку. Они получались у него ровные, упругие, шли одно за другим вверх и исчезали, разбиваясь о люстру.

Гапон, разволновавшийся было из-за неурядиц, возникших по вине Борщева, постепенно успокаивался. Он знал, если кольца дыма получаются ровные, значит все пойдет хорошо. Он любил загадывать будущее на таких мелочах, но никогда не верил подобным предсказаниям, они лишь на время успокаивали его душу. Гапон верил только в напористость, решительность и жестокость. Эти три качества никогда его не подводили – даже в самые неудачные дни.