Лик Сатаны - Георгий Ланской

— Нет, даже удивительно, что поселок остался таким первозданным! — задумчиво сказала Юля. — Как тут еще особняки не отгрохали до небес?

— Особняки дальше, за озером, — сказала Саша. — Там и дорога получше. А тут старица рядом, старый мост через нее давно развалился, и получается — слева богачи, справа — пролетарии. К тому же там повыше, а наши участки в половодье иногда затопляет.

Никита рассмеялся и, приобняв Сашу за плечи, фыркнул.

— Ну, с пролетариями ты переборщила! У меня родители из пролетариев, всю жизнь на заводе проработали. Никто даже не подумал им дачу подарить. А ведь отец — орденоносец, и мама…

Он вдруг замолчал и уставился себе под ноги. Саша почувствовала, как напряглась его рука, и испуганно спросила:

— Что случилось?

— Смотрите, следы! — коротко сказал Никита.

Сквозь крапиву вела тропка, явно свежая, потому что была хорошо заметна на фоне сочных стеблей и листьев. Трава не успела завянуть, а тропка то раздваивалась, то соединялась. Но и без того было ясно, что прошли двое, слишком разные следы проступали на жирной, еще влажной почве. И прошли они не к крыльцу, потому что входные двери были закрыты на большой навесной замок, а завернули за угол.

Осторожно ступая, Никита, Юля и Саша обогнули дом и сразу увидели, что одна из рам вынута и приставлена к стене. Неизвестные взломщики, судя по следам, какое-то время топтались под окнами, видно, прикидывали, как попасть в дом. Что ж, место они выбрали удачное. Глухой забор, густые кусты. С соседнего участка вряд ли кто заметит…

Юля сунула руку в сумочку.

— Полицию надо вызвать. Я Миронову позвоню, — прошептала она.

— И что скажешь? — так же тихо осведомился Никита.

Она раздраженно ответила:

— Да какая разница? На пикник приехали, а тут гости…

— Может, там уже нет никого! Миронов счастлив будет, если мы его впустую выдернем! Саша, дай ключ!

Саша сунула ему ключи. Никита пригнулся и метнулся за угол. Юля, опомнившись, зашипела ему в спину:

— Стой, ты куда? Стой!

Не сговариваясь, девушки бросились следом. Никита уже поднялся на крыльцо и ковырял ключом в замочной скважине. Заслышав шум, повернул к ним рассерженное лицо и проворчал:

— Тихо, кому сказал! Ломитесь, как оглашенные!

— У меня пушка есть, — сказала Юля и выудила из сумочки травматический пистолет. — В случае чего пальну между глаз.

— Молодцы какие! — раздраженно сказал Никита. — А теперь тем же темпом в машину, и сидеть тихо, как мыши! Юлька, отдай ствол!

— Нет! У меня — лицензия, у тебя ее нет! В случае чего и мне, и тебе прилетит! Кроме того, нас наверняка уже заметили, — возразила Юля. — Машину услышали или видели, как мы тут короткими перебежками… Может, все-таки позвонить Миронову?

— Звони! — коротко сказал Никита и коснулся пальцами поврежденного косяка.

— Они пытались пройти в дверь, не получилось. Но замок покорежили основательно, ключ даже не поворачивается.

— Под крыльцом инструменты всякие лежат, — тихо сказала Саша.

Никита мигом сбежал с крыльца и тут же вернулся с небольшим ломиком. Из дома по-прежнему не доносилось ни звука, и Саша с облегчением подумала, что если грабители и приходили, то давно ушли. Почему-то ей было совсем не страшно, может, оттого, что рядом находились Никита и Юля с каким-никаким, но оружием?

Никита тем временем вырвал ломиком пробой, потянул за ручку, и дверь, протяжно скрипнув, отворилась.

— На стрёме постойте! — шепотом приказал он, что выглядело совсем уж нелепо с учетом того, что приехали они не таясь, да и шуму наделали изрядно.

— Еще чего! — возмутилась Юля. — Мы — с тобой!

Никита ничего не ответил, видно, понял, что спорить бесполезно, и они, осторожно ступая друг за другом, перешагнули порог веранды. И в ту же секунду кто-то метнулся навстречу, оттолкнул Никиту, разбросал в стороны девушек и выскочил наружу. Юля ударилась спиной о старый буфет, уронила пистолет и выругалась. На Сашу свалилось висевшее на стене оцинкованное корыто и, ударившись о пол, зазвенело, как колокол. Никита с ломом наперевес бросился вдогонку за убегавшим. Прогрохотали ступени крыльца, затрещали кусты… Неизвестный, очевидно, ушел через соседний участок. Судя по тому, что, ухнув, повалился забор, Никита не отставал…

Юля подняла пистолет, сняла его с предохранителя и кивнула Саше на входную дверь в дом:

— Пошли!

Саша хотела сказать, что идея плохая и лучше бы вернуться на улицу и там дождаться полицию, но отчаянную Быстрову, похоже, не так-то просто было испугать. Она уверенно сжимала пистолет, и хотя слегка побледнела, но глаза ее смотрели воинственно. Саше стало стыдно за свои страхи. Чем она хуже Быстровой? Поэтому она прихватила стоявший на буфете старый, еще угольный утюг и заметно приободрилась.

Их путь был коротким. В кухне, рядом с откинутой крышкой подпола, сидела сгорбленная фигура в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном, черпала ведром на веревке черную вонючую воду и выливала тут же на пол. Вода, не задерживаясь, стекала обратно, оставляя на мокрых домотканых половиках зеленоватую слизь, песок, жирные ошметки грязи и мокрые листы бумаги с расплывшимися чернильными буквами.

Юля и Саша застыли на пороге, не решаясь пройти дальше. А человек, судя по всему мужчина, словно ничего не видел и не слышал вокруг и продолжал раз за разом забрасывать ведро в смердевший гнилью зев подполья. Ведро, звякнув, глухо ударялось о воду, веревка натягивалась, и незнакомец, перебирая ее, снова и снова с фанатичным усердием вытягивал его наружу. Юля скорчила брезгливую гримасу и, стараясь не наступать в грязные лужи, подошла к незнакомцу. Наставив на него пистолет, она вкрадчиво произнесла:

— Так-с, кто у нас здесь?

Мужчина поднял голову, откинул с головы капюшон и повернул к ним давно знакомое Саше лицо, испещренное глубокими морщинами. Его губы тряслись, а из глаз, в которых не было скорби, а лишь ярость и разочарование, вдруг хлынули слезы. Срывающимся голосом старик простонал:

— Все пропало! Все!

Никита, злой, в разодранных на коленях джинсах, явился минут через пять и присвистнул, оценив разгром на кухне. А затем с интересом посмотрел на старика, который продолжал сидеть на полу в грязной луже и с тупым упорством не сводил взгляда от черного лаза в подполье. Юля и Саша устроились рядом на табуретках. Саша, придерживая на коленях нелепый ржавый утюг, с мрачным видом подсчитывала в уме причиненный ущерб — выбитое окно, затоптанные шторы на полу, загубленные половики, а Юля направила в голову старика пистолет, и ее взгляд не сулил гостю ничего хорошего. И старик это, похоже, понимал, потому что старался не смотреть в сторону девушек и лишь иногда, морщась от боли, потирал правую ногу.