Тайная беременность. Девочка Громова - Виктория Вишневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да? – брови вверх летят. – Хорошо. Гляну. Жалобы какие?
– У меня жалоб нет. Всё отлично.
– Горло, нос не болят?
– Ничего не болит.
– Температура?
– Нормальная.
– На контакт идти не хочешь, да? – сам это уже понимает. Скрестив руки на груди, киваю. – Ладно. Через пару дней увидимся, когда голова плавиться будет.
Встаёт с кровати, всё обратно складывает в свою сумку.
А я не понимаю, откуда он взял это «плавится голова». Каждый раз, когда я болею, а это случается редко, на меня нападает это ощущение. Голова словно кипит под температурой и растекается, как металл по форме в горячей кузнице.
А он откуда знает?
– Ладно, – вспомнив все ощущения своей болезни, всё же решаюсь пойти на контакт. Нельзя играться теперь. Вдруг что-то серьёзное? Из-за высокой температуры может случиться выкидыш? Мне этого не хочется. – Давайте, что у вас там?
Победно улыбнувшись, врач возвращается ко мне. Достаёт из сумки фонендоскоп.
– Поднимай майку.
Делаю, как он говорит. И плевать, что лифчика там нет. Вообще теперь плевать на всё. Апатия какая-то. Или температура.
– Откуда вы узнали про голову?
Мужчина пожимает плечами.
– Эмин сказал.
Хм… А он откуда знает? Не припоминаю, чтобы я делилась этим с ним. И когда я болела, точно не видела его рядом с собой. Обычно в такие моменты у меня начинается бред. Мама как-то даже испугалась. Благо со мной такое было всего раза три в жизни.
И очень странно, что Громов об этом знает.
– Что там? Не умру же?
– Не-а.
– Ну вот и всё. Пить ничего не буду. Я домашними средствами лечусь.
– Это хорошо, – кивает, убирая фонендоскоп. – Но кое-что придётся принять.
– Анализы сдавать не надо?
– Нет, выглядишь живчиком. А судя по тому, что рассказал Эмин, у тебя всего лишь простуда.
В этот раз достаёт бланк рецепта, ручку.
– Аллергия на препараты есть? – водит ручкой по бланку.
– Есть, – киваю.
И мысленно пытаюсь придумать, что сказать.
– На что?
– Много на что, – откровенно вру. – Помню, врач посоветовал маме давать мне то, что безопасно для беременных. Пока, как видите, жива.
Смотрит на меня, как на глупую.
Да плевать.
– Ага, понял.
Что-то чиркает на листочке.
– Дозы написал умеренные. В таком случае лучше сделать акцент на проверенных народных средствах. Судя по тебе, сама знаешь какие, да?
Я уже расслабляюсь. Анализы не грозят, а таблетки… Наплела какую-то чушь. Не знаю, поверил он или нет.
Или проще было согласиться с ним, кивать болванчиком, а потом смывать таблетки в унитаз? Ну уж нет! Громов любитель всё проверять.
Доктор ещё задаёт некоторые вопросы, завершает осмотр. Собирается уходить.
А моё хорошее настроение и успокоившиеся нервы позволяют сказать мне следующее:
– А конфета?
Он аж разворачивается.
– Точно.
И опять лезет в волшебную сумку.
– Тебе с коньяком или с орешком?
Прищурившись, выдаю:
– Вы странный доктор. Но давайте с орешком.
Получив свою конфету, прощаюсь с мужчиной. Накрываюсь одеялом до подбородка, поджимаю под себя холодные ноги, вся сжимаюсь и прикрываю глаза.
Всё. Финита ля комедия.
Покушали, и спать пора. Особенно когда требует организм, и теперь нужно спать за двоих. И плевать, что я хотела переделать множество дел.
Умиротворенная, всё же потихоньку проваливаюсь в темноту. А в голове эхом звучит одно сладкое слово.
Девочка…
Громову явно нужно измерить температуру, а то, кажется, его лихорадит прямо так же, как и меня.
Глава 62
Просыпаюсь от ладони у себя на лбу. Тепло… Классно… Будто мама рядом…
Приоткрыв с трудом глаза, несмотря на температуру, которую ощущаю во всём теле, обнаруживаю, что рядом со мной точно не миниатюрная и хрупкая мамуля. А здоровый бугай. Придавит, если ляжет на меня.
Эмин.
Хмуро посматривает на мои чуть приоткрывшиеся глаза. Слезятся. Всегда так, когда температура.
– Не хотел будить, – хрипло басит. – Раз встала, выпей таблетки.
Пока спала, сходил в аптеку?
– Чай тебе с малиной принес. И специальные леденцы для горла.
От такой заботы на секунду всё перед глазами кружится. И я хватаюсь за голову, будто та раскалывается. Но на удивление её не плющит, как в те разы, когда я болела. Может, температура не настолько высокая?
– Опять голова взрывается?
– Откуда ты знаешь? – вырывается чисто из интереса. – Когда я болела, со мной только мама была.
Эмин легко улыбается, убирает ладонь с моего лба. Тянется к тумбочке, где лежит пакет из аптеки. Открывает первую коробочку и ломает таблетку пополам.
– Твоя мама говорила.
Вот как…
И он запомнил?
Это ведь неважно. И могло легко вылететь из головы. Но он помнит.
Странные ощущения…
Приятные…
– Тебе?
– Чему ты удивляешься? – его брови летят вверх. – Мы были партнёрами и хорошо дружили.
– Ты хотел сказать, что любил её?
– Яра, – совершенно спокойно, без агрессии произносит, полоснув острым взглядом по моей щеке. – Твою мать я не любил. И не люблю. Вопрос закрыт, свои умозаключения оставь при себе. Я слушать их не намерен. Но я много знаю о тебе, о Лиде, о Максе. Твой отец мне тоже многое рассказывал. Но я же не гей.
Морщу носик.
– Нет.
Не знаю, из-за чего, но, скорее всего, из-за болезни эту информацию воспринимаю… положительно. Верю ли я ему до конца? Не знаю…
– И почему сейчас этой боли нет? – задаю глупый вопрос.
– У тебя аллергия на некоторые препараты. В основном на жаропонижающие.
Ого, так я ещё и не врала, когда говорила об этом врачу.