Своровали? Накажи! Книга о защите интеллектуальных прав - Алексей Башук

изобретении — мне уже все равно, никто не сможет отказать мне в выдаче патента из-за этой публикации. Моя заявка была подана раньше, и раз на дату приоритета та статья еще не была опубликована, значит, ее не должны принимать во внимание.

Если сегодня я подаю заявку, а через месяц меняются законы — моей заявки это не касается. Роспатент и суды в случае споров будут применять к ней и патенту те правила, которые действовали на дату ее подачи.

Бывает, человек сам публикует статью о своем изобретении и только потом вспоминает про подачу патентной заявки. Тут работает «льгота по новизне»: если с даты публикации до даты подачи заявки прошло меньше полугода, то все в порядке — изобретателю не противопоставят его же публикацию. Но если полгода прошло, то все: решение не будет считаться новым[316].

Каждый день в мире публикуют тысячи заявок, патентов и статей, и каждая публикация входит в уровень техники. С каждым днем растет риск того, что кто-то раскроет если не такое же, то очень близкое изобретение. Это может поставить под сомнение новизну и изобретательский уровень решения, стать поводом для отказа, а то и превратить изобретателя в нарушителя. Получается, чем раньше стоит дата приоритета, тем меньше чужих решений противопоставит экспертиза.

Если два изобретателя в один день подадут в Роспатент заявки на одинаковые решения, то Роспатент даст им год на то, чтобы они договорились между собой, кто будет патентообладателем. Если не договорятся, то обе заявки признают отозванными, а заветный патент сможет получить кто-то третий[317].

Отдельная история с иностранцами. Например, если американская компания подает патентную заявку в США, то дальше у нее есть год, чтобы подать заявку на это изобретение в России. Роспатент по просьбе американского изобретателя установит ему дату приоритета по дате подачи его заявки в США. В Россию эта заявка придет как бы задним числом: фактически ее получили сегодня, а дату приоритета поставят годовой давности. Это называется «конвенционный приоритет», и, когда российские изобретатели подаются за границу, им тоже так можно[318].

А вот «перепатентовать» заново то, что уже было запатентовано или опубликовано в другой стране, нельзя: заявки проверяют на мировую новизну. Придется или вести бизнес без патента, или усовершенствовать решение, чтобы запатентовать что-то новое.

Реально ли нужны патентные поверенные? Можно ли без них?

В главе о защите брендов мы уже поднимали вопрос, нужно ли привлекать к регистрации юриста. Тогда мы сошлись на том, что надежнее всего обращаться не просто к юристу, а к патентному поверенному, аттестованному по специализации «товарные знаки и знаки обслуживания». При этом нужно проверить портфолио и внимательно изучить договор.

В случае с изобретениями дела обстоят немного сложнее. Казалось бы, кто лучше самого создателя может составить описание его изобретения? Как вообще юрист может написать патентную заявку?

Давайте разберемся, что вообще делает патентный поверенный и чем он может помочь. Пробежимся по уже знакомому порядку действий: консультирование, патентный поиск, подготовка заявки, делопроизводство и получение патента.

Поверенный сначала разберется в ситуации и расскажет, что нужно сделать на самом деле

Представьте ситуацию: в кабинет врача забегает пациент и с порога заявляет: «Доктор, выпишите мне десять пачек мельдония!» Что за этим последует?

Допустим, врач выпишет те самые десять пачек лекарства — как попросили. В моменте все будут счастливы и, казалось бы, молодцы: пациент вроде как сам знает, что ему надо, и не тратит времени на объяснения. А врач делает то, о чем его просят, и не задает лишних вопросов — прекрасно. Но можно ли считать такого врача хорошим?

Что будет, когда выяснится, что у пациента аллергия на мельдоний, да и вообще ему на самом деле нужны были таблетки от головы, а он попросил от другого места?

Опытный врач ответил бы так:

— Что? Какой такой мельдоний? Зачем он вам? Давайте-ка присядем и обсудим, что у вас случилось и почему вы решили, что нужен именно мельдоний. Если все сойдется, я обязательно сделаю то, о чем вы попросили. Но есть вероятность, что вам нужны совершенно другие лекарства, а если я выпишу те, что вы попросили, — быть беде. Поэтому сначала давайте обсудим ситуацию, сдадим анализы, посмотрим на результаты и вот дальше уже решим, какие лекарства вам на самом деле нужны.

К счастью, в отличие от врачей, в работе патентных поверенных не стоит на кону человеческая жизнь. Никто не умрет от того, что поверенный без разбора сделает то, что ему «приказал» доверитель, — например, подаст патентную заявку или проведет экспертизу. Просто заказчик-«приказчик» рискует потерять деньги на неправильно поставленной задаче: потратится на ненужную процедуру, не сделает нужную, не защитится от какого-то риска, схлопочет штраф, загремит под суд или просто не получит тех прав, на которые рассчитывал, — упустит конкурентное преимущество, а вместе с ним и долю рынка.

Будем честны — большинство предпринимателей не разбираются в интеллектуальных правах, а подсказать им некому. Их штатные юристы не работают с такими задачами каждый день, поэтому глубокого понимания отрасли у них тоже нет. У предпринимателей и юристов компаний полно своей работы, с которой они замечательно справляются, но они не разбираются досконально во всем, что мы обсуждаем с вами в этой книге, — это дело на целую отдельную профессию, да еще и не одну. Государственную аттестацию поверенных придумали не просто так.

Предприниматели и их юристы не квалифицированы настолько, чтобы правильно поставить задачу патентному поверенному и оценить качество ее выполнения. Получается, что постановка задачи — часть работы самого поверенного.

Грамотный и ответственный поверенный — это своего рода бизнес-консультант. Он выслушивает доверителя, задает уточняющие вопросы, выясняет контекст ситуации и, главное, выясняет цель патентования: вам нужен патент, чтобы что? На какой результат рассчитываете? Переходить к работе имеет смысл, только когда появятся ответы на эти вопросы.

Предпринимателю может казаться, что все просто и понятно, разве что надо уточнить пару нюансов. Но часто такое «просто спросить» оборачивается разбором документов компании и часами переговоров с директором, инженерами и юристами. В итоге выясняется, что на деле заказчикам нужен не патентный поиск, а анализ патентной чистоты; не полезная модель, а промышленный образец; изобретение нужно патентовать совершенно в другом ракурсе; да и вообще в компании есть проблемы с товарными знаками и авторскими правами, часть из которых несет в три раза больше рисков, чем вопрос о патентном поиске, с которого все