Клеймо сатаны - Наталья Александрова

– А я, считай, работу сегодня прогуляла! – спохватилась Вероника. – Юлька, ты за меня словечко замолви перед шефом!

– Разберемся! – И Юлия помчалась к выходу.

– Разве у вас в газете не свободный график? – спросил Воронов, когда они высадили Юлию возле больницы.

– Леонид… Платонович… – Вероника глубоко вдохнула воздух, как перед прыжком в воду, – дело в том, что…

– А почему так официально? – перебил он. – Насколько я помню, мы с вами пили вчера на брудершафт и перешли на «ты». Так что, пожалуйста, без отчества.

– А говорил, что ничего не помнишь… – удивилась Вероника. – Но дело не в этом. Леонид… я должна сказать…

– Что ты вовсе не работаешь в газете! – усмехнулся он.

– А как ты догадался?!

– А я не догадался – я позвонил. Сегодня утром, в «Невский обозреватель». Очень мне было неудобно за вчерашнее, а твой телефон был выключен. И там сказали, что никакой Вероники у них нет. И никого они ко мне за интервью не посылали, что история Французской революции им неинтересна, и вообще это не их формат.

– Мне очень жаль… – Вероника погладила его по руке.

– А мне – нет. – Он поймал ее руку и крепко сжал. – Я рад, что Робеспьер помог нам познакомиться! А за то, что обманула, пойдешь со мной в воскресенье гулять…

– Но…

– Просто погуляем, в кафе посидим, поболтаем…

– Ну хорошо. – Вероника мягко отняла у него руку и улыбнулась.

Воронов шел вдоль ряда продавцов, разложивших на земле свой сомнительный товар – старые игрушки, граммофонные пластинки, кружевные салфетки, фарфоровых слоников…

– Не знаю, что ты здесь находишь! – неодобрительно проговорила Вероника, стараясь не отставать от Леонида Платоновича. – По-моему, одно барахло… и не жаль тебе тратить на это время?

– А ты за грибами ходишь? – спросил ее Воронов.

– Ну, в детстве ходила…

– Тебе это нравилось?

– Нравилось! – Вероника оживилась, вспомнив осенний лес и выглядывавшие из травы оранжевые шляпки подосиновиков.

– Ну вот, в лесу ведь тоже ходишь-ходишь, и все впустую, а потом вдруг наткнешься на целый выводок грибов и сразу наполнишь корзинку…

– Что-то пока нам попадаются одни поганки!

– Зато если найдешь какую-то интересную старинную вещь – понимаешь, что спас ее для истории, что она не кончит свои дни на помойке! Ведь в ней воплотилось чье-то мастерство, чей-то замысел…

– Р-революция! – раздался вдруг хриплый голос. – Р-равенство! Бр-ратство! Р-робеспьер!

Вероника оглянулась на знакомый голос и увидела потертого пожилого мужичка в пиджаке с чужого плеча, а рядом с ним – зеленого попугая в большой клетке. Того самого попугая, с которым она познакомилась в лавке покойного ювелира! Клетка та же, старая, но крепкая, и попугай тот же.

– Арчи! – проговорила Вероника, подходя к попугаю. – Арчибальд! Как ты здесь оказался?

– Знакомого встретила? – поинтересовался, подходя, Воронов.

– Да вот – попугай знакомый. Познакомьтесь, его зовут Арчибальд…

– Пр-ривет! – выкрикнул Арчибальд. – Да здр-равствует Р-робеспьер!

– О, так мы коллеги? – обрадовался Леонид Платонович. – Коллега, вы тоже занимаетесь историей Великой революции?

– Так вы его знаете? – в свою очередь оживился хозяин попугая. – Так, может, купите? Я недорого возьму… ежели он попадет в хорошие руки… а то у меня жизнь беспокойная, как говорится, без определенного места жительства, а попугай – птица солидная, ему покой нужен, приличные жилищные условия, питание трехразовое!

– Как он к вам попал? – заинтересовалась Вероника.

– Как попал, как попал… – забормотал бомж. – Совершенно случайно! Там дверь была не заперта, я зашел – мало ли, помочь людям нужно… а тут смотрю – помогать уже поздно, человек уже того… преставился, а птица переживает… ну, я ее и взял… пожалел… ведь он бы там с голоду пропал, верно я говорю?

– Вер-рно! – поддержал его попугай.

– Ну вот, он того же мнения! – оживился культурный бомж. – Так что, может, купите попугая?

– Бер-ри, подр-руга! – заорал Арчибальд и вдруг добавил ни к селу ни к городу: – Кибер-рнетика – пр-родажная девка импер-риализма!

– Не знаю, боюсь, он моей маме может не понравиться… – засомневалась Вероника. – Он еще и выражается…

– Я бы, конечно, взял его, – неуверенно проговорил Воронов. – Все-таки коллега, историк, но у меня ведь соседка, Дарья Викентьевна… ты, Вероника, ее знаешь, это женщина особенная…

– Ты бери его, бери, друг! – забеспокоился бомж. – А то, понимаешь, у меня тоже соседи, в одном подвале обитаем, они люди простые, незамысловатые, так они уже на этого попугая поглядывают. Хорошая, говорят, закуска… ежели его поджарить… А он еще обзывается…

– Ну, если так – придется взять!.. – тяжело вздохнул Леонид Платонович.

– Я вижу, вы люди хорошие, порядочные, – бомж огляделся и понизил голос: – Я уж вам еще одну вещицу продам… недорого возьму! – И он вытащил из-под полы пиджака табакерку с портретом бородатого мужчины на крышке.

– Ничего себе! – удивилась Вероника. – Ну никак мне с этой табакеркой не расстаться! Придется купить, подарю шефу вместо той, робеспьеровской. Он ту все равно не видел, ему без разницы, а ту я себе оставлю, все равно Юлия от нее отказалась…

Вернувшись домой, Воронов осторожно открыл дверь квартиры и двинулся по коридору, стараясь не производить никакого шума. Попугай сидел у него на плече, с удивлением разглядывая окрестности.

Они прошли уже больше половины опасного пути, когда попугай не выдержал и поставил оценку коммунальной квартире:

– Кошмар-р! Тр-рущоба!

– Тише, Арчи! – взмолился Воронов. – Нам бы только до своей комнаты добраться…

Попугай было замолк, но тут, как назло, в коридоре появился кот.

От неожиданности Арчибальд всплеснул крыльями и хрипло заорал:

– Полундр-ра! Пантер-ра!

И тут дверь соседкиной комнаты распахнулась, и Дарья Чумовая собственной персоной вылетела в коридор.

– Это что здесь за шум?! – начала она в своей обычной манере. – Это кто здесь безобразия нарушает и трудовому народу не дает культурно отдыхать перед телевизором?

Тут Чумовая увидела на плече у Воронова попугая, и глазки ее полезли на лоб.

– Дарья Викентьевна, – заторопился Леонид Платонович. – Это не то, что вы подумали… он вам нисколько не будет мешать… он из моей комнаты ни ногой, то есть ни крылом… Дарья Викентьевна…

Попугай же переступил лапами на плече хозяина и проникновенным тоном произнес:

– Да-ша… Даша хор-рошая… Даша кр-расавица…