Дом дервиша - Йен Макдональд

— Это она.

— Ну да, пророчица Эрейли. Мне кажется, тут они перегнули палку.

— Да нет же, ты не понял. Это она. Мне нужно поехать туда. Нужно поговорить с ней. Я ее знаю. Раньше видел. Она стояла прямо рядом со мной, когда взорвалась бомба.

Наверху, прямо над табличкой «ОБЕД», на двери висит знак «ОХРАНЯЕТСЯ РОБОТАМИ». Айше толкает дверь. Она знает, что дверь открыта. Звонит колокольчик.

— Что, читать не умеешь? — раздается окрик с расстояния куда большего, чем предполагает конструкция лавки. — Охраняется роботами! Они жалят! Три дня невыносимых мучений и омерзительная на вид непроходящая сыпь!

— Ты даже пылесос себе не можешь позволить, какие уж тут роботы! — кричит Айше в ответ.

Из невероятных глубин доносится лающий смех.

— Айше, цветочек мой! Я в подсобке!

Путь в подсобку книжного магазина «Султан Мектеп» — это путешествие по истории архитектуры Стамбула. Оттоманский фронтон XIX века с натуральным деревом, потом часть галереи раннеисламского периода, которая ведет в византийское подземелье. Бурак Озекмекчиб и товар свой раскладывает по такому же принципу. Поближе к входной двери стоят учебники, поскольку «Султан Мектеп» расположен поблизости от университета, и современная художественная и научная литература. Дальше располагаются политические тексты, запрещенные книги и подпольные журналы, некоторые из них помнят те времена, когда «Султан Мектеп» был одним из пунктов в маршруте хиппи. Здесь продавались и билеты из «Пудинг-шопа»,[91]и путеводители, и Герман Гессе. Тогда книжным магазином владел отец Бурака, против него много раз выдвигались обвинения в подстрекательстве к бунту и антитурецкой деятельности. Бурак — авантюрист в архитектуре, вооружившись эхолокатором, GPS и древними картами Беязит, расширил свое наследство в третьем тысячелетии. Под сводами старого ханства первую нишу занимают переводы на турецкий, вторую и третью — книги на английском, а третью и четвертую — на арабском. Бурак еще дальше, в Византии. Здесь уже книги старые, фальшивые, шокирующие, фантазийные, безумные, тут вам и оккультизм, и разоблачения, и галлюцинации. Порнография, пророчества и светская литература лежат вместе на прохладных каменных полках.

— Тебя когда-нибудь обчистят.

— И что? Книжки украдут? — Бурак смотрит поверх очков. У него густые темные волосы, которые висят сосульками, недостаточно сильные очки, клетчатая рубашка, вельветовые брюки на подтяжках и коричневые ботинки ручной работы. Бурак Озекмекчиб с ног до головы типичный торговец антикварными книгами.

— Ну, кто-то типа меня, Бурак. Кто знает, сколько они стоят.

Несмотря на имидж книжного червя, Бурак Озекмекчиб — полная противоположность Айше. Они познакомились в университете, когда слушали лекции о классической персидской каллиграфии насталик.[92]Аднан возненавидел его с первого взгляда, решил, что он голубой, но на самом деле Бураку просто не нравится сама мысль о сексе с кем бы то ни было.

— Ну, цветочек, что я могу сделать для тебя?

Проигрыватель тихонько напевает песни старушки Сезен Аксу.[93]Матери они нравились, думает Айше. Это саундтрек к ее детству, напоминание об осенних вечерах на Саманйолу Сок, когда мама красилась, чтобы выйти в свет с бравым капитаном Эркочем, о лете в домике у моря, когда маленькая Айше плясала во дворике, ожидая, когда будет готов шашлык.

Бурак целует Айше взасос. Французский поцелуй. После окончания университета он пять лет провел в Париже и вернулся, чтобы унаследовать книжный магазин после смерти отца. В Париже, по его собственному утверждению, он научился целоваться, анархии, искусству пить вино и неспешно обедать.

— Мне нужна информация.

— Как обычно, розочка моя. Давай проходи в зал, у меня открыта бутылочка хорошего вина.

Айше снова путешествует вслед за Бураком через время. Бутылочка и впрямь хорошая — «Мадиран» урожая 2022 года ждет их на гигантском письменном столе в оттоманском стиле. Бурак достает из шкафа пыльные бокалы и протирает носовым платком, после чего садится на вращающийся офисный стул, а Айше занимает старое кресло-качалку. Бурак разливает вино.

— И о чем же?

— О хуруфитах.

— Эту ветвь создал Фазлуллах аль-Астрабади по прозвищу Наими, который родился в иранском Астрабаде примерно в 1340 году нашей эры. В 1370 году он странствовал по Персии и Азербайджану, проповедуя ортодоксальный суфизм, но постепенно отошел к более эзотерическим учениям, суть которых изложил в своем сочинении «Джавидан-е Кабир» («Великая вечность»). Он пытался обратить в свою веру и Тамерлана, но поплатился за заносчивость и был казнен, после чего его сторонники восстали, но восстание подавили с оперативностью, свойственной Моголам. Пару десятков лет они продолжали борьбу уже в качестве секты, но постепенно выдохлись и вошли в состав более ортодоксальных орденов. Балканские бекташи и последователи Шатари в Индии сохраняют наследие Наими. Ну как тебе Wiki-Бурак? Хуруфиты мертвы, розочка моя, давно и бесповоротно.

Вино очень хорошее, сначала чуть вяжущее, а потом глубокое и мягкое, оставляющее после себя приятную сухость. Какое удовольствие выпить в обед бокал вина, сидя в книжной пещере, которую охладила византийская архитектура, с бокалом в руке и глядя на потеющий Стамбул за окном!

— Ну, это официальная версия, а я пришла к тебе послушать неофициальную, Бурак. Если хуруфиты еще где-то живы и поныне, то ты должен знать.

— Разумеется, есть самопровозглашенные хуруфиты, маковка. Каждый недоделанный оккультист, каббалист, леттерист и кроссвордист спешит назваться хуруфитом или неохуруфитом. Но орден мертв, ягодка моя. Если хочешь, я могу назвать тебе пару шейхов в ордене Бекташи, у которых есть оригинальные тексты Наимы и его карты, отображающие божественную печать на человеческом лице. Кроме того, существуют товарищи типа фонда Меру, которые утверждают, что продолжают традицию хуруфитов и обнаружили арабские буквы в первой строке еврейской Книги Бытия, но это принципиально американский каббалистический проект. Дважды в год можно прочесть статьи в журнале «Топлумсал Тарих» на тему сакральной геометрии мечети Синан или о Семи буквах Стамбула.

Айше отрывает палец от бокала с вином.

— Расскажешь об этом поподробнее?

— О Семи буквах? После смерти Синан-паши появилась легенда, якобы из первой строфы Корана выпущены семь букв, которые вместе составляют тайное имя Всевышнего, и эти буквы зашифрованы в архитектуре Стамбула. Тот мужчина, что прочтет их все, откроет сердце Священного Корана и увидит настоящее лицо Всевышнего. По мне так это шитая белыми нитками пропаганда, утка, которую запустил халифат, чтобы оправдать огромные суммы, потраченные на возведение мечети Синана в Стамбуле с целью сделать город центром паломничества сродни Медине и Мекке и тогда уже грести деньги лопатой, а заодно укрепить притязания Османской империи на главенство в исламском мире. Разумеется, никто так и не нашел эти семь букв.