И всё-таки я люблю тебя! Том 1 - Елена Харькова

«Дрыхнет старуха. Я сразу поняла, что с ней легко можно справиться. Эх, жаль, что не она моя бабка. Интересно, а как там моя-то развлекается?»

Девочка тихонько слезла с кровати, вышла из комнаты и осторожно закрыла дверь.

Рита вошла в гостиную, когда какая-то дама с придыханием вспоминала, каким замечательным человеком был Николай Ефимович. Все остальные с постными лицами слушали её.

– Ой, а кто это? – вдруг спросила одна из дам.

Все посмотрели на Риту. Анне Брониславовне пришлось подавить в себе раздражение и с вежливой улыбкой на губах произнести:

– Познакомьтесь, это Верина дочь.

– Ой какая хорошенькая! – засюсюкала гостья.

А Рита действительно выглядела очаровательно. Распущенные и сильно вьющиеся после мытья медные волосы, розовое чистое личико – ну просто ангелочек! К тому же недостатки фигуры скрывала просторная рубашка.

– Малышка, тебя как зовут? – спросила другая дама.

Девочка хотела сказать, что её зовут Лягушка, но бабка её опередила.

– Рита её зовут, – ответила Анна Брониславовна.

– Торт хочешь? – наконец-то сообразила третья дама. – Садись рядом со мной. Анечка, дайте-ка нам, пожалуйста, ещё один прибор.

Анна Брониславовна попыталась возразить, что ребёнку не место за столом вместе со взрослыми. Но женщинам уже так наскучили заунывные речи! Поэтому они добились того, чтобы Рите поставили тарелочку и чашку с чаем. Когда на тарелке появился аппетитный маленький кусочек торта, Рита взяла его руками и почти весь запихнула в рот, измазав лицо кремом. Громко чавкая, она съела торт и смачно облизала пальцы. А потом, посмотрев на дамочек, наблюдающих за ней с умильным выражением на лицах, Рита хитро им подмигнула:

– Ну что, тётьки, заскучали? Может, дерябнем по стопарику водочки и к мужичкам?

Рита лежала в кровати и не могла заснуть.

«Как странно! Бронтозавриха меня ни в угол не поставила, ни подзатыльник не залепила. Даже за космы не оттрепала! Я же видела, что она на меня жутко разозлилась из-за того, что я перед её подругами опозорилась. Интересно, какое же у неё будет наказание? А, я поняла! Она затаила на меня злобу и будет ждать, когда можно будет мне исподтишка отомстить. Во зараза!»

Рита натянула тонкое одеяло до подбородка.

«А вдруг она меня убьёт!!! Точно! Придёт, как в моих снах, ко мне ночью и придушит! А трупик мой в лифт подбросит. И потом будет всем рассказывать: «Ой, Риточка каталась, каталась на лифте, голова у неё закружилась, и она померла!» И заплачет при этом, сучка! Ой, мамочка, кому же ты свою бедную доченьку подсунула! На съедение злой и кровожадной Бронтозаврихе! Но фигли, ничего у неё не выйдет! Мною просто так не закусишь! Подавишься!»

Рита вскочила с кровати, запихнула под одеяло подушку. А сама легла на пол под кроватью.

«Бронтозавриха придёт меня душить, а задушит подушку. А утром я выйду здоровая и невредимая! Вот её кондрашка-то хватит!»

Рита захихикала, представив, как Анну Брониславовну «хватит кондрашка», бабка грохнется на пол, только ноги будут кверху торчать.

Перед сном Глаша решила зайти и посмотреть, вдруг девочка раскрылась? Тогда надо поправить её одеяло. Глаша не подавала виду, но в душе она была очень рада появлению ребёнка в их доме, пусть даже такого непослушного. Глаша обожала нянчиться с детьми.

Каково же было её удивление, когда она увидела, что девочка спит на полу под кроватью.

«Бедняжка! – вздохнула Глаша. – Она даже не приучена спать на постели!»

Глаша, смахнув слезу от жалости к бедной деточке, аккуратно достала Риту и положила на кровать.

Игривое солнышко запустило своих зайчиков в Ритину комнату. Они дрожали на стенах и на потолке, боясь, что Рита их поймает. Но девочке лень было вставать. Она давно открыла глаза и валялась, размышляя о своей нелёгкой судьбе.

«Вот до чего доводит нервное потрясение! Я превратилась в лунатика! Я же помню, что заснула под кроватью. А проснулась на ней. Вот ведь напасть какая! Чем же мне это грозит? А вдруг я буду по крышам ночью ходить? Как хренакнусь с крыши насмерть – вот Бронтозавриха обрадуется! Придётся теперь себя на ночь верёвками к спинке кровати привязывать».

Внезапно с кухни долетели ароматные запахи чего-то очень вкусного. Рита поводила носом, проворно вскочила с кровати и пошла лакомиться.

«Меня же приютили. Значит, обязаны откармливать! Ещё как обязаны!!!»

На кухне Анна Брониславовна за чаем тихо разговаривала с Глашей.

– Это мне наказание за мой грех.

– Ну что вы на себя наговариваете? – утешала Глаша. – Какой грех? Они бы и так разошлись. Не пара она была нашему Вадиму.

– Да, не пара, – согласно кивнула Анна Брониславовна.

– Зато сейчас Вадим так хорошо живёт! Душа за него не нарадуется! И жена у него хорошая, умная, красивая. И дочка чудесная! Жаль, что он так далеко. Я бы с удовольствием с малышкой повозилась.

– Да, слава богу, всё у него хорошо. Ради этого стоило побороться. Но я не об этом переживаю. Надо было мне позаботиться о Вере и её дочке, устроить их куда-нибудь, деньгами помогать. А я тогда так обрадовалась, что она ушла из нашей жизни, что даже думать о ней не хотела. И вот пожалуйста, что из этого вышло! Рита жила в таких условиях! Она так дурно воспитана! Теперь я за это буду расплачиваться.

– Да, бедняжка. Она даже не знает, что такое кровать! Я пришла, а она, как зверёныш какой-то, спит на полу, свернувшись калачиком!

– Какой ужас!

– Вот и я говорю: ужас! Бедная деточка!

Рита услышала лишь последние слова.

– И совсем я не бедная! Я очень даже богатая была! У меня такие платья были – закачаешься! И шёлковые, и вельветовые, и крепдешиновые. А ещё шубка была кроличья! – похвасталась она.

– Ну и где же теперь твои платья и шубка? Надо за ними съездить, а то пропадут, – предложила хозяйственная Глаша.

– Уже пропали, – вздохнула Рита, – их менты стащили. Коз-з-лы!

– Кто стащил? – не поняла Глаша. – Козлы? Вы что, в деревне жили?

– Козлы – это менты, милиция. Они всё у нас своровали, – терпеливо объясняла Рита.

– Нет, деточка, милиция не ворует, – не поверила старушка.

– Ещё как ворует! Только свист в ушах стоял, с какой скоростью они всё наше барахло по карманам распихали. Коз-з-лы!

– Так, хватит об этом, – прервала дискуссию Анна Брониславовна. – Рита, иди умойся и садись завтракать. Сегодня мы тебя не будили, дали как следует выспаться. Но с завтрашнего дня у тебя будет строгий режим. Подъём будет в восемь часов. Поняла? А теперь иди в ванную. Твоя щётка розовая, а полотенце жёлтое.