Июнь. 1941 год. Запрограммированное поражение - Борис Кавалерчик

Перегруппировав войска, Мерецков бросил их в очередное наступление. Артподготовка перед атакой продолжалась до четырех часов, но огонь велся главным образом по площадям, так как система обороны финнов не была вскрыта. Финские огневые точки так и остались неподавленными. В результате в боях 15–17 декабря финнам удалось остановить наступление трех дивизий 7-й армии в восточной части перешейка. Советское командование попыталось переломить ситуацию вводом в бой больших масс танков, но и они не смогли обеспечить успех. Главной причиной была несогласованность действий танков с артиллерией и пехотой. Да и сама пехота показала себя далеко не с лучшей стороны. Иногда бойцы вообще не поднимались в атаку, а только кричали «Ура!», продолжая лежать в снегу. Танкисты нередко были вынуждены возвращаться назад, покидать свои боевые машины и личным примером вести пехотинцев вперед.

19 декабря 90-й и 91-й тб 20-й ттбр, большую часть танкового парка которой составляли мощные трехбашенные Т-28, сумели проникнуть через две полосы заграждений и целиком уничтожить противотанковую батарею финнов. Танкисты с боем пробились на три километра в глубь финской обороны, по существу, прорвав «линию Маннергейма». Но финны не дрогнули, отсекли от них пехоту, подтянули противотанковые пушки и начали расстреливать прорвавшиеся танки с флангов и тыла. Пошли в ход фанаты и бутылки с бензином. Однако батальоны продолжали упорно сражаться во вражеском окружении до самой темноты и только потом по приказу командира бригады отошли на исходные позиции, потеряв 29 танков [342].

В тот же день в составе 90-го тб в атаку пошли два опытных образца двухбашенных тяжелых танков — СМК и Т-100. Их прочная 60-мм броня оказалась непробиваемой для финских снарядов. Но судьбу СМК решил мощный фугас.

Подорвавшись на нем, танк полностью вышел из строя и был оставлен во вражеском тылу, в полутора километрах от линии фронта. Все попытки вытащить оттуда 55-тонную громадину закончились безуспешно. Дебют этих экспериментальных машин был признан неудачным. 18 декабря там же состоялось боевое крещение еще одного новейшего советского тяжелого танка КВ. При этом он получил девять прямых попаданий 37-мм бронебойных снарядов, однако сумел не только благополучно вернуться назад, но и отбуксировать с поля боя в тыл подбитый танк Т-28. Самым тяжелым его повреждением оказалась вмятина в пушечном стволе, который пришлось заменить. На следующее утро КВ осмотрела комиссия, в состав которой входили нарком Ворошилов и начальник АБТУ Павлов. Вечером того же дня постановлением Комитета Обороны СССР № 443сс танк КВ был принят на вооружение РККА [343].

В тяжелейших боях 17–21 декабря финнам удалось отразить главный удар на выборгском направлении, после чего наступательный порыв частей Красной Армии на Карельском перешейке иссяк. Финны сразу это почувствовали и, воодушевленные успехом в недавних боях, решили перехватить инициативу. 23 декабря они силами отдельных подразделений из состава пяти пехотных дивизий под руководством командира 2-го ак генерала Энквиста попытались отрезать и уничтожить досаждавшее им советское вклинение в районе Сумма-Лейпясуо. Операция развивалась не слишком удачно, большая часть финских войск оставалась на своих оборонительных позициях. В крупном наступлении финны показали себя куда хуже, чем в обороне. И их командование, и войска не были достаточно подготовлены к масштабным наступательным боям. Сказались также острая нехватка снарядов и отсутствие радиостанций. Финнам удалось несколько потеснить части 70-й и 138-й сд, но в итоге их контрнаступление провалилось. Потери составили 361 человек убитыми, 190 пропавшими без вести и 777 ранеными. Они, несомненно, были очень чувствительными, ведь до этого дня с самого начала войны 2-й ак потерял 857 человек убитыми и пропавшими без вести, а также 1225 ранеными. Отражая финские атаки, Красная Армия, по официальным данным, тоже утратила более тысячи человек [344]. После пяти дней упорных боев 70-я сд при поддержке 1-й тбр в основном отбросила финские войска на исходные позиции. Попытки частей Красной Армии прорваться на кексгольмском и выборгском направлениях в конце декабря окончились неудачей. Получив за время бесплодных и кровопролитных штурмов тяжелый урок, советское руководство, наконец, осознало, что победить с наскока никак не получится.

Вечером 28 декабря штаб 7-й армии получил телеграмму Шапошникова:

«Ввиду недостаточной подготовленности 7-й армии и неизвестности, сколько дотов разбито, если они разбиты вообще, предлагаю наступление 7-й армии отложить до особого распоряжения[60]» [345].

Таким образом, советское продвижение на Карельском перешейке окончательно застопорилось. К тому времени погода резко ухудшилась: наступили холода и выпал глубокий снег. Надо отметить, что вопреки широко распространенному заблуждению до конца декабря погода на Карельском перешейке стояла относительно мягкая. Температура днем колебалась в пределах от +2° до -8°. Только 21 декабря она упала до -15°, но на следующий день опять стала плюсовой. 24–26 декабря снова похолодало до -25°. Однако вскоре холода закончились, а 30 декабря воздух даже прогрелся до +1°. Зато после Нового года наступила, наконец, настоящая зима, хотя с 10 до 14 января снова внезапно потеплело: в эти дни термометр показывал от -4° до +3°. Вслед за тем ударили уже настоящие морозы. Рекордно низкая температура —43° — была зафиксирована 17 января, а ночью она упала до -50°. Однако до самого конца войны температура больше никогда не опускалась ниже -32°. Та зима стала самой холодной после зимы 1892/93 г., но до по-настоящему экстремальных морозов в 1939/40 г. доходило не так уж часто. В Хельсинки средняя температура декабря была только -4,4°, января —12,3°, а февраля —13,5° [346].

Погода, конечно, добавила немало трудностей войскам Красной Армии, но не она стала решающим фактором в остановке их наступления. Личный состав на передовой к тому времени был сильно измотан и выдохся, а техника остро нуждалась в ремонте и техобслуживании. Кроме того, возникла настоятельная необходимость пополнить заметно поредевшие боевые части до штатного состава и заодно подтянуть дополнительные силы. А главное — надо было срочно менять тактику действий. Все уже убедились, что массированными лобовыми атаками на слабо разведанную и неподавленную оборону прорвать «линию Маннергейма» оказалось невозможно. Поэтому на Карельском перешейке с конца декабря до самого начала февраля установилось длительное спокойствие, прерываемое только артобстрелами и поисками разведчиков.

Боевые действия в Финляндии велись не только на Карельском перешейке. В промежутке между Онежским и Ладожским озерами наступала 8-я армия под командованием И.Н. Хабарова. Перед ней была поставлена задача выйти в тыл «линии Маннергейма» и совместно с 7-й армией разгромить защищавшие ее финские войска. В состав армии входили шесть стрелковых дивизий и танковая бригада общей численностью 75 тыс. человек личного состава и 319 танков. 13 декабря ее усилили 34-й тбр (без 86-го тб, отправленного под Мурманск), имевшей на вооружении 176 танков [347]. Против них сражался финский 4-й ак в составе двух пехотных дивизий и группы полковника В. Рясинена, насчитывавший до 57 тыс. человек [348].