Принцесса гарема - Диана Гроу

– Жаль, – пожал он плечами и обернулся к Мохаммеду. – Пей до дна, друг мой. Я принес весть о том, что наши планы идут своим чередом.

– Это, несомненно, нужно отпраздновать, – Мохаммед поднес зеленую чашу к губам и осушил ее до дна.

Валдис предвкушала ощущение триумфа, но в ее душе царила сумятица. Она только что убила своего друга. Когда появятся первые симптомы? Будет ли больно? Она не спросила аптекаря об этом.

Дамиан вытер пот со лба.

– Сегодня жарче, чем ожидалось. Ты попросил Агриппину упаковать то македонское вино?

Мохаммед покачал головой и наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть происходящую на арене бойню.

– Не злоупотребляй горячительными напитками, они могут принести тебе смерть.

– Я хочу рискнуть, – Дамиан кинул Валдис кожаный мешочек. – Возьми это и сходи к виноторговцу у верблюжьих ворот. Он торгует неплохим этрусским.

– Но Валдис не может ходить по ипподрому одна, – запротестовал Мохаммед.

– Конечно, нет, – согласился Дамиан. – Мой слуга Лентулус ждет в коридоре. Он присмотрит за ней и сопроводит ее, – он повернулся к Валдис и неожиданно перешел на скандинавский. – Иди и не возвращайся. Все произошло так, как надо. Поверь мне.

– Что это? – спросил Мохаммед.

Дамиан засмеялся.

– Я только что сказал Валдис, что она не единственная, кто выучил новый язык. Я тоже работал над некоторыми скандинавскими фразами. Посмотри, как она удивлена. – Поспеши и принеси мне вина. Вот, хорошая девочка, – он отослал ее прочь и повернулся к Мохаммеду. – Тебе это может показаться забавным. Я прочел сегодня любопытное исследование, в котором говорится, что женщины не испытывают такой жажды, как мужчины. Как верблюды, они хранят воду в, – Дамиан очертил вокруг своей груди круг.

Валдис услышала похотливый смех Мохаммеда, выходя из солнечной ложи в темный коридор. Она быстро побежала вперед и остановилась только когда поняла, что находится на безопасном расстоянии. Все произошло так, как надо.

Что он имел в виду? Знал ли Дамиан, что пьет смерть, когда выхватил чашу из ее рук? Она развязала кожаный мешочек и обнаружила там столько денег, сколько хватило бы, чтобы купить целый корабль, груженный этрусским вином. В мешочке Валдис также увидела какую-то бумагу. Она развернула пергамент и пробежалась по нему глазами. Это был документ, дарующий ей свободу. Внизу стояли подписи свидетелей и печать Мохаммеда. Несомненно, это была подделка, но такая искусная, что ей поверили бы в любом суде. Она никогда не видела Мохаммеда без перстня-печатки. Как Дамиану удалось это сделать, она не могла себе представить.

Колени Валдис подогнулись, и она в слезах опустилась на гладкий мраморный пол. Дамиан Аристархус сдержал свое слово. Он даровал ей свободу. А она убила его.

Рев толпы на ипподроме заставил Валдис очнуться и подняться на ноги. Она подбежала к перилам и посмотрела вниз на овальную арену. Колесницы вырвались из темного туннеля и загрохотали по песку. Синих не было в их ряду. Очевидно, Эрику удалось сорвать планы Мохаммеда и Лео.

Вздох изумления прокатился по толпе, когда группа вооруженных до зубов людей, следовавшая за колесницами, вдруг сменила направление и стала карабкаться на трибуны. Некоторым замешкавшимся зрителям, сидящим на рядах под ложей императора, пришлось поплатиться жизнями за свою медлительность.

Воины императорской гвардии обнажили свои мечи, готовясь противостоять большей силе. В панике люди бросились к выходам, сметая все живое на своем пути. Валдис прижалась к стене, наблюдая за убегающей толпой.

Где-то высоко над головой она услышала страшный рев десятков мужских голосов, как будто вырывающийся из пасти страшного зверя. Крик берсеркеров.

Это могли быть только варяги. Она стала пробираться вперед, распихивая всех острыми локтями и борясь с потоком людей. Она должна была знать, что там происходит.

Вооруженные повстанцы добрались до ложи императора и вступили в смертельный бой с его личной охраной. Человек, закрывающий императора спиной, выкрикнул какой-то приказ, и другие десять воинов сбросили свои плащи. Под ними оказались варяжские латы. Валдис схватилась за сердце.

Человек, который стоял рядом с императором, размахивая топором направо и налево и защищая Болгаробойцу собственным телом, был ее Эрик.

В некотором смысле каждая новая битва похожа на предыдущую – то же чувство сухости во рту, та же тошнота, подкатывавшая к горлу, когда он впервые вытаскивал оружие. Эрик явственно ощущал биение собственного сердца, стучавшего в ушах. Этот звук заглушал стоны раненых и умирающих вокруг него людей. Звуки, запахи и цвета окружали его со всех сторон: сверкание солнечного света на клинке противника, запах крови и вывернутых кишок, иногда запах мочи, свист рассекаемого мечом воздуха у его сохранившегося уха, черная родинка на уродливом носу его врага. Потом эти образы будут преследовать его, но пока он не позволял себе отвлекаться.

Все его тело наполнилось ощущением силы. Топор стал продолжением его руки, и он размахивал им во все стороны. Он пытался дышать в унисон с каждым ударом, не теряя времени на то, чтобы подсчитывать убитых. Только одна вещь была важна в битве – двигаться самому, чтобы остановить противника.

Из его груди вырвался крик берсеркера, когда еще один мятежник попал под его острый топор. Только в полушаге от смерти человек может ощутить себя по-настоящему живым.

Но в этот раз Эрику было что терять. Одно неправильное движение, один медленный поворот, и все его мечты о жизни с любимой женщиной пойдут прахом. Он запретил себе думать о Валдис, уклоняясь от ударов.

Время расширялось и сжималось вокруг него, а мятежники все наступали. Его рука стала тяжелее, но он продолжал махать топором. Кто-то прокричал, что из темного туннеля появились еще несколько повстанцев, пытавшихся отрезать путь императору. Краем глаза Эрик увидел, что отбросил украшенную драгоценностями корону и поднял меч одного из убитых охранников. Возможно, волосы хозяина всей земли были уже серебряными, но у него хватало мужества показать людям, как он заработал свое прозвище. Эрик повернулся, чтобы отразить еще одну атаку, направленную на императора.

На опустевшей арене слышался только лязг железа. Битва накалилась до предела, до адского горячего пламени, из которого никому не выйти живым, но затем так же неожиданно прекратилась. Эрик нанес последний удар своим топором.

На лестницах и в темном туннеле повстанцев не осталось. Эрик выпрямился и огляделся. Хаук и несколько человек из его части были живы. Другие же либо корчились от ран, либо неподвижно смотрели на беспощадное солнце. Эрик вырвал топор из груди своего последнего врага. Он чувствовал себя смертельно усталым и ослабевшим после нанесенных ему ран.