Нехорошее место - Дин Кунц

Мрак.

Светлячки.

Полет.

В отличие от прежних материализации (если не считать неуклюжего приземления в Сан-Диего), на сей раз Бобби едва устоял на ногах. Он по инерции сделал несколько шагов вниз по склону, однако Фрэнк держал его мертвой хваткой, словно они скованы наручниками. Оба упали на колени на мягкую, тщательно выстриженную траву.

Бобби отчаянно дернул руку, силясь освободиться, – не тут-то было. Из железных пальцев Фрэнка не вырваться.

Оглядевшись, Бобби увидел, что они попали на безлюдное кладбище. Над ними в лилово-сизом сумраке нависли огромные коралловые деревья и пальмы.

Фрэнк указал на могильный камень неподалеку.

– Там лежит наш сосед.

С трудом переводя дыхание, не в силах вымолвить ни слова, тщетно выдираясь из цепкой пятерни Фрэнка, Бобби взглянул на гранитную плиту и прочел:

"Норберт Джеймс Колрин”.

– Это она его погубила, – сказал Фрэнк. – Она велела своему распрекрасному Золту убить его. Он, видите ли, ей нагрубил. Нагрубил! У-у, стерва.

Мрак.

Светлячки.

Полет.

И снова кабинет, забитый книгами. Теперь старик стоял в дверях.

Бобби еще не опамятовался от телепортации. Ему казалось, будто он только что мчался по спиральному скоростному спуску, переворачиваясь вверх тормашками. Полет длился целую вечность, и Бобби уже не соображал, он ли движется или мир вокруг него летит и кувыркается.

– Напрасно я к вам заскочил, доктор Фогарти, – беспокойно произнес Фрэнк. Из раны на его руке на светло-зеленый участок китайского ковра капала кровь. – Если возле дома я попался на глаза Золту, он уже не отстанет. Не хватало, чтобы он явился к вам. Фрэнк, погодите... – начал было Фогарти.

Мрак.

Светлячки.

Полет.

Они перенеслись во двор обветшалого особняка, к заднему крыльцу – такому же перекошенному и дряхлому, как и терраса. На первом этаже горел свет.

– К этому дому и близко подходить нельзя, – задрожал Фрэнк. – Скорее прочь отсюда.

Бобби напрягся, приготовился к телепортации. Ничего не произошло.

– Прочь отсюда, – повторил Фрэнк. И опять ничего. Фрэнк раздраженно выругался.

Тут дверь дома отворилась и на крыльцо вышла женщина. Завидев непрошеных гостей, она остановилась как вкопанная. В густевшем лиловом сумраке разглядеть ее лицо было трудно, зато силуэт в лучах яркого света, падавшего из кухни, вырисовывался отчетливо.

То ли из-за необычного освещения, то ли из-за облегавшей одежды тело незнакомки казалось Бобби на редкость чувственным: воздушное, хрупкое и в то же время исполненное цветущей женственности. Это призрачное тело, едва скрытое легким одеянием, а может, и вовсе ничем не прикрытое, словно клубилось из мрака. Не тело, а немой, понятный без слов призыв, сродни сладострастным зовам сирен, заслушавшись которых мореплаватели направляли свои суда на грозящие гибелью подводные камни.

– Моя сестра Лилли, – с ужасом и отвращением пробормотал Фрэнк.

У ног женщины замелькали тени. Они скатились по ступенькам, выплеснулись на лужайку, и Бобби увидел, что это кошки. В сумраке их глаза горели огнем.

Тут уж сам Бобби изо всех сил вцепился в руку Фрэнка. Теперь он не боялся стальной хватки Фрэнка, а, наоборот, видел в ней единственное спасение.

– Фрэнк, удираем.

– Не могу. Ничего не получается.

Кошки прибывали. Десять. Двадцать. Еще и еще. Соскочив со ступенек, они молча припустились по нестриженой лужайке в сторону пришельцев. И вдруг в один голос завизжали – злобно, хищно. От этого голодного визга тошнотное отвращение Бобби мгновенно сменилось ужасом.

– Фрэнк!

Надо же было оставить револьвер на работе, на столе у Джулии. Да что уж там, все равно револьвером этих зубастых тварей не остановишь. Одну-двух уложить еще можно, но всю стаю...

Бежавшая впереди кошка прыгнула на пришельцев.

* * *

Джулия стояла у своего кресла, выдвинутого перед сеансом гипноза на середину кабинета. Она не находила в себе сил сойти с этого места: здесь она в последний раз видела Бобби, здесь она была как бы ближе к нему.

– Сколько времени прошло?

Стоявший рядом Клинт взглянул на часы.

– Меньше шести минут.

Джекки Джеке пошел умыться холодной водой. Ли Чен по-прежнему сидел на диване и следил за происходящим широко открытыми глазами. Куда только девалась его буддийская невозмутимость! С самого исчезновения Бобби и Фрэнка он не мог прийти в себя. Пачку распечаток он сжимал обеими руками, словно боялся, что и они растворятся в воздухе.

От страха у Джулии кружилась голова, однако она твердо решила сохранять самообладание, что бы ни произошло. Пускай она и не может помочь Бобби, такая возможность может появиться каждую минуту. Надо быть начеку и держать себя в руках.

– Вчера Хэл рассказывал, что в первый раз Фрэнк исчез на восемнадцать минут. Клинт кивнул.

– Стало быть, нам остается ждать минут двенадцать.

– Да, но во второй раз он отсутствовал несколько часов, – возразила Джулия.

– Послушай, ну не появятся они через двенадцать минут, через час, через три – что с того? Раз на раз не приходится. Уж будто это непременно значит, что с Бобби стряслась беда.

– Знаю. Мне не дает покоя.., эта перекладина от кровати, будь она неладна.

Клинт промолчал.

Тщетно стараясь унять дрожь в голосе, Джулия продолжала:

– Ведь обратно Фрэнк ее так и не принес. Что с ней могло случиться?

– Бобби он не бросит, – твердо сказал Клинт. – Ни за что не бросит.., куда бы их ни занесло. “Дай бог”, – подумала Джулия.

* * *

Мрак.

Светлячки.

Полет.

И сразу же на Бобби и Фрэнка обрушились потоки теплого проливного дождя, словно они материализовались прямо под водопадом. Мокрая одежда мгновенно прилипла к телу. Во влажной духоте ни ветерка: наверно, от яростно бушевавшего ливня ветер угасал, как пламя костра. Как видно, Бобби и Фрэнк перенеслись очень далеко: сумерки тут еще не наступали, однако солнце заволакивала серо-стальная хмурь.

Бобби и Фрэнк лежали на боку лицом друг к другу. Со стороны могло показаться, что это два собутыльника вздумали в баре заняться ручной борьбой, да так и повалились на пол – лежат и никак не расцепятся. Вот только лежали они не на полу бара, а утопали в густой тропической зелени: папоротники, темно-зеленые растения с упругими зубчатыми листьями, мясистые, стелющиеся по земле стебли – у этих листья были пухлые, а из-под них выглядывали плоды цвета мандариновой мякоти.