Саммерленд, или Летомир - Майкл Чабон

— Еще время! — Судя по его виду, он собирался сказать Дженнифер Т. нечто такое, что ей не понравится. Она много раз видела у него такое лицо, и обычно он на этот счет не ошибалась.

Судья-Вещатель, испустив тяжкий стон, еще раз объявил тайм-аут. Зрители принялись издеваться над тянущими время «тенехвостами», но Этан, не обращая на них внимания, устремился к Дженнифер Т.

— Прикрой рот, — сказала она. — Еще по губам прочтут.

Этан, бросив взгляд на скамью Лгунов, заслонил рот рукавицей.

— Есть идея. Я ее только что вычитал у Душистого Горошка.

— Какая? — Задерживать игру Дженнифер Т. не хотелось, но очень хотелось услышать хоть какую-нибудь подсказку на предмет своих дальнейших подач.

— Душистый Горошек рассказывает об одном питчере, с которым играл около Осьминожьего моря.

— Ну?

— Этот питчер был тюлень. Не простой, конечно, а такой, который умеет скидывать шкуру и превращаться в человека…

— Я знаю. Видела кино про женщину-тюленя.

— Ну, так вот, этот тюлень, поскольку он волшебный зверь, был тенехвостом. Единственным питчером-тенехвостом, с которым Душистый Горошек работал. И знаешь что? Он умел шмыгать мячом.

Дженнифер Т. сразу прониклась этой идеей во всей ее глубине, но при этом совершенно не понимала, что Этан имеет в виду.

— Он подавал мячи вдоль тонкой веточки Древа. Мяч исчезал, а в последний момент, перед самой площадкой, появлялся снова. Как мы с Пройдисветом, когда добрались от моего дома до Зуба минут за пять.

— Это называется «загогулина», — сказала Дженнифер Т. — Я читала. Есть одна книжка — «Эли Дринкуотер, жизнь в бейсболе». Автор Хэппи Блэкмор. — Эли Дринкуотер, как вы знаете, был великим питчером, игравшим в «Питтсбург Пайритс», а также известным теоретиком питчерской игры. Он погиб в автомобильной катастрофе еще до рождения Дженнифер Т. — Ты бросаешь мяч в проточенную червяком загогулину, говорил Эли, и он выскакивает совершенно не там, где его ждут.

— Точно!

— Только дырка, конечно, не настоящая. Он хочет этим сказать, что резаному мячу надо придавать больше движения.

— В Середке, может, и не настоящая, а тут дело другое.

— Ну да… А к чему ты, собственно, клонишь? Что подавать должен Петтипот, поскольку он тенехвост? Или Тор?

— Я вот что подумал. Это, конечно, не факт, но я скажу. — Он придвинулся к ней поближе, старательно заслоняясь своим противнем. — Может быть, ты тоже тенехвост.

— Ну, хватит, — крикнул судья. — Или играйте, или я засчитываю победу другой команде.

— Что такое? — сказала Дженнифер Т. — Убирайся отсюда! — Пораженный Этан хотел что-то сказать, но она оборвала его. — Уходи! Возвращайся на свое место!

Он кивнул и медленно побрел к «дому».

Дженнифер Т. стояла, вертя в пальцах мяч. Как это говорил дедушка Мо? Тенехвост — значит ни рыба ни мясо, наполовину в одном Мире, наполовину в другом. Ну что ж, и в ней ведь много всякого намешано. Мама на четверть ирландка, на четверть шотландка, наполовину немка, с легкой примесью чероки. Отец отчасти сквомиш, отчасти салиш, отчасти черт знает кто. Сама она, как все говорят, настоящий мальчишка, значит, тоже серединка на половинку. Бабушка Шамбло говорит еще, что она наполовину девочка, наполовину женщина (не нужно думать, что это комплимент). Выросла она на Клэм-Айленде, но, будучи Райдаут, почти все детство провела в своем собственном мире, на сером, обдуваемом ветром Хотел-бич. В разное время она думала о себе самой как о полукровке, о дворняжке, с приветом, не такой, как все. Тенехвост в этом перечне ни разу не появлялся, и ей не приходило в голову, что в жизни между двумя Мирами есть свои преимущества.

— А ты что скажешь? — сказала она мячу, поворачивая его то так, то этак.

Гарпун снова вышел отбивать, ухмыляясь еще шире и не думая ровно ни о чем. Обычно отбивающий старается угадать, какой будет следующая подача, и приспособить к ней не только удар, но и взгляд. Но благодаря волшебной зоркости, которой его, как и всех остальных, наградил Нож, Гарпуну не надо было ни угадывать, ни приспосабливаться. Он просто стоял, помахивая битой, и знал, что очередную подачу девчонки-рувинки будет взять не труднее, чем клубок, который маленький котенок катит по толстому ковру.

Девчонка, глядя на мальчишку-рувина, качнула два раза головой, а потом кивнула. Готова, значит; ну, и Гарпун тоже готов. Она подаст ему мячик, как на блюдечке.

Девочка приложила к поясу рукавицу с мячом внутри и подняла обе руки над головой. По лицу ее промелькнула какая-то безумная мысль, и Гарпун на миг усомнился в надежности обеспеченного Ножом заклятья. Девчонка опустила рукавицу и завела руку с мячом за голову. Потом рука разогнулась, выполнив напоминающую штопор фигуру, и мяч вылетел из пальцев. Заклятье работало: мяч грузно, как шмель, летел прямо к Гарпуну. Он приближался медленно и ровно, двигаясь, как секундная стрелка на старых карманных часах отбивающего.

Он летел, а потом вдруг исчез в облачке пара — такое же вырывается изо рта в морозное утро. Гарпун, озадаченный и испуганный, махнул битой и тут же, к полнейшему своему изумлению, услышал шлепок — это мяч стукнулся о рукавицу кэтчера.

— Страйк один! — объявил судья.

Этан, поглядев на мяч у себя в рукавице, ухмыльнулся и поднял его вверх. Дженнифер Т. даже с горки было видно, что он все еще покрыт инеем после перелета.

Зрители восторженно вопили и свистели.

— Ты бы поглядел на этот мяч как следует, — посоветовал Гарпун судье.

— Кончай скулить, — ответил тот. — И полезай обратно на ящик.

Еще через две подачи Дженнифер Т. выбила Гарпуна, а затем и двух других. Она продолжала выбивать Лгунов и в восьмом, и в девятом иннинге — девять аутов подряд. Для этого ей понадобилось всего двадцать восемь подач — на одну больше минимума. Эту единственную ошибку она допустила в конце девятого: подавая Ножу, она случайно увидела его синие десны и занервничала. Мяч, который она послала в крошечное отверстие между Мирами, исчез и больше в Летомире не появился.

Судья поколебался секунду и объявил:

— Бол один!

«Тенехвосты» же полностью оправдали обещание Этана: наверстали пять ранов в восьмом (один благодаря удару самой Дженнифер Т.) и добавили еще три в девятом. Так они победили Больших Лгунов и выиграли право пересечь Большую реку. Обо всем этом рассказано во «Вселенской бейсбольной энциклопедии» Алькабеца — можете сами посмотреть.

Лгуны, надо отдать им справедливость, отнеслись к проигрышу достойно — все, кроме Ножа, который принял близко к сердцу свой провал в качестве колдуна, ушел вниз по реке, чтобы отыграться в кости и в карты. Мало того: они, по настоянию Энни Кристмас, сделали все возможное, чтобы помочь «тенехвостам» завершить их долгое путешествие. Гарпун и Шест соорудили плавучее средство, способное выдержать всех девятерых «тенехвостов» вместе со Скид — хотя сливянка, на которой она бегала, уже вся вышла. Топора послали в горы валить деревья для плота, тесать бревна, делать поручни и настил. Кувалда и Молот забивали гвозди. Гарпун вязал бревна хитрыми узлами, в которые вплетал старинные мореходные заклинания, обеспечивающие хорошую погоду и спокойное море. Энни Кристмас, работая шестифунтовым молотом, выковала в своей кузнице уключины для весел, сшила парус из прочного полотна и испекла восемнадцать своих знаменитых поминальных пирогов (с изюмом и патокой). Бритва, вооруженная одной только бритвой, пошла охотиться на кабанов и вернулась с ветчиной и беконом. Она уверяла, что кабаны, увидев ее, так перепугались, что сами себя убили и закоптили. Ну, а Гремучка? Он появился только через два дня после игры, когда плот уже стоял нагруженный, дул попутный ветер и «тенехвосты» готовились к отплытию.