Белые стяги победы - Дмитрий Казаков

Хозяин Гардза встретил самого шустрого из набежавших спереди молнией.

А за следующего взялся сам Харек – отшиб в сторону чужой меч, и ударил своим, целясь в лицо. Отступил в сторону, избегая возможной атаки, присел, и выбросил руку, чтобы пробить кольчугу на животе второго тарегонца.

Он рубил и колол, отбивал удары, и это было дело привычное, отлично знакомое.

Проблему составляло лишь то, что факелы один за другим падали из рук погибающих бойцов, и становилось все темнее. Убивать Хареку это не мешало – он бил на звук, на движение, на тепло тела, но определенным образом беспокоило.

И рядом, в сгущавшемся мраке находилась жаждущая мести Зарина.

Проще простого в круговерти вот такого боя ткнуть в спину соратнику и остаться незамеченной. Вряд ли выученица гильдии наемных убийц упустит такой великолепный шанс.

Если только ее саму убьют.

Среди тарегонцев тоже нашлись маги – аб Хирда получил в грудь молнией, и посох в его руках треснул. После этого он не погиб, но два набежавших воина довели дело до конца, и получился еще один труп, неотличимый от обычного.

Ардил хлопнул в ладоши, и колонна рядом с ним треснула, из нее вылезла крылатая каменная тварь с мордой собаки. Зашипев, горгулья ринулась в бой, и враги полетели в стороны от ее ударов – со сломанными руками, раздробленными черепами.

На Харека наскочили сразу двое.

Первого он срубил почти тут же, удачно попал по шее, а вот второй оказался прыток. Извернулся так, словно костей в теле у него вовсе не было, и чужой меч ужалил Одержимого в плечо.

Тот отпрянул, ощутил, что рана неглубока, но кровь течет обильно.

Тарегонец, высокий и длиннорукий, оскалился, ринулся в новую атаку, выставив меч и кинжал. Харек качнулся туда-сюда, сбивая противника с толку, присел, а затем резко прыгнул вперед и вверх.

Вражеский клинок едва не срезал подошву с сапога, но удар пяткой в лоб получился смачным. Враг на миг потерял равновесие, отступил, а в следующее мгновение лишился жизни.

Приземлившись, Харек торопливо огляделся.

Созданная Ардилом горгулья рвала на куски загнанного в угол тарегонского мага. Хозяин Гардза стоял с вскинутыми руками, и от ладоней его исходило голубоватое сияние, между колонн валялись трупы.

От явившегося в подземелья отряда осталось пять человек, в том числе и Зарина.

Тарегонцы полегли все до единого.

– Славно повеселились, – сказал Харек, и сам удивился, насколько хрипло и слабо звучит его голос.

– Ага, чтобы им всем Верховное Благо приснилось, – с улыбкой отозвался последний уцелевший воин из Серебряных Крыльев, а девушка просто кивнула и вложила меч в ножны.

Это ничего не значит – у нее остались метательные ножи и отравленные иглы.

Горгулья подняла к потолку окровавленную морду, замерла, точно к чему-то прислушиваясь, а в следующий момент развалилась. По полу покатились обломки черного камня, и Ардил опустил переставшие источать свечение руки.

– Вот и все, – проговорил он. – Нас стало еще меньше. Пошли!

Неодолимое упорство прозвучало в голосе хозяина Гардза – он хотел сокрушить королевство Тарегон любой ценой, и не собирался жалеть ни тех, кто шел рядом с ним, ни самого себя.

Харек подобрал выпавший из руки трупа, но не погасший до конца факел, и помахал им, чтобы тот разгорелся. То же самое сделали гвардеец и Зарина, и в подземелье стало немного светлее, тьма отступила за колонны, забилась в углы.

– Можно было бы наколдовать что-нибудь… – предложил толстый рыжий маг.

– Не стоит тратить на это силы, они нам еще пригодятся, – ответил Ардил. – Вперед!

Зал с трупами на полу, с забрызганными кровью стенами остался позади, и они вступили в очередной тоннель. Тот оказался коротким, привел в квадратную комнату со статуей лишенного одежды бородача посредине.

Хареку показалось, что он слышит то, что услышал много лет назад, в другом подземелье, но очень похожем на это: «Вечный, обнаженный, ибо свет истины должен сиять невозбранно, и с Печатью Оформления».

Неужели дальше будет то же самое, что и под Обителью Света?

Но фигура из мрамора не засияла, когда они проходили мимо, и бывший хозяин мира не наслал на них видений. Но зато лестница с разноцветными ступенями оказалась на месте, как и пахнущая тиной комната с дырами в стенах.

Харек напрягся, ожидая, что из них полезут мелкие хищные твари, но все обошлось.

– Теперь уже и я чувствую нечто впереди… – сказал Ардил, с удивлением покосившись на Одержимого. – Они спрятались настолько ловко, что это невероятно… хотя если сам Вечный?

Длинный коридор дважды свернул, и они попали в еще один большой зал, украшенный белыми полуколоннами. Тут обнаружилась надпись, выложенная в полу черными камнями, и сделанная, похоже, теми же черными рунами.

Вот только некому было ее прочитать.

Подумав об этом, Харек заскрипел зубами от злости – десять лет назад он еле ушел живым из рук Вечного и его поклонников, и сегодня отомстит и за себя, и за тех, кто тогда оказался с ним.

Комната, заваленная обломками камня, круглый тоннель с ямками в стенах и потолке… бывший хозяин мира, похоже, готовил себе не одно убежище на случай падения.

В новом зале, где обнаружилось аж четыре статуи, Ардил резко остановился.

– Что-то впереди не то, – проговорил он, и требовательно посмотрел на Харека. – Что там может быть?

– А я знаю, божья срань? – тот пожал плечами. – Если так же, как там, где я бывал, то коридор, комнаты, а потом за воротами – храм. Не верится только, что нас в него так просто впустят, если встретят, то здесь.

– Это да, а ну-ка… – хозяин Гардза щелкнул пальцами, и одна из статуй с треском развалилась.

Но ее обломки не посыпались на пол, а наоборот, взлетели к потолку и прилипли к нему. Оставшиеся три изваяния дружно повернули головы в сторону людей, и глаза их вспыхнули синим огнем.

– Вот, как я и говорил, – и Харек поднял меч.

Неистовый ветер ревел внутри Ардила, вскрывал и раскручивал «свертки» внутренностей, неприятно теребил мозг, пытался разорвать его на клочки, грозил унести прочь всю кровь, оставить только пустую оболочку, пузырь из кожи. При этом маг прекрасно отдавал себе отчет, что бешеного урагана не ощущает больше никто, что в подземелье царит покой, и факелы преспокойно себе потрескивают, пламя их даже не колышется.

Буря бушевала только для него одного.

С того момента, как они отступили в катакомбы под Ревайном, хозяин Гардза чувствовал себя глухим и слепым, и что самое неприятное – порвалась та незримая, но прочная пуповина, что всегда соединяла его с Новым Богом. Повелителя словно не было вообще, дозваться до него не получалось, и сам он себя ничем не проявлял.