Варяги. Надломленный крест - Влад Поляков

– Руси не будет дела до Святого Престола, пока мы не станем вмешиваться в дела на тех землях, которые князь Хальфдан считает зависимыми от себя, – подхватил Фидеш. – Пусть империя с ним воюет, а вашему святейшеству с ним делить пока нечего.

– А его поход против истинной веры?

Вопрос, заданный Иоанном XV, был с подвохом. Но невозмутимому венгру он был виден, потому как ответ последовал быстро и был этот ответ четким да ясным:

– В одном месте немного убавилось, так в другом прибавится. При моем разговоре с Генрихом Баварским не просто так слова о мусульманах прозвучали. Богатые и плодородные земли. Золото и драгоценные камни, пряности и благовония, рабы… А как цель для «воинов Христа» – Святая Земля, Гроб Господень и иные места и предметы, которые заставят загореться сердца ревностных христиан.

– Ласло верно говорит, ваше святейшество, – оскалился ди Маджио, жадный до добычи. – Не надо нам на северных землях упорствовать. Они скудны, и люди там очень уж упорные в боях. Лучше на юг… Мавры, арабы, прочие… И если вы объявите о столь богоугодной цели, как Святая Земля, никто не осмелится двинуть войско на Святой Престол. Посредством облеченных саном во всех землях христианских вы еще и денег соберете. Лучше того, еще и воинов привлечете. Много воинов!

Тут и Рокко ди Чента решил напомнить о себе, сказал уже как военачальник.

– Подготовка не один год займет. Ваше святейшество усилится, в том числе и за счет своих соперников. Русь нам в этом мешать не станет. Поддержите мирный договор, он выгоден всем.

Иоанн XV благосклонно кивнул, когда все его новые приближенные высказались. Честно высказались, без присущих тем, другим, постоянных отсылок к «воле божьей» и прочему, к делу отношения не имеющему. Да и призывов к непременному продвижению христианства во что бы то ни стало тоже не было. Зато присутствовало понимание выгоды для Святого Престола, для него лично, как наместника бога на земле.

– Я принял решение. Да будет мир. Так угодно мне, а значит, и Господу нашему.

Понимающие выражения лиц и откровенная улыбка ди Торрино. Этот, как совсем уже доверенная персона, считал для себя естественным не только говорить, но и показывать истинные чувства. А к тому же и уточнил:

– Место заключения мира – Рим, ваше святейшество?

– Рим, Джованни. Все дороги ведут в Рим. Покажем, что и христианский император, и князь идолопоклонников – все они приходят сюда, чтобы закончить войну. Это будет полезно для нас, покажет нашу значимость и незаменимость. Будет неплохо ухитриться сделать так, чтобы все важные договоры – о мире, союзе, торговые, иные – заключались здесь. Безопасно заключались, под охраной Святого Престола.

– Ибо все дороги… ведут в Рим, – сверкнул глазами ди Маджио. – Это очень умно, ваше святейшество. И выгодно.

Да, именно что выгодно. Почти для всех… Кроме империи, которая уже вряд ли сможет называться Священной Римской. Ведь Рим теперь – неотторжимая часть Патримониума святого Петра. Так стало с недавних пор, но так должно было быть уже давно. И Иоанн XV чувствовал, что этим он навсегда оставил память о себе. Добрую или дурную – это ему было не так важно. Забыть про него уже никак не получится!

Март (бересень), 991 год, Киев

Дома… хорошо. Особенно если тебя там ждут. Меня ждали, причем давно и встречали от всей души. Приятно. Очень. Друзья, в особенности Олег Камень и Гуннар бешеный, да и Рогнеду уже давно сюда же можно относить. Про Роски я и вовсе молчу… Змейка сильно соскучилась во всех смыслах, потому первые несколько дней другие меня если и могли найти, то лишь урывками, время от времени.

Дочери – что Ольга, что Мирослава – тоже искренне порадовали тем, что вышли из совсем уж несмышленого возраста и уже мало-мальски соображали, что к чему и зачем. А это значило одно – начинаются еще и дела чисто отцовские, которые для меня абсолютно новые и даже несколько… пугающие. Моего кошака, Серого Барса, две неугомонные близняшки уже пугали, поскольку при их появлении он мигом взвивался куда-то на верхотуру и сидел там, гневно сверкая желтыми глазищами.

В целом же – дела на Руси во время моего отсутствия шли вполне себе неплохо. Можно даже сказать – хорошо шли, спокойно. И мирно. Сработало откровенное запугивание одних соседей и неявное – других.

А еще были нехилые такие торжества в честь одержанных побед, полученной славы и богатой добычи. Причем они были лишь прелюдией к тем, которые должны были состояться после того, как будет по всем правилам заключен мир. И тогда… Да, тогда в Киеве и вообще по всей Руси йотуны ведают что будет твориться.

Собственно, именно так все и случилось. Но сперва закончилась как война, так и куда более выматывающий период – подписание мирного договора. И какое же счастье, что лично я в этом безумии не участвовал. Да, именно счастье. Потому как те, кто все же оказался в отправившейся в Рим делегации, многое порассказали.

Внешне, само собой разумеется, все было очень даже величественно, помпезно. Оно и понятно, ведь красоту и общую атмосферу великого города еще никто не отменял. Зато впервые в Риме появились мы, представители северных стран. Появились не случайно, не «на огонек зашли». Нет уж! Мы пришли в Вечный город как полноправные игроки в бесконечной партии под названием мировая политика.

Январь. Именно в этом месяце и прошли окончательные переговоры и подписание мирного договора всеми участниками завершившейся войны. Так что ее концом вполне можно считать январь девятьсот девяносто первого года по принятому как в Риме, так и привычному мне летосчислению.

Признаться честно, я довольно долго думал, кто ж именно встанет во главе едущих в Рим. Думал я думал, а в конце концов решил, что у обоих из тех, кто наиболее подходил для этой цели, есть свои преимущества. Вот и отправились они оба – Магнус, хитромудрый жрец Локи, да Гуннар Бешеный, умеющий видеть любые, даже самые сложные интриги, циник и мастер тайной войны. Как мои побратимы, они имели полное право представлять мою персону даже в самых важных ситуациях.

Почему не поехал сам? Из соображений безопасности. Ведь верить Святому Престолу… Спасибо, знаю я, что собой представляют тамошние заправилы, а особенно нынешний, показавший себя достойным уважения противником, опасным врагом и просто-таки предтечей знаменитого Родриго Борджиа. Разве что этот Папа не пользовался ядами, по крайней мере, в промышленных масштабах. Предпочитал, так сказать, привычное средство под названием «острая сталь в жизненно важные места». Да и мои же ближники не отпустили бы, думая о понтифике примерно то же самое, что и я.

Зато сопровождение у Магнуса и Гуннара было соответствующим. Две сотни отборнейших воинов, большая часть из которых прошла с нами весь путь – от Переяславля и до самого Накло, где Священной Римской империи напомнили, что не она одна представляет собой серьезную силу на просторах Европы. Две сотни… Большее число взять с собой было нельзя, согласно предварительно согласованным условиям. Да и то спасибо болгарам, что это число выбили.