Заклинательница бурь - Мира Вольная

— Я почти могу общаться с десятью из них. Знаешь, это не просто, но, на удивление, затягивает.

— Ты ожидала, что будет легче?

— Не знаю. Может быть. Всегда ведь ждешь, что все получится с первого раза, даже если понимаешь, что это не так, все равно ждешь.

— Знаю. И рад, что у тебя получается. Только не перенапрягайся.

— Постараюсь, — проворчала девушка, начиная заплетать косу, я продолжал глупо улыбаться и наслаждаться. — И, вообще, кто бы говорил.

— Не ворчи. Лерой, кстати, еще сказал, что ты его избегаешь. Не доверяешь?

— Да. Просто… Пока не могу себя пересилить. Но он, действительно, почти напугал меня тогда, у Сабрины. Надеюсь, это пройдет.

— Поговори с ним. Попроси рассказать.

— А ты не можешь?

— Нет.

— Я подумаю, — произнесла Софи немного неуверенно и предпочла сменить тему. — Пойдешь полетать со мной на совах сегодня?

— Вечером?

— Само собой.

— Пойду.

— Ну и отлично. Алекс, а еще я хотела тебя попросить дать мне доступ к архивам, — вдруг озвучила ведьма.

— Зачем?

— Хочу узнать, как долго будет длиться моя перестройка, — последние слова Заклинательница произнесла с нажимом, чуть ли не выплюнула. Я обернулся, чтобы заглянуть в ее глаза, что-то промелькнуло и тут же скрылось на их дне. Что-то очень похожее на злость и вину. Вину? Мне точно надо поспать.

— Хорошо, — согласился я, девушка благодарно улыбнулась и перекинула вперед готовую косу.

— Как у тебя это получается? — не удержался от вопроса.

— Женская наследственность, — опять улыбнулась ведьма, я перехватил ладошку и прижался к ней губами, наблюдая за выражением лица Заклинательницы.

— Спасибо.

Она с шумом втянула в себя воздух, замерла и застыла на вдох, глаза расширились, дрогнули, приоткрывшись, губы. Сладкие губы, как я совсем недавно успел выяснить. Но все закончилось так же быстро.

— Прекрати свои игры, Александр Гротери, — нахмурилась Софи, выдергивая руку.

— А если я не играю?

Ведьма закатила глаза.

— Зима, когда ты уже женишься?

Ну вот, все, как всегда. Набивший оскомину вопрос и такая же опостылевшая реакция. Я поднялся на ноги, подался вперед, наклоняясь ближе к девушке.

— А когда ты скажешь "да"? — ладошки уперлись мне в грудь, она фыркнула, как сердитый ежик…

— Когда льды в Северном море растают, — и легко толкнула меня. Я не сопротивлялся, послушно отступая на шаг и натягивая на лицо улыбку.

— Так и думал.

— А если серьезно, ты обедал? — Софи поднялась, направилась к двери.

— Еще не успел.

— Тогда пошли, я сама еще не ела.

Я придержал дверь, и мы вышли из кабинета.

А вечером, как и договаривались, встретились у совятника. Софи была в брюках, плотном жакете с непроницаемым капюшоном и маске, скрывающей нижнюю часть лица, на руках, как всегда, перчатки. В принципе, капюшон ей был не особо и нужен, только если для связи. А вот маска — штука полезная даже для Заклинательницы. Ее Хима была уже оседлана и полностью готова к ночному полету, впрочем, как и Мышь, спокойно стоящий рядом.

— Куда хочешь отправиться? — спросил, подходя ближе к живописной троице.

— К Вьюжному, — Заклинательница еще какое-то время общалась с полярницей, а потом все же обернулась, отрывая от птицы руки.

— К Вьюжному? — не поверил я.

— Ну ты же разрешил мне посмотреть архивы. Хочу начать оттуда.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Софи? — разочарование, вдруг кольнувшее внутри, неприятно удивило.

— Открой секрет.

— Ты не умеешь отдыхать.

— Мне просто некогда отдыхать, — фыркнула ведьма. Я усмехнулся и подхватил девушку за талию, помогая устроиться в седле.

— Ты просто не знаешь, как это делается, признайся, — пальцы скользнули по стройным ногам, задержались на узкой лодыжке несколько дольше, чем необходимо, и остановились на коленке, девушка накрыла мою руку своей. Полупрозрачные нити связи протянулись между нами.

— Ты просто не даешь мне шанса, признайся, — передразнила ведьма, держась за поводья.

Вдох, и они с полярницей уже в воздухе, а Мышь укоризненно смотрит на меня — фарун не привык отставать.

Я натянул на голову капюшон, оседлал свою птицу, и мы тоже оторвались от земли, догоняя Заклинательницу и Кахиму.

Внизу мелькали яркие, пестрые улицы столицы, дома и поместья, центральная площадь, серой лентой бежала сбоку главная дорога, а немного впереди темнел хвойный лес, сочно-зеленый, насыщенный, полный жизни даже в это ночное время. Солнце висело впереди ярким охровым шаром, его лучи отражались от облаков, заставляя щуриться и периодически обновлять плетение для защиты глаз.

Софи мы догнали в считанные вдохи и сейчас летели рядом. Мышь выпятил грудь, обогнал полярницу на полкорпуса и пронзительно тонко взвизгнул. Я поморщился.

Не позорился бы, несчастный.

Но фарун считал себя чем-то исключительным, внимание любил и ценил и никогда не упускал возможности покрасоваться, а еще поиграть. Что сулит мне безразличие Кахимы, я понял лишь за вдох до того, как мой "орел" перевернулся на спину прямо перед клювом белой гордячки. Сова лишь слегка изменила положение тела в воздухе, не моргнув даже глазом.

— Алекс, что ты творишь? — прозвучало в капюшоне, раздраженное.

— Это не я.

— И ты ждешь, что я поверю?

— Это правда не я. Мышь захотел поиграть, — попытался оправдаться, мысленно передавая фаруну собственное недовольство. В отличие от сов, моя птица образы принимать не умела, могла только улавливать настроение и реагировать на приказы. Но в этот раз пернатый недруг решил не реагировать. Снова коротко пискнул и попробовал подрезать Кахиму с другой стороны. Сова снова плавно отклонилась, не давая себя достать, раздраженно зыркнула на нарушителя спокойствия. Тогда Мышь слегка отстал, опять перевернулся на спину и лениво проплыл под брюхом белой, снова противно пискнув.

В седле на этот раз я удержался лишь с помощью очередного заклинания. Кахима не выдержала и попробовала достать наглеца лапой. Но задеть смогла лишь маховые перья и то по касательной, на что Мышь отреагировал очередным мерзким писком.

— Учти тогда, это не моя вина, — точно такое же заклинание, что сейчас удерживало меня на фаруне, оплело и ее тело.

А через вдох… Через вдох ни Софи, ни я уже не контролировали птиц — началась игра в догонялки, с сумасшедшими пируэтами, пике, попытками подрезать или обогнать друг друга и криками. Хима низко возмущенно ухала, Мышь, по своему обыкновению, верещал, то ли соревнуясь в громкости, то ли, действительно, от досады: в отличие от фаруна, полярница летала абсолютно бесшумно, а поэтому не раз спокойно подбиралась к нам сзади. Каждый раз, когда это происходило и мой "гордый сокол" вздрагивал, неуклюже тормозя прямо в воздухе, Софи хохотала.