Никто не знает Сашу - Константин Потапов

из-за пирожного, то ли из-за доброй красоты Али, Саша рассказал ей про сложный тур. Как всё пошло наперекосяк с самого начала. Как ему мешали играть. Как он отменил концерт. Как он мало спал. Как его задержали. Здесь Саша замолк. Добрая Аля улыбалась и ждала продолжения.

«Приус» медленно вплывал в поворот развязки. Саша нерешительно продолжил. Понимаешь, просто, концерт был сложный, сказал он. И многие к нему перешли от меня, билеты сдали, сказал он. И вот иду после, и тут эта морда. Ну скажи, у него же наглая морда, спросил Саша.

Аля вежливо вела «Приус» и улыбалась.

Саша поспешил продолжить: просто решил, ну сорвать злость. Аля молчала. А клей такой крепкий, тоскливо продолжил Саша. А тут меня ппс-ники схватили, сказал Саша. И меня ещё снял кто-то, а он в сториз опубликовал, пожаловался Саша. И зачем надо было сажать в клетку с бомжом, продолжал Саша, и мучить вопросами, пугать родителей, если потом так же быстро отпустили, спросил Саша. Аля молчала. Саша испугался, что она сейчас остановится, попросит его из машины, оставит на пригородной трассе, посреди промозглой весны. А мне нравится Гиперболойд, сказала Аля. Харизматичный и тексты интересные. И они ехали молча ещё пару минут.

У Али Саша проспал ровно 43 минуты. Сначала Саша сходил в душ в огромной ванной комнате. Над унитазом висел листок, цветными карандашами было написано, что кто не смыл какахи за собой, сам какаха. Для убедительности рядом была подрисована зелёная какаха. Смешно, подумал Саша. Потом Саша чистил зубы. Саша заметил, что выплюнутая паста в раковине порозовела. Опять дёсны, подумал Саша. Выйдя из ванны, Саша столкнулся с тремя дочками Али. Экватор первого класса шёл ровно по средней. Саша испуганно поздоровался. Аля познакомила Сашу с каждой, и отправила их в бесчисленные комнаты огромной квартиры. Аля предложила кофе. Саша отказался. Аля предложила вина. Саша отказался. Аля предложила чуть-чуть гашиша. Саша подумал чуть дольше и отказался. Тогда спать, сказала добрая Аля и отправила в отдельную комнату. В комнате была идеальная тишина и прохлада, шторы не пропускали свет. До выхода оставалось два часа. Два часа, подумал Саша и улыбнулся. Саша ворочался на белоснежных простынях целый час. Саша боялся, что не сможет уснуть и потому не мог уснуть. Это уже не смешно, подумал Саша, засыпая. Саша поспал 43 минуты.

Аля на концерт сегодня не могла. В дом Аксёнова Саша пешком дошёл сам.

Саша сам расставил стулья и отстроил себя на чеке. Саша ждал зрителей, и пытался вспомнить порядок песен. Со стены смотрел портрет писателя. В горле першило. Связки садятся, подумал Саша.

Саша отыграл первую часть перед тридцатью зрителями. Голос сел. В «гримёрке» – жилой комнате с бытом писателя – Саша услышал из-за двери разговор. Ну такое, я ожидал большего, сказал парень. Ага, ответил другой. Саша сделал дыхательную гимнастику, Саша отследил дыхание, несколько раз присел. Саша отыграл вторую часть. Зрители громко похлопали и быстро стали собираться. После концерта никто не подходил фотографироваться. Саша немного подождал. Никто не подошёл.

Саша поехал на вокзал. На вокзале Саша завис перед рамкой, выкладывая вещи. Гитару тоже на ленту, – кричала большая татарская женщина в форме.

Надписи внутри были на трёх языках. Диктор сообщал сначала на русском, потом на татарском и на английском: поезд номер сто тридцать семь отправляется с третьей платформы, второй путь, нумерация вагонов с… – Саша почти заснул в зале ожидания, вскочил, побежал к вагону.

У поезда Сашу встретила круглая как мяч проводница. Проводница улыбалась Саше и что-то шутила. Саша молчал.

Саша лёг спать. Одна из беруш закатилась в заодеяльную путаницу. Сосед храпел. Саша лежал на одном боку, и пытался вдавить ухо в стук колёс. Проводница разбудила его за час. Сдавайте бельё, сказала она. Ещё час, сказал Саша. Сдавайте бельё, сказала она. Саша спал четыре часа.

В Нижнем Новгороде Саша сидел в Маке напротив вокзала. Саше написали уже несколько фанатов Гиперболойда. Саша удалял сообщения, не читая. Алина тоже написала. Саша отвечал односложно.

Саша доехал до организатора на такси. Его встретил бородатый организатор в вельветовом пиджаке. Организатор предложил Саше бокал вина, Саша согласился. Просто чтобы заснуть, сказал себе он. Организатор пытался поддержать беседу. Саша отвечал коротко и сказал, что ему надо поспать. Организатор постелил на диване. Саша поспал час. После сна сильно болела голова. Саша выпил таблетку спазмалгона с жёлтым краешком. Саша приехал на площадку. Зал был чёрным и длинным. Звук был хорошим. Саша выпил ещё одну таблетку. Пришло двадцать два человека. Саша спел программу. Зрители слушали молча. В гримёрке организатор суетился, теребил очки, бороду, нос, словно всё это могло отвалиться, подумал Саша. Организатор оправдывался за малое количество зрителей. Саша просто кивал. Саше показалось, что денег меньше, чем должно быть. Саша не стал спорить.

Саша заснул на столе в том же Маке у вокзала и чуть не опоздал на поезд. Саша вбежал в вагон, на последней минуте. Саша думал, что до самой Москвы будет спать, не просыпаясь. Саша заранее купил на вокзале новые беруши и маску, и выпил мелатонин в Маке. Саша вбежал в вагон и услышал.

«Светит незнакомый нам вокзал! Снова мы оторваны от до-ма!»

Они швыряли пустые банки из-под пива и энергетика. На столах высились пирамиды влажной подсолнечной шелухи. Они хохотали и громко матерились. Их ехал целый вагон.

«С поезда ссадили, ну и что ж! разве мы об этом вспоминаем!»

Саша хотел перейти в купе за деньги. Строгий проводник отказал.

«С выбранной дороге не свернёшь, за «Спартак» мы выезд пробивали!»

В его отделение их не было, но они были в соседнем. Позже пришла полиция, кого-то высаживали. Сашина соседка хотела писать жалобу, и призывала Сашу поучаствовать. Саша промолчал. Они сидели рядом и всё слышали. Саша промолчал. Они всё слышали. Саша попросил у одного сигарету и вышел в тамбур. В тамбуре было невозможно дышать от дыма. Всё было как бы далеко и мягко. Это мелатонин, подумал Саша. Тамбур был полон, они громко хохотали. Всё было далеко. Они не обращали внимания на Сашу:

– А туалеты био, нажал, чуть яйца не утянуло, а-ха-ха-ха.

– Пацаны, а я думаю, устроиться куда-нить, там, слесарем, да? Чтобы на жизнь хватало, да? и на каждый выезд.

Всё было далеко. Стекло аквариума. Это мелатонин, думал Саша.

Фанат ухмыльнулся Саше и что-то сказал. Саша улыбнулся в ответ. Фанат рассмеялся.

«СПАР-ТАК! Это голос фэнов нас позвал!».

До утра он лежал, завернувшись в подушку.

Гитару