Братья крови - Владислав Русанов

– Маленькая толика? – Я потряс головой. – Какой ужас… Мне казалось – я в шаге от развоплощения.

– Да, в шаге, а он этот шаг сделал. И развоплотился.

– Кто? – Я попытался встать, цепляясь за ту же оружейную стойку, и едва не завалил ее. Пан Ладвиг поддержал меня за локоть. – Кто это сделал?

– Не знаю. Нам еще предстоит выяснить, кто повинен в смерти Ястжембицкого пана. Я сегодня же ночью отбываю в Краков. Князь Лешко не оставит без внимания гибель одного из самых верных своих вассалов. Мы потребуем объяснений от краковского отделения ордена Охотников. Хочу надеяться, что мы получим исчерпывающие объяснения. Иначе… Иначе перемирию конец.

Так я остался один. Без гнезда и без Мастера.

Вернувшись через полгода, пан Ладвиг рассказал, что на маеток Ястжембицких напали не охотники, а церковники. Доминиканцы, псы господни[96]. Никому не ведомо, как они разыскали строение, затерянное в лесах на полпути между Краковом и Люблиным. Наверняка без предательства со стороны одного из наемных слуг дело не обошлось. Пришли на рассвете, окружили дом, обнесенный частоколом, и, когда солнце уже приближалось к полудню, набросились.

В маетке на тот час укрывались от солнца пан Мжислав с супругой, пани Гориславой, девятеро птенцов, из них двое обращенных совсем недавно, двое слуг крови – благообразные старики Яцек и Марыся, и несколько наемных слуг. Не уцелел никто. Оказать сопротивление смогли лишь пятеро – сами Ястжембицкие паны, Генрик, старший из птенцов, уже пробовавший самостоятельно обращать, Михась и Йохан, которые провели в ученичестве лет по тридцать, но особых успехов не показывали. Они погибли первыми, спутанные веревками с серебряной нитью, оглушенные многоголосыми молитвами, пробитые навылет десятками арбалетных болтов.

Правда, охотникам, которые рассказали историю уничтожения гнезда князю Лешко, удалось выяснить, что без боя кровные братья не сдались. Генрик, чудовищным усилием разорвав обвившую его руки веревку, едва не на клочки разметал одного из инквизиторов, имевшего неосторожность приблизиться вплотную с занесенным осиновым колом. Да пан Мжислав, стоя над прахом Гориславы, которой досталось с десяток посеребренных болтов в упор, серьезно искалечил еще троих.

Так в одночасье я осиротел. С прошлым меня связывал только Чеслав, а уж кого я хотел бы видеть реже других, так это его. В горячности я заявил, что буду мстить, но пан Ладвиг сурово осадил меня, разъяснив, что одиночке не справиться с хорошо организованным, сильным и жестоким монашеским орденом, а прочие кровные братья меня не поддержат. Худой мир лучше доброй ссоры. Князьям проще делать вид, что ничего не случилось, и таить злобу.

Осенью одна тысяча четыреста семьдесят шестого года фон Раабе заявил, что я готов. За день перед тем я выиграл у него семь поединков из десяти, причем дважды заканчивал бой тем, что выбивал меч из крепкой руки старого вампира.

Пан Збигнев Владиславович, князь вроцлавский, дал соизволение на дальний поход. Буркнул только на прощание:

– Смотри не опозорь оружия польского и чести шляхетской.

Через полмесяца к нам присоединился посол князя краковского – один из старейших польских вампиров – Венцеслав, одевавшийся старомодно, как при Попелке. Зато он часто путешествовал, водил знакомство со многими известными князьями Европы, которые уважали Венцеслава по той простой причине, что кое-кого из них он знал еще птенцами. И мы тронулись в путь. Ехали, как водится, по ночам, верхом, окруженные десятком наемников-телохранителей, которых возглавлял Венцеславов слуга крови. Останавливались на постоялых дворах и у местных мастеров-вампиров. Ехали неторопливо. Сейчас, когда мне понадобится добраться до Парижа, я потрачу несколько часов, включая заказ билетов и ожидание на аэровокзале, а тогда и полтора месяца не казалось слишком уж большим сроком для путешественника, вздумавшего перебраться из Силезии в Нормандию.

Через Богемию и Каринтию, через Баварию и Швабию. Пересекли Лотарингию и Шампань, достигнув морского побережья в северной Пикардии. Здесь, в устье Соммы, в маленьком городке Сен-Валери, рядом с которым четыре века тому назад Вильгельм Бастард[97]готовил флот для захвата Англии, пан Ладвиг нанял лодочку с трюмом, где с достаточным удобством могли разместиться трое кровных братьев. Последний раз я возвращался в этот городок сразу после Второй мировой войны, побродил по ночным улицам, чья брусчатка помнила прикосновение ботинок Виктора Гюго и Анатоля Франса, обошел кругом старинную башню, где англичане держали в заточении Жанну д’Арк, вспоминал минувшие эпохи.

При попутном ветре выйдя из Соммы, мы пересекли Па-де-Кале, повторив путь норманнов-завоевателей, и оказались на юге Англии, поблизости от Гастингса. Здесь нас встретил посланник принца Суссекса, Кента и Суррея, сэр Мортимер – моложавый вампир с короткой бородкой и светлыми, зачесанными назад волосами. Он сопровождал нашу кавалькаду до окруженного бескрайними лесами Ноттингема, где проводником стал сэр Ральф, непосредственный вассал принца Нортумбрии и Йоркшира.

Я был молод, любознателен и старался получать удовольствие от новых впечатлений, не думая о плохом, но по мере приближения к Йорку твердость духа оставляла меня. Даже вдвоем с Чеславом нам на выстоять против высшего вампира. Да он таких как мы малолеток разделывает словно шинкарь цыпленка. Против него и дюжину выставь, не дрогнет…

В конце декабря мы въехали в столицу графства. Небо затянули низкие тучи, валил мокрый снег. Мой плащ отсырел, капюшон промок и сполз с головы, за шиворот сбегали струйки холодной воды, но я не замечал неудобств.

Сэр Ральф, невысокий и полненький, будто круг сыра, что вообще-то нечасто бывает среди кровных братьев, провел нас через потайной ход под стенами в резиденцию принца Патрика. На следующий день пана Ладвига удостоили аудиенции у правителя. Обо мне же словно забыли. Вернувшись, наставник долго ругался на польском, немецком и латыни. От сэра Патрика он узнал, что Чеслав пока не явился и никто не прислал вестей, когда его ждать. Пан фон Раабе больше возмущался не трусостью школяра, в которой у меня не было ни малейших сомнений, а безответственностью ближайшего окружения князя Лешко Белого. Нам они Венцеслава, значит, прислали, а дать сопровождение Чеславу и его наставнику, будь то кровожадный Жиль де Рец или Антуан Клабмо, вампир-чернокнижник, не подумали! Почему не проследили?! На что понадеялись?! Ведь после развоплощения пана Мжислава кто-то должен был обязательно взять под свою опеку уцелевших птенцов из гнезда Ястжембицкого. Или нам они, значит, не доверяли, а Чеслав со своими французскими чароплетами пользуется полным и безграничным доверием?

Через какое-то время пан Ладвиг все-таки успокоился и разъяснил мне – хотя принцу Патрику и не понравилось отсутствие одного из поединщиков, он внял доводам, что оговоренный в условиях срок еще не наступил. Мне дозволялось упражняться с оружием, но я не должен был мозолить глаза его высочеству. Оставалось только упражняться и ждать Чеслава.