Игра на понижение - Михаил Луговой

Первым через вентиляционную шахту в рубку ворвался робот. Выбитая им вентиляционная решетка еще не успела долететь до противоположной стены, когда умная машина поняла, что передний пост управления пуст, и рванулась вперед. Целью робота был распахнутый люк в передний переходный отсек. Машина стремилась перекрыть его своим металлическим телом, чтобы дать возможность людям, вынужденным протискиваться в рубку по одному, развернуться и атаковать противника совместно.

Робот одним прыжком взмыл под потолок, оттолкнулся от экрана внешнего обзора (стекло покрылось сеткой трещин) и, как мячик, отразившись от потолка, прыгнул над амортизаторами командира и второго пилота вперед, к раскрытому люку.

Первого противника он увидел еще в прыжке. Тот прятался в переходном отсеке за выступом скафандрной ниши. У робота было более чем достаточно времени на то, чтобы определить направление взгляда человека (тот, привлеченный шумом, поднимал взгляд от люка в полу), заметить в его руках оружие, счесть его легитимной целью и принять решение на поражение. Вторым действием робота стала оценка собственного положения в пространстве, наложение на цель эллипса рассеяния и анализ директрисы стрельбы, с точки зрения поражения каких-либо важных систем парома, которые могли находиться за целью. За террористом была переборка, отделяющая переходный отсек от короткой шахты, ведущей в багажное отделение. Скафандры и линии осветительной сети в перечне систем, которые следовало бы сохранить во что бы то ни стало, отсутствовали. Тактический экстраполятор, основываясь на угловой скорости перемещения ствола пистолета, который сжимал в руке террорист, предсказывал, что тот займет оптимальное для стрельбы положение раньше, чем корпус робота достигнет люка, и рекомендовал открыть огонь немедленно. Но жесткий алгоритм, которому подчинялась машина, не позволял это сделать. Конструкторы Спиди учитывали, что в невесомости отдача двух стволов отбросит робота назад, а значит, стрельба не должна вестись до того, как тот займет устойчивое положение. Вот и теперь, до момента, когда металлические щупальцы вцепятся в проем люка, цепи стрельбы оставались блокированными.

Роботу не хватило доли секунды – человек выстрелил первым. Диверсантов отряда «Магавир» особо тщательно обучали стрелять навскидку по внезапно появляющейся цели. Сурра еще не успел осознать, по кому стреляет, когда нажимал на спуск и бил чуть правее геометрического центра цели, туда, где должно было бы находиться сердце, будь его противник человеком.

Тяжелая пуля, неспособная пробить даже легкий бронежилет, но вполне способная отправить его носителя в нокаут, проломила корпус робота и, почти не снижая скорость, врезалась в слоеный бутерброд чередующихся слоев титана и керамики на кевларовой подложке.

Бронированная пластина, защищающая спереди хрупкие оптотронные схемы машины, пробита не была, но прогнулась назад, смяв делитель мощности. Оба левых щупальца робота бессильно обвисли и сорвались с обреза люка, когда мгновением позже Спиди открыл ответный огонь.

Робот был вооружен двуствольной стрелковой установкой под пистолетный патрон 4,7 миллиметра такой низкой пробивающей способности, что почти нигде не нашел себе применения. Зато скорострельность ее составляла тридцать выстрелов в секунду. И когда оба парализованных щупальца соскользнули с обреза люка, а линия прицеливания резко ушла влево, вынудив робота прекратить огонь, в человека попало не меньше восьми пуль, отбросивших его назад в облаке капелек выплеснувшейся из ран крови. Тактический экстраполятор машины решил, что вероятность поражения цели составляет не менее девяноста пяти процентов, пометил террориста значком «пораженная цель» и потерял к нему всякий интерес.

Успех следовало развивать, и всего два действующих щупальца не помешали машине ворваться в переходный отсек. Следующими робот через прозрачное окно гермодвери заметил трех человек, скрывающихся в шлюзовой камере. Приводы наведения дернулись, совмещая линию прицела с новой целью. Но прежде, чем машина смогла это сделать, прячущийся за открытым люком Басал дважды выстрелил в заднюю часть работа. Тяжелые пули вывели из строя источник питания, сокрушили схемы, из которых состоял мозг робота, и Спиди прекратил свое существование, мертвой тушей врезавшись в переборку, куда его откинул импульс попаданий.

За это время в помещение переднего поста управления успел ворваться только идущий следом за роботом Пол. Поняв, что Спиди выведен из строя, и не зная, сколько террористов находится в переходном отсеке, он швырнул туда гранату. Граната была скорее шоковой, чем боевой. При взрыве она давала ослепительную вспышку и плотный поток пластиковой шрапнели, способной оглушить и дезориентировать человека, но сравнительно безопасный для оборудования. Граната пролетела отсек насквозь, ударилась о задраенный люк в пассажирский салон и с оглушительным грохотом взорвалась.

Корабельный компьютер счел вспышку от разрыва началом пожара на борту. Завыла сирена, вылезающих из вентиляционной шахты наемников обдало серым облаком противопожарного порошка, но они, не мешкая, ворвались из поста управления в переходный отсек, и несколько выстрелов возвестили, что с террористами там покончено.

Евгений помог выбраться из вентиляционной шахты капитану Хендерсон, потом подплыл к своему амортизатору, отключил сирену и вручную запустил остановившиеся по сигналу пожарной тревоги вентиляторы. После чего был довольно грубо вытянут из амортизатора Ральфом и буквально за шиворот водворен в переходный отсек.

Там плавали трупы террористов, в воздухе еще висели кровяные шарики, а на членов экипажа, стучавших из шлюза в стекло гермодвери, никто не обращал внимания.

– Где карточки, открывающие сейф? – прямо спросил у Евгения Пол.

– Я… не знаю, – неожиданно для себя соврал Евгений. – Они были у сопровождающего груз человека. Но при захвате террористы его застрелили.

– А сейф с того времени открывался?

– Нет, – замотал головой второй пилот. – Совершенно точно не открывался. Вот и печать полицейского комиссара базы «Армстронг». Ненарушенная.

Наемник опустил глаза, что-то обдумывая. Имплантат, независимо от человека, оценил обстановку и сейчас настоятельно советовал перейти к запасному варианту действий. Человек, не до конца доверяя электронным чипам, пытался оценить ситуацию самостоятельно.

Что мы имеем? – размышлял наемник. – В наших руках весь экипаж парома, и это хорошо. Но террористов мы ликвидировали только двоих, и это плохо. Они оказались готовы к встрече с нами, и нам повезло, что потери ограничились только роботом. Больше так наверняка везти не будет, ведь подготовить засаду в любом из помещений парома или прикрыться заложниками для них проще простого. С другой стороны, а зачем нам освобождать паром? Цель нашей миссии находится здесь, в сейфе. Мы можем быстро вскрыть его, забрать кутриттер и уйти на «Unity». Но экипаж при этом превращается в нежелательных свидетелей… тем хуже для него. Можно, конечно, просто оставить космонавтов здесь, но тогда они, когда все закончится, расскажут о том, что видели, а это вызовет нежелательные вопросы. Зато ликвидация экипажа оставит на орбите неспособный приземлиться паром с пятью десятками заложников и двумя террористами внутри. Тут будет уже не до выяснений, что за корабль сближался с «Быковским» и с какой целью, причем ни одна живая душа на борту не будет иметь о том, кто мы такие, ни малейшего представления.