Осколки - Наташа Загорская

Дарэя дернулась, захрипела в последний раз и обмякла. Глаза ее так и остались смотреть в потолок. Только теперь в этом взгляде не было ни капли безумия — он остекленел.

— Шиисса ШиМа-ма, — Анна не могла говорить. Она зажала рот двумя руками и просто смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами, все еще не в силах поверить, что только что, прямо в двух шагах от нее произошло убийство. Это было немыслимо. Невероятно. Но это было.

А Орин, словно и не произошло ничего странного, выпрямилась, а затем сделала шаг в сторону и снова наклонилась, что-то поднимая с ковра.

— Так вот чем она проломила голову служанке. А я все думала, откуда у нее столько силы… а ты глянь-ка… — хмыкнула себе под нос шиисса ШиМаро. — Дура. Если так не терпелось избавиться от соперницы, могла бы предоставить это мне. Агритт нужно напитать.

— Шиисса ШиМаро, — наконец голос вернулся к Анне. — Что… что…

Орин обернулась и окинула сидящую на кровати девушку презрительным взглядом.

— Ты чем-то недовольна? — поинтересовалась она, откладывая статуэтку на туалетный столик.

Анна закивала, затем подумала немного и отрицательно покачала головой. Она чувствовала себя так, словно спит и видит странный сон, кошмар, из плена которого никак не выбраться. И все персонажи этого ее сна ведут себя на удивление странно.

В следующее мгновение странности продолжились. Дверь в ее комнату снова распахнулась и на пороге появился огромный мужчина. Кажется, Анна видела его несколько раз в саду и в помещениях для слуг. Вероятно, он приехал с кем-то из гостей, но с кем именно она не знала.

— Госпожа, — пробасил мужчина, обращаясь к Орин.

— Грейм, — пропела невеста шесса Рейджена, тут же забыв и об Анне и о том, что на ковре подле ее ног лежит мертвая девушка с кинжалом в груди. — Все готово?

— Простите, госпожа, виконт мертв. Я не успел. Ваш… — тут мужчина хмыкнул, — жених убил его еще до моего появления.

— Шарх!! — грубо выругалась Орин. — И что теперь делать? Ритуал должен быть проведен сегодня. Агритт… — она обернулась и посмотрела на мертвую Дарэю. Анна проследила за ее взглядом и вскрикнула — на навершии клинка вилась черная дымка, колыхалась, словно от ветра, но не развеивалась.

— Простите, госпожа, — удрученно опустил голову мужчина. — Я взял на себя смелость отомстить. ШиЛарон тоже мертв и сейчас его тело валяется где-то на дороге сюда.

— Идиот!! — закричала Орин, сжимая кулаки. — И что мне теперь делать? Что?

— Вы же сами сказали, что он не подходит. И обещали мне, что позволите, что…

Орин издала какой-то звук, больше напоминающий рычание и сжала виски ладонями, словно бы у нее заболела голова. Анна видела, как высоко поднимается ее грудь — так тяжело та дышала. Но сама Анна чувствовала, как воздух вокруг нее стал заканчиваться. Этот громила сказал, что ШиЛарон, что… Анна не сразу поняла, что он имеет в виду шесса Рейджена. Просто, она так и не привыкла к тому, что он называется здесь чужим именем и от того, не сразу сообразила, что на самом деле произошло. А когда поняла, почувствовала, как грудь сдавило от боли и слезы вдруг защипали глаза. Этого не может быть… просто не может…

Но предаться своему отчаянию, ровно, как и что-то предпринять она не успела. Шиисса Орин вдруг резко убрала руки от висков, подхватила с туалетного столика ту самую статуэтку, с которой появилась в этой спальне Дарэя и которую она чуть ранее сама же подняла с пола и положила туда и в один шаг оказалась рядом с Анной. Увернуться от удара не вышло…

Анна пошевелилась и, превозмогая боль и тошноту, все-таки распахнула глаза, и тут же еще больше заледенела от ужаса. Не закричала она лишь чудом — во рту пересохло, и из горла вырвался только едва слышный хриплый сип. Прямо напротив нее, лицом к ее лицу, лежала мертвая Дарэя и смотрела на Анну своими остекленевшими глазами. Только клинка в ее груди больше не было.

Кряхтя, как столетняя старуха, Анна приподнялась на руках и принялась осматриваться по сторонам. Ее бросили в каком-то полутемном помещении, одной стены у которого не было — ее заменяла металлическая решетка, сквозь которую в маленькую клетушку с каменными стенами, полом и потолком, поникал слабый желтоватый свет. Места здесь было ровно столько, чтобы два тела — ее и мертвой Дарэи — лежали рядом и не соприкасались.

Вздохнув, старательно отгоняя от себя панику, Анна принялась подниматься. Сначала, цепляясь руками за шершавую стену, она села, прислонившись к этой самой стене спиной. Несколько минут посидела так, закрыв глаза и пытаясь справиться с тошнотой.

Было страшно. Рассказ слуги Орин о том, что шесс Рейджен мертв, всколыхнул в душе новую волну отчаяния. Анна не хотела верить в то, что больше никогда не увидит карие глаза бывшего начальника службы безопасности Дорвана, не услышит его глубокий голос, не покраснеет больше из-за его фривольных шуточек. Слезы снова выступили на глазах, но девушка постаралась удержаться от рыданий. Сейчас не время.

Совсем не врем раскисать и предаваться унынию. Она решительно вытерла глаза и мокрые щеки.

Нужно попытаться понять, где именно она оказалась и как отсюда можно выбраться. Впрочем, в последнем Анна почему-то сомневалась — не верилось ей, что сбежать из этого жуткого места будет делом простым. Вздохнув в очередной раз, она изменила положение и потянулась к Дарэе. Прикрыла рукой ее глаза.

— Покойся с миром, — тихо прошептала, отводя взгляд от мертвого лица шииссы, — пусть слуги Сиятельной Шинаи встретят тебя и проведут в царство ее.

Потом попыталась встать. Голова кружилась, стены небольшой клетушки ходили ходуном, а к горлу подступала тошнота. Приходилось замирать после каждого, даже самого простого движения, чтобы переждать приступы слабости и плохого самочувствия. Все-таки знатно приложила ее шиисса Орин по голове.

Умудрившись, каким-то чудом, не иначе, подняться на ноги, Анна снова прислонилась спиной к стене и принялась дышать глубоко, медленно выдыхая сквозь стиснутые зубы. Глаза она прикрыла, чтобы не видеть вращающихся стен и потолка. К слову сказать, камера, в которой ее бросили, была невысокой. Если бы девушка встала на носочки, то вполне могла бы достать макушкой до каменного потолка — а более высокий человек, так и вовсе был бы вынужден стоять, согнувшись в три погибели.

Переждав самый острый приступ головокружения, Анна распахнула глаза и, придерживаясь одной рукой за стену, старательно пытаясь не наступить на мертвую Дарэю, для чего прижималась к стене почти вплотную.

До решетки она добралась быстро и с сомнением оглядела ее. Толстенные прутья, размером почти с ее предплечье, глубоко входили в каменные стены. Сломать их, ей можно даже не думать — сил ни за что на свете не хватит. А по ту сторону решетки виднелся коридор. Узкий, плохо освещенный, с таким же низким потолком, как и та камера, в которой она находилась. Немногим дальше, в обе стороны, виднелись точно такие же решетки — видимо там располагались еще помещения.