Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ

«Чистый колодец»

А сюда, на АЭС «Куданкулам», меня в ноябре 2004 года позвал первый руководитель площадки этой станции Александр Васильевич Макаревич — мы с ним два десятка лет проработали вместе на предыдущем месте. Приехал. Здесь реакторы ВВЭР, тип тот же самый, что и на Запорожской. И хотя говорят, что здесь референтным объявляется четвертый блок Балаковской АЭС, на самом деле четвертый блок Балаковской — это шестой блок Запорожской. Но тем не менее этот проект сильно отличается от базового блока ВВЭР в России. Много новых элементов, новых систем. Если у нас три системы безопасности, то здесь уже четыре.

Знаете, когда индийцы произносят «Куданкулам», они смягчают букву «л», и от этого слово звучит как-то особенно тепло. Тут еще вот что символично: «Куданкулам» в переводе с их языка означает «чистый колодец». В этих краях местные жители издавна рыли широкие колодцы — практически пруды, которые наполнялись во время дождей водой, а в засуху становились настоящим спасением для людей и животных. В честь этих прудов когда-то получил свое название поселок, так окрестили и атомную электростанцию.

А когда шел нулевой цикл сооружения АЭС, станция сама была похожа на огромный колодец: тропические ливни так же заполняли ее водой. Воду откачивали.

Всемогущие боги

«Куданкулам» сильно изменила жизнь местного населения, это уже в первые годы строительства стало видно. Многие индийцы получили работу, смогли построить новое, более просторное жилье. Индийские предприятия получают от нас заказы, зарабатывают, развиваются. Соответственно, платят налоги, пополняют бюджет, прокладываются новые дороги, оживает торговля — и внутренняя, и внешняя.

Страна, конечно, очень интересная, разнообразная. Взять религию: здесь много и христиан, и индуистов. Рядышком с нами деревня, там христианская церковь, а почти напротив — индуистский храм. В Нагеркойле есть церковь, которую, по преданию, основал святой Фома.

Перед офисом АЭС установлена статуя, фигура женщины, — так вот, она никак не связана с религией. Это символ энергии. Энергетики — люди специфические, любят пошутить. Обычно возле станции не сооружают никаких монументов, ну а если что-то появляется, ему сразу дают кличку.

Скажу еще, что в Индии все запечатленное в камне и на фресках имеет очень глубокий смысл. Например, многорукость индийских божеств вовсе не про то, что у них много верхних конечностей. Просто их скульптурные изображения таким образом показывают, что боги всемогущи.

2011 г.

Олег Мелькин «Переговоры меняют мир»

Олег Мелькин. Начальник Коммерческого управления АО АСЭ, участник переговоров по контрактам на сооружение Тяньваньской АЭС в КНР и АЭС «Куданкулам» в Индии

В «Атомэнергоэкспорте» не работали люди без специального образования. Более того, специалистов брали уже из промышленности. Я лично Бауманский институт окончил по этой тематике, работал конструктором в НИКИЭТ, окончил Академию внешней торговли (вечернее отделение).

Все сотрудники объединения проходили специальные курсы по особенностям внешней торговли. Я уже не говорю о языковых и других курсах — мы не стеснялись садиться за парту. И ведь не за такие уж большие деньги работали. Потому что не только за материальный вопрос бились — еще и за идею. Был живой творческий интерес, ответственность. И все работали, не считаясь со временем, без баловства и воровства, на результат. Все было четко, ясно, прозрачно. Вся работа объединения находилась под пристальным вниманием ЦК, Совмина. Ефим Павлович Славский, глыба атомной промышленности, Петр Степанович Непорожний, министр энергетики СССР, формировали такую политику, организовывали этот порядок на самом высоком уровне, потому требования были очень высокие, расслабляться особенно не давали.

Самыми напряженными переговорами кажутся те, которые ведешь ты сам. Разные бывали ситуации. Партнеры иногда создавали видимость переговоров или театр устраивали, настоящие ценовые спектакли. В обморок падали, лекарства пили. «Ай-ай-ай, так не может быть!» — и в обморок.

Наиболее ответственными и сложными были переговоры с немецкими партнерами.

Потому что, если мы с ними договаривались о чем-то, это становилось прецедентом, который не подвергался сомнению. Ни болгары, ни чехи — никто уже не спорил: то, что мы согласовали с немцами, считалось нужным и правильным. Но договориться с ними было запредельно трудно.

Был у меня визави Скотки, я с ним очень много работал. Он — ценовик, и я — ценовик. Он покупатель — я продавец. Он хочет подешевле — я хочу подороже. Поэтому антагонизм всегда между нами был, но с годами мы научились приходить к компромиссу. Он понимал, что меня устроит, я — что его.

Как правило, переговоры мы вели вместе с Львом Николаевичем Злобиным, у которого я был заместителем в их представительстве, как сейчас помню, на Мосфильмовской. На повестке дня — подписание контракта, разница в цене очень большая, сроки поджимают, а о сумме никак не можем договориться.

Всю ночь сидели, и вот мы устроили спектакль — мол, плохо стало: выходили в коридор, делали вид, будто пьем что-то типа валерьянки, а на самом деле советовались. И немцы лицедействовали, это всем известно, чтобы добиться своей цели. В результате все-таки нашли компромисс и договорились.

А один раз даже чуть ли не бросались друг в друга пепельницами — бывали и такие моменты. Горячились. Но и пепельницами замахивались как-то по-джентльменски, что ли. Все понимали. Ты говоришь: «Сто рублей», а он: «Пятьдесят». И так изо дня в день, порой надоедало. Хочется найти какой-то компромисс, но не можешь, пока он не сдвинется. Кто первый уступит, тот и проиграл. Так обычно бывает во внешней торговле. Ты сделал предложение, тебе сделали контрпредложение, и стоите. Каждый привел свои доказательства — и опять стояние, если разница большая.

Это целая наука — вести переговоры так, чтобы добиться того, что у тебя утверждено. И для этого был у нас очень строгий порядок. Мы не экспромтом выступали — перед встречей делали основательные расчеты, утверждали их у президента. Расчет — это минимальная цена, которую ты можешь написать в контракте. Не дай бог, ты ниже спустился — сразу, как шутят, «секир башка». Этого не допускалось ни в коем случае. А если это все-таки происходило, то тогда докладывали, обосновывали и только потом принимали решение. Но такое бывало очень редко.

Финский контракт

Особо надо выделить наш опыт по подписанию и реализации контрактов на строительство АЭС «Ловииса» в Финляндии.

Впервые мы столкнулись с партнерами из капиталистической страны и с их порой специфическими для нас требованиями как по структуре контрактов, так и по условиям их реализации.

На мой взгляд, финские специалисты многому научились у