Месяц надежды - Александр Бушковский

– Кто там? – с нескрываемым интересом спросила Оля.

– В таких случаях говорят, что могло быть и хуже, – с усмешкой ответил он. – Мужичок лет под сорок, довольно симпатичный, ни лысины, ни пузика. Вряд ли он с ней в куклы играет или просто в щечку целует. Не тот у него типаж.

– Вот зараза! Выходит, не зря она мне говорила, что не завидует по твоему поводу, потому что у самой все в норме.

– Поколение такое, – заявил Алексей.

– Да ничего подобного, – возразила Оля. – Ничего нового. Когда мне было шестнадцать, у нас полкласса в женщинах ходили, а может, и больше. Кто втихомолку хвастал подругам, а кто и шифровался старательно. У вас наверняка было то же самое.

– Примерно, – вынужден был признать он. – Ну ладно. Есть во всем этом положительная сторона. Говоря чуточку цинично, уж мужик под сорок в предохранении толк знает. Я обязательно поговорю со знакомыми. Они пробьют номер. Будешь знать, с кем младшая сестренка хороводится, есть там смысл вмешиваться или нет никакого. Ладно. Ну а что тебе мама сказала? Мне страшно интересно знать.

– Ничего особенно напряжного. Про мои трендовые шмотки ничего не спросила. Дескать, откуда такая роскошь, не спрашиваю, и так ясно. Ну, я ей в точности сказала то, что ты советовал. Она эту тему не ворошила, перешла к курсовой. Очень ее, понимаешь, заботит, чтобы я занималась исключительно ею, а не отвлекалась на всякие глупости.

– Вот тут я с ней совершенно согласен, – сказал Алексей. – Работа, и никаких глупостей, хоть ты стриптиз передо мной танцуй.

– А если я попробую? – с любопытством спросила Оля. – Я стриптиз танцевать никогда не училась, но в кино сто раз видела, так что некоторое представление имею. Что тогда будет?

– А будет то, что я тебя отшлепаю, одену и загоню работать. Оля, ты уж относись…

– Да я серьезно отношусь, – заверила его Оля. – Очень даже. Дурачусь просто перед пахотой. Скажи лучше, что ты с папой сделал?

– А что?

– Он водочку пить перестал. Принес кучу каких-то чертежей, справочников по строительству – я видела заголовки – и вечерами их штудирует старательно. Он и с мамой стал держаться как-то иначе. Нет, ни голоса не повышает, ни скандалов не устраивает, но как-то по-другому с ней общается, чуть уверенней и независимей, что ли.

«Заработало!» – воскликнул кот Матроскин. Вдруг да и выйдет толк?

– У него получается что-нибудь? – серьезно спросила Оля.

– Трудно пока сказать, слишком мало времени прошло, – ответил Алексей. – Во всяком случае, с десяток не особенно сложных поручений, которые мы ему давали, он выполнил нормально. Через недельку поставлю его на фронт работ уже чуточку посложнее. Мы его со ступеньки на ступеньку поведем, а там уж как получится.

– Хоть бы получилось, – сказала она и тяжело вздохнула. – А то сил не было на него в последние годы смотреть. Он черт знает в какую тряпку превратился.

Алексей промолчал о том, как Митрич, должным образом проинструктированный и профинансированный, купил бутылку перцовки «Немирофф» и добросовестно попытался ближе к концу рабочего дня склонить Камышева к совместному употреблению сего нектара. Тот категорически отказался, заявил, что сам на работе не пьет и другим не советует. Это тоже внушало определенные надежды. А перцовку Митрич отдал водителю машины, прибывшей на стройку с очередной порцией вагонки.

Домой Алексей возвращался далеко не в самом скверном расположении духа. Все напасти, свалившиеся на два объекта, оказались мелкими и преодолены были в хорошем темпе.

Северный забор объекта «Замок» граничил с асфальтированной дорогой, ведущей вверх, в сопки, к двум другим коттеджным поселкам. А по другую сторону дороги который десяток лет располагалось лесничество. Собственно говоря, не вполне настоящее, то есть не государственное – подразделение Шантарского технологического института. Но ходили тамошние блюстители природы в той же форме, с теми же знаками различия и строили из себя столь же важных персон.

Недавно они прислали хозяину «Замка» пространную бумагу, где напоминали, что строительство ведется на землях лесничества, в природоохранной зоне. А потому, мол, мы предписываем вам немедленно снести все незаконные постройки и привести территорию в первоначальный вид, то есть восстановить каждый кустик и любую былиночку. Иначе, дескать, встретимся в суде.

Встревоженному хозяину Алексей идти в суд категорически отсоветовал. Владелец коттеджа, расположенного через два дома от «Замка», в свое время получил такую же грозную бумагу, по законопослушности своей в суд пошел и теперь таскался по ним полтора года, не подозревая, что есть более простой и эффективный способ решения проблемы.

Алексей его как раз знал и моментально претворил в жизнь. Он привез на участок главного геодезиста области, сорокалетнего мужичка с характерно обветренным лицом, и красивую девицу в тугих брючках, помощницу природоохранного прокурора. Все решилось мигом, не прошло и пяти минут.

Геодезист встретил начальство лесничества жизнерадостным восклицанием:

– Что, мужики, опять дуркуете?

После чего он достал свои реестры и заставил блюстителей природы принести свой. Потом этот спец в две минуты, тыкая авторучкой в карты и демонстрируя ксерокопии документов, доказал неоспоримый факт. Еще четырнадцать лет назад земли с той стороны дороги, где люди уже поселились и строились сейчас, были самым что ни на есть официальным образом у лесничества изъяты и переданы совхозу. То, что он впоследствии стал акционерным обществом, а потом земли перешли в частную собственность, дела нисколько не меняло, прав на них у лесничества было не больше, чем на Медного всадника.

Откровенно скучавшая девица, прокурорский помощник, тоже решила поучаствовать в баталии и напомнила лесничим о существовании такой интересной штуки, как уголовная ответственность за заведомо ложный донос. Душевного спокойствия им это почему-то не прибавило.

Одним словом, разбитый наголову противник отступил, что Алексею не стоило ни копейки. Такое бывает даже в наши коррумпированные времена.

Вторая мелкая напасть, постигшая «Замок», была злом давним, привычным и несерьезным. Дело в том, что все время строительства электричество Наполеон самым беззастенчивым образом воровал. Его ребята закидывали кабель на провода, проходившие тут же, за южным забором объекта, и стройка была обеспечена по полной программе.

Сегодня опять нагрянули грозные ревизоры из энергонадзора. Написали протокол, выписали штраф, отнюдь не космический. Учесть точное количество похищенного электричества по техническим причинам было невозможно. Нелегальный кабель они срезали и торжественно увезли в качестве боевого трофея.

Наполеон и его мужики проводили машину философскими взглядами и тут же приступили к привычному делу. Они пошли в подвал, где этого самого кабеля имелась чуть ли не стометровая бухта, отрезали нужный кусок, привычно закинули на провода, и все потекло по привычному руслу.