Месяц надежды - Александр Бушковский

– Шовинист мужской, – печально сказала Оля.

– Ладно, не обзывайся, – произнес Алексей. – Кружечку я тебе налью, если обещаешь пить малюсенькими глотками.

– Чтоб мне с этого места не сойти.

Они прошли в кухню, где стояла нетронутая баклага пива в окружении трех пустых. Да и муксуна, которого они старательно истребляли, осталась еще целая груда. Алексей сноровисто наполнил кружки, старательно дождался отстоя пены, долил до краев.

– Только, чур, руками ко мне не лезть, – сказала Оля. – Я все еще в нарядах от «Метелицы», а у тебя ладони в рыбе.

– Можешь в халат влезть.

– Его тоже рыбой пачкать не стоит, – рассудительно сказала Оля. – Он совсем новый и красивый.

– Намек понял, руки держу при себе. С полчасика-то я вытерплю. – Он отхлебнул темного пива, покрутил головой. – Ну, Толик! Решился наконец-то. Оля, насчет курсовой. Значит, есть такое предложение. Дома тебе работать будет не вполне уютно. Один Демон чего стоит!..

– Ну, Женька мне и в таких случаях не мешает. Но не скажу, будто там вполне уютно. А что?..

– Предложение нехитрое. Переезжай на эту неделю ко мне. Будешь работать в кабинете в полном одиночестве, ни одна живая душа не помешает. В случае чего еще и компьютер под рукой, а он помощнее твоего ноутбука будет. Прокорм обеспечу. – Он улыбнулся. – И с глупостями лезть не буду, я же понимаю – дело прежде всего.

– Какие там глупости, – грустно сказала Оля. – Такие курсовые выматывают до полной невозможности. Тебе ведь бесчувственная женщина не нужна. А я к полуночи буду бревно бревном, если позже не засижусь.

– Не беспокойся, я же не извращенец, чтобы с бревнами дело иметь. Так как тебе идея?

Оля отпила глоток пива, с трудом откусила твердого муксуна, подумала немного, кивнула и сказала:

– Вообще-то, отличная идея. Впервые в жизни буду писать курсовую в отдельном кабинете, где ни единого родственника рядом.

– А меня ты не считаешь? По-моему, у меня есть кое-какие основания твоим родственником называться.

– Ты – это другое дело, – заключила Оля, отпив уже не малюсенький глоток. – Надо будет перед сном хорошенько зубы почистить, чтобы пивом и закусью не несло. А как ты это практически видишь?

– Завтра выкрою время, подхвачу тебя после занятий и отвезу домой. Ну а потом к себе.

– И сумку поможешь тащить. А она будет немаленькая. – Оля стала вслух деловито прикидывать: – На неделю. Значит, ночнушку, немного белья, одежду на смену. Не могу же я в универ неделю в одном и том же платье ходить. Косметика, конечно. Ну, это все легкое, а там еще будут ноутбук, здоровенная стопа конспектов, бумаги чуть поменьше.

– Ну, бумаги у меня в принтере хватает. На нем и распечатаешь, кстати.

– Хорошо, бумага отпадает. Еще учебники, книги на инглише, пара словарей. Тяжеленькая сумка получается. Тут твердая мужская рука нужна.

– Обижаешь, Ольга Петровна! Тебе да не помочь!..

– Спасибо, я в тебе никогда не сомневалась. Лишь бы это твоей работе не помешало.

– Не помешает, – заверил он. – Пока ты будешь на занятиях, постараюсь провернуть главное, чтобы на вторую половину дня осталось поменьше. Дела там мелкие, хоть и занудные. Меня только твоя мама беспокоит.

– Боишься? – осведомилась Оля.

– Да ничего подобного, – ответил он. – Убить не убьет, побить не побьет. Но непредсказуемая она у тебя. Один Аллах ведает, как твоя маменька отреагирует на наше появление, да еще увидев тебя в полном прикиде от «Метелицы». Ты же сама говорила, что она завтра весь день дома с бумагами работать будет.

– Хочешь секрет? По некоторым данным, она еще четкого отношения к тебе не выработала.

– То есть не знает, поленом мне по голове двинуть или чаем с вареньем напоить?

– Типа того.

– Это-то и пугает – полная неизвестность, – сказал он то ли в шутку, то ли всерьез. – С конкретными опасностями как-то проще и легче.

– Ну, бывший пограничник, пусть даже повар, никаких опасностей бояться не должен. – Оля поставила на стол недопитую кружку и поднялась. – Завтра вставать рано на занятия. Так что я пошла в ванную. А где меня потом искать, ты знаешь. – Она послала ему лукавый взгляд и вышла.

Оля сказала, что дома у нее подходящей сумки не найдется. Поэтому Алексей прихватил свою, с которой обычно ездил на пикники или возил в ней что-то объемистое, камуфляжную, очень вместительную, сделанную по армейским образцам. В нее и черта можно было упихать, а то и парочку, если связать их грамотно. Оля первым делом поинтересовалась, не память ли это о военной службе. Увы, ему пришлось ее разочаровать. Сумку эту он лет пять назад купил в самом обычном магазине, но в память о той, которую таскал в армии. Она была в точности такая же. Тоска по былым временам сработала, изволите ли знать.

В квартиру Камышевых он, конечно, поднимался без всякого душевного трепета. Не в драконью пещеру шел, в самом-то деле. Ему просто любопытно было, как его встретит Снежная Королева.

Оля открыла дверь своим ключом. Они вошли в квартиру, и почти сразу же показалась Карина свет-Сергеевна, должно быть, услышала звук шагов. Выглядела она, как и всегда, великолепно. В темно-розовом домашнем платье, отделанном кружевами в тон. Золотистые волосы свернуты на затылке в аккуратный узел, из которого ни один локон не выбился. Косметика домашняя, неброская. Но на лице все та же маска, а в синих глазах нельзя прочитать ни малейших эмоций.

Увидев Ольгу во всем новехоньком, она и бровью не повела, только окинула ее тем пытливым, мгновенным взглядом, каким одна женщина всегда оценивает одежду другой. Результаты этого осмотра, как и следовало ожидать, ни на лице, ни в глазах не отразились.

– Добрый день, Алексей Валентинович. – Эти слова прозвучали совершенно нейтрально.

Да, от женщины, столь великолепно владеющей собой, действительно и поленом по голове можно получить, и чашку настоящего, не растворимого кофе, сдобренного цианистым калием.

«Ну, тут уж ты, братец, малость перехватил, – подумал Алексей. – Процветающие банкирши кавалеров своих дочерей у себя дома не травят. Поленом по голове тоже, впрочем, не бьют, отчего не перестают быть опасными, загадочными, неизвестно как к тебе относящимися».

К радости Оли и Алексея, Женечки Демона дома не оказалось. То ли не вернулась еще из школы, то ли ее на почтительном расстоянии от таковой подхватил синий минивэн и унес в неизвестные голубые дали. Одной мелкой заботой меньше. Зато крупная присутствовала во всем своем лощеном блеске.

Карина дождалась, когда Оля снимет сапоги, повесит на вешалку кардиган и кепочку, чуть приподняла бровь при виде сумки, стоявшей у ног Алексея.

Она легким акварельным мазком обозначила удивление, не более того, и сказала тем же нейтральным тоном: