Цикада и сверчок (сборник) - Ясунари Кавабата

– Матушка, разве меня не подкинули?

– Нет-нет, ты ошибаешься! – Сигэ чересчур решительно затрясла головой. – Человек хоть раз в жизни совершает дурной, ужасный поступок, – продолжала она. – Похищение ребенка – преступление более тяжкое, чем кража денег, чем всякое иное воровство. Я думаю, это хуже, чем убить человека.

– …

– Представляю, как горевали твои родители, – ведь от такого можно сойти с ума! Когда я задумываюсь над этим, мне начинает казаться, что даже теперь я согласилась бы вернуть тебя им… Но нет, я тебя никому не отдам. Конечно, если бы ты их отыскала и пожелала возвратиться к настоящим отцу и матери, тут уж ничего не поделаешь, но… я бы не перенесла этого. Может быть, умерла бы от горя.

– Матушка, не говорите так! На свете у меня только одна мать – это вы…

– Знаю, и это делает мою вину еще более тяжкой… Мы с отцом понимаем, что нам уготовано место в аду, но что́ нам ад, если нам посчастливилось вырастить такую прекрасную дочь.

По возбужденному лицу матери потекли слезы. Тиэко и сама заплакала.

– Скажите мне правду: я подкидыш? – с мольбой в голосе спросила она.

– Нет-нет! Я ведь тебе уже говорила… Почему ты сомневаешься в моих словах?

– Не могу поверить, что такие люди, как вы, как отец, могли похитить ребенка.

– Разве я тебе сейчас не говорила, что раз в жизни человек совершает дурной поступок?

– Скажите, где вы меня похитили?

– В Гион, – без запинки ответила Сигэ. – Мы приехали туда вечером полюбоваться на цветущие вишни и увидали лежащего на скамейке под вишневым деревом ребеночка – прекрасного, как цветочек. Мы склонились над ним – и он нам улыбнулся. Я взяла его на руки – и уж никакие силы не могли заставить меня снова положить его обратно. Я прижалась щекой к его щечке, а отец поглядел на меня и говорит: «Сигэ, украдем его! Бежим, скорее бежим отсюда!» Остальное было как во сне. Помню лишь, что мы помчались к харчевне «Хирано», знаешь, той, которая славится имобо[55] – там мы оставляли машину, – и уехали домой…

– …

– Твоя мать, наверное, куда-то отлучилась, а мы и воспользовались этой минутой.

Рассказ Сигэ был не лишен логики.

– Это судьба… Так ты стала нашей дочерью, Тиэко. С тех пор минуло двадцать лет. Хорошо ли мы поступили – не знаю, но в душе я молитвенно соединяю руки и уповаю на прощение за совершенный поступок. Наверное, и отец тоже.

– Матушка, не корите себя! Я всегда говорю себе: до чего же мне повезло! – Тиэко прижала к глазам ладони.

Похищена ли была Тиэко или подкинута, но в книге семейных записей она значилась законной наследницей семейства Сада.

Когда отец и мать впервые – она в ту пору поступила в среднюю школу – признались Тиэко, что она не родной ребенок, девочка не восприняла этого всерьез и даже подумала, будто родители так сказали, потому что она плохо себя ведет.

Наверное, они опасались, что она прежде узнает об этом от соседей. А может, верили в непоколебимость дочерней любви и решили: девочка уже достаточно взрослая и можно сказать ей правду.

Признание родителей застало Тиэко врасплох, но нельзя сказать, что она уж очень опечалилась. Она не особенно страдала и когда стала взрослой. В ее любви к Такитиро и Сигэ ничто не изменилось, не осложнились и их отношения. Словом, ничего такого не возникло в ее душе, что нужно было искусственно подавлять. Может, тому способствовал характер Тиэко.

Но если она не дочь Такитиро и Сигэ, значит, где-то живут ее настоящие родители; чего доброго, у нее даже и братья есть, и сестры. «Я с ними вряд ли свижусь, – размышляла Тиэко, – и живется им тяжко, должно быть, не то что мне».

Но главное было не это. Больше тревожило огорчение, какое она могла бы доставить нынешним отцу и матери – хозяевам дома со старинной решеткой.

Вот почему Тиэко там, на кухне, прижала ладони к своим глазам.

– Тиэко, – Сигэ положила ей руку на плечо, – не спрашивай больше о прошлом. Мир так устроен, что никому не ведомо, где и когда упадет ему в руки драгоценный камень.

– Драгоценный камень?! Не слишком ли лестное сравнение? Но я была бы счастлива, если бы он пришелся впору вашему кольцу, – прошептала Тиэко и усердно занялась приготовлением ужина.

После ужина Сигэ и Тиэко поднялись наверх в дальнюю комнату.

В фасадной части второго этажа находилась скромная комната с маленьким оконцем и низким потолком, где ночевали ученики и посыльные. В дальние же комнаты вела галерея, проходившая сбоку от внутреннего двора. Туда можно было попасть и прямо из лавки.

Самых уважаемых, давнишних покупателей обычно принимали в дальних комнатах. Там же при случае они ночевали.

С обычными покупателями переговоры велись в гостиной первого этажа, выходившей во внутренний двор. Это была большая комната – от лавки до задней части дома. Вдоль стен – полки с товарами. Здесь на полу, устланном тростниковыми циновками, раскладывали ткани и кимоно, чтобы покупатели могли свободно их разглядывать.

На втором этаже были еще две небольшие комнаты с высокими потолками – спальни родителей и Тиэко.

Тиэко села перед зеркалом и распустила длинные, изумительной красоты волосы.

– Матушка! – позвала она Сигэ, которая готовилась за фусума ко сну. И столько разных чувств соединилось в этом слове…

Город кимоно

Киото – большой город с удивительно красивыми деревьями. Нет слов, прекрасны сад вокруг императорской виллы близ храма Сюгакуин, сосновая роща у императорского дворца, множество обширных садов старинных храмов, но хороши и деревья на городских улицах, они-то прежде всего и бросаются в глаза туристам. Необыкновенны плакучие ивы в Киямати и на набережной реки Такасэ, ивовые аллеи вдоль улиц Годзё и Хорикава. Это настоящие плакучие ивы, их гибкие зеленые ветви свисают до самой земли. Восхищают и красные сосны, полукружием выстроившиеся на Северной горе.

В весеннюю пору яркой зеленью одевается Восточная гора, а в ясную погоду можно разглядеть деревья и на горе Хиэй. Красота деревьев подчеркивает красоту города, за чистотой которого постоянно следят.

В Гион, особенно в отдаленной его части, вдоль узеньких улочек стоят потемневшие от старости дома, но сами улицы чисты, нигде не увидишь следов грязи.

То же самое можно сказать и о районе Нисидзин, где изготовляют кимоно. Там идеальная чистота, несмотря на множество невзрачных лавчонок и мастерских. Деревянные решетки у домов каждый день тщательно протираются, на них не найдешь ни пылинки. Прибрано и в ботаническом саду, на земле не валяются обрывки бумаги, не увидишь мусора.

Американские