Скелет в шкафу - Юрий Никитин

Внедорожник остановился на расстоянии в полсотни шагов, после паузы выскочил боевик уже с автоматом в руках, готовый к немедленной стрельбе.

Из машины Магомеда вышла Ингрид, автомат в обеих руках нацелен на боевика и двери внедорожника.

С царственной неторопливостью из внедорожника медленно вышел мужчина, сухой и поджарый, в элегантном костюме, при галстуке, выглядит так, словно только что выступал на Ассамблее ООН. Боевик предусмотрительно отодвинулся еще дальше, чтобы их не могли скосить одной очередью.

Замедленность движений вовсе не от спеси, чем медленнее, чем больше доверия, потому Магомед выбрался тоже без лишних движений, что для него, быстрого и горячего, дико несвойственно.

Я торопливо зумил спутниковые кадры, искал, прогонял по базам, слишком уж нечеткое изображение, но я посылал снимки уже от себя, как вижу я, и наконец поисковая система выдала результат: Черкесов Фаттах Абдуэмирович, майор, сведения о местоположении засекречены…

Через долю секунды я прошел фильтры и уже знал о Черкесове больше, чем тот сам о себе, мне показалось это вечностью, но они только-только окинули друг друга внимательными взглядами, потом Магомед крикнул громко:

– Я привез обещанное! А ты?

Черкесов ответил сильным командирским голосом:

– Тоже!

Магомед закричал:

– Покажи!

Черкесов поднял руку в сторону своего джипа. Боевик быстро метнулся к нему и вытащил женщину с темным мешком на голове и связанными руками.

– Вот!

Магомед крикнул:

– Сними мешок!

– Чего? – спросил Черкесов громко. – А где твой товар для обмена?

Магомед повернулся к своей машине, сделал приглашающий жест. Ингрид вытащила Абдурашида, тоже с мешком на голове и связанными руками.

Я подумал, что они не в равном положении, Абдурашид и с мешком узнаваем, такую тушу с отвисающим брюхом еще надо поискать, а в это время Черкесов сказал резко:

– Не будем тянуть!.. Посылай его сюда!.. А я женщину!

Ингрид сорвала мешок с головы Абдурашида и толкнула в спину.

– Иди к своим дружкам. Но не беги!

Черкесов толкнул женщину.

– Иди к своим!..

Похоже, у нее мешок из простой мешковины, в такой солнечный день сквозь него видно неплохо, она пошла в сторону машины Магомеда достаточно уверенно.

Я буквально чувствовал, что Магомед превратился в комок нервов, все напряжено, сейчас даже чихнуть нельзя, может начаться пальба, с той стороны боевик держит их под прицелом, Ингрид тоже, а Черкесов застыл в стойке, готовый выхватить пистолет и стрелять хоть от бедра, хоть в прыжке или кувырке в сторону.

Абдурашид и пленница аласийцев встретились на середине дистанции и, не обменявшись словом, у обоих завязаны рты, ускорили шаги…

Я чувствовал, как Магомед уже начинает переводить дыхание, только Ингрид все так же напряжена и готова к бою, как вдруг Абдурашид дернулся, из его спины вылетел клок мяса. Сразу же оттуда ударила струя крови, а затем издали донесся звук выстрела.

Абдурашид все еще валился на землю, а я в страхе понял, что неведомый снайпер сейчас ловит в прицел Магомеда или Ингрид, ему проще сместить прицел, оба они не так уж далеко от смертельно раненного Абдурашида и, главное, на виду…

Весь мир передо мной на миг залило красной пеленой, но я уже разворачивал ствол на запад. К счастью, я лежу на восточной стороне пустыря, перемещаться не пришлось, только приподнял ствол и в дикой спешке искал, искал, искал, пока не увидел его на той стороне среди таких же серых камней, как и его маскировочная форма.

Он уже сместил, как чувствую, ствол, теперь выбирает место, куда всадить крупную пулю с каленым сердечником, что просадит насквозь…

Я поймал его голову в крестик прицела, торопливо коснулся скобы. Пусть даже промахнусь, но тем самым спугну, а там потягаемся в равном поединке…

Верх его черепа исчез, во все стороны ударили толстые фонтанчики крови и тут же опали, а винтовка свесилась стволом вниз.

Черкесов и боевик открыли беспорядочную стрельбу, но затем вскочили в джип, тот торопливо развернулся и понесся в обратную сторону.

Магомед зло выпустил вдогонку очередь из автомата, а Ингрид подбежала к лежащей на земле женщине, торопливо сдернула с ее головы мешок.

– Это не Абигель, – крикнула она.

Я уже со всех ног несся к ним, запыхался, а что это не Абигель, понял еще в тот момент, когда Черкесов отказался снять с ее головы мешок.

– Она жива? – крикнул я. – Забирай, Магомед вернет ее родителям.

Магомед вскричал в недоумении:

– Они сами его застрелили!.. Зачем?

– Это не аласийцы застрелили, – ответил я. – Выстрел был с западной стороны из снайперской винтовки. Выстрел армейского профессионала.

Он посмотрел в ту сторону.

– Снайпер? Он мог бы нас всех перестрелять.

– Наверное, – ответил я, – команды не было.

– Или заплатили только за выстрел в Абдурашида, – сказал он с негодованием. – Мерзавцы!

Только Ингрид, обнимая дрожащую девушку, ничего не сказала, но бросила на меня взгляд, полный подозрения, словно то ли это я сам подстрелил Абдурашида, то ли сообщил Левченко, чтобы тот заткнул ему рот, а то вдруг выдаст их тайны насчет продажи наркотиков.

Магомед увез девушку, высадив нас по дороге возле шашлычной, а мы, устроившись за поцарапанным легоньким столиком, ели горячее жареное мясо, расстроенные и обозленные настолько, что я даже не заметил, когда сожрал две порции и потянулся за третьей.

Ингрид села спиной к улице, но проходящие мимо боевики все равно засматривались на ее совершенное лицо и картинно прямые плечи.

– Хорошо тебе, – сказал я тихонько, – одни мужчины. Да, у войны не женское лицо…

– Ты к чему? – прошипела она.

– Самок нет, – напомнил я. – Точно не либералы. Ни одну жопу не могу проводить взглядом… Как жить? Одна из главных европейских ценностей…

– Дикари, – буркнула она.

– Наверняка здесь мужчин хватает, – заметил я. – Это не наша сраная Европа… Рожать разучились. Ты вон совсем не умеешь размножаться.

– Дурак, – огрызнулась она. – Кто тебе такое сказал?

– Да фигура у тебя не рожальная, – сказал я.

– А какая?

– Выставочная, – определил я. – Медаль бы получила. За экстерьер, за походку, за конский хвост… волосы у тебя в самом деле просто чудо. Густые, здоровые, длинные. Даже под мышками.

– Когда закончится эта операция, – пообещала она, – я тебя сама убью. Ешь быстрее! Куда в тебя столько влезает?