Чернь и золото - Адриан Чайковски

— Мастер Вершитель, — снова шепнул Тото.

— Сколько раз говорить, зови меня Стенвольдом. Или Стеном.

— Хорошо, Стенвольд… — До «Стена» Тото еще не дозрел. — Я давно хотел вам кое-что сказать…

— Я слушаю, — кивнул тот, продолжая обводить взглядом площадь.

— В общем, когда мы освободим Чи… то есть Чируэлл… ну и Сальму, конечно…

Стенвольд, слушая его краем уха, взялся за меч. Стало еще холоднее. Тучи разошлись, открыв звездное небо.

— Дело в том, что я никогда не был знаком с ее родителями.

— С родителями? — опешил Стенвольд.

— И ее я тоже не спрашивал… она, наверно, знать ничего не знает. Но поскольку вы ее дядя…

— Ты что, предложение собираешься сделать?! — сообразил Стенвольд.

Тото потупился, прочтя на его лице то, что мастер не успел скрыть. Даже при тусклых огнях было ясно, что полукровке не место в семье Вершителей.

— Послушай, я не хотел… — спохватился жукан.

— Все в порядке, мастер.

— Ты хороший парень и все такое…

— Они уже здесь, мастер.

«Они» и впрямь выступили из мрака на другом конце площади — не бесшумно, как Тизамон, но близко к тому; лишь металл порой звякал и шуршали о кожу клинки. Стенвольд наскоро пересчитал головы: их было пятнадцать.

Большинство составляли молодые мужчины, прикрывавшие низ лица шарфами и платками, в широких плащах с капюшонами. Каждый был вооружен чем-нибудь, хотя бы кухонным ножом, а у двоих имелись и арбалеты.

Стенвольд мысленно одобрил Тото, опустившего свой репетир. С этими ребятами, как и предупреждал Хокиак, шутить не следовало.

Среди немногих подпольщиков с открытыми лицами были женщина средних лет, смутно ему знакомая, долговязый цикадон (у подполья, как видно, были связи с полицией), и еще один, скорее всего вожак. Молодой, старше Тото всего лет на пять, он носил старинный короткий меч, которых в Минне больше уже не делали. На голове вороненый шлем, под туникой, судя по складкам, нагрудный панцирь. Маски с шарфами у них красные или черные — таких же цветов скорее всего и латы. Стенвольду вспомнились давние защитники города в окуляре его подзорной трубы; этот юнец тогда был еще ребенком.

Молодой подпольщик левой рукой снял кинжал с пояса. Стенвольд напрягся, хотя на него уже было направлено много других ножей, не говоря уж об арбалетах — но вожак всего лишь бросил кинжал ему под ноги. Вокруг рукояти была обвязана лента, не иначе тот самый красный знак, который они оставляли на местах своих операций.

— Старик сказал, вы ищете встречи с нами, — промолвил вожак. — Старый жукан и полукровка — зачем вам это?

Ну, не такой уж и старый, подумал Стенвольд и сказал:

— Мне нужна ваша помощь.

— А какое у тебя право на это? — Молодой человек вышел вперед — теперь он мог достать Стенвольда своим коротким мечом. — Меня зовут Хизес, старик, и все это мои люди. Мы помогаем нашему городу, а не чужим.

Стенвольд сделал вид, что не замечает клинка, устремленного ему в грудь.

— Меня зовут Стенвольд Вершитель, и я уже бывал здесь — перед самым завоеванием. Может быть, кто-то из вас меня помнит? Вы, например, — обратился он к женщине.

Посмотрев на Хизеса и дождавшись его молчаливого разрешения, она сказала:

— Да, я помню жукана по имени Стенвольд Вершитель, но не поручусь, что ты — это он.

Стенвольд обвел взглядом других, ища седину поверх масок. Неужели больше никого не найдется?

— Я тоже помню, — сказал кто-то из мужчин. — Во время взятия города я был подмастерьем. Безумный план Стенвольда Вершителя провалился, потому что нас предали.

Один арбалет нацелился прямо в голову Стенвольду.

— Я вас не предавал, — сказал он, стараясь не шевелиться. Долго так продолжаться не могло: если эти люди не успокоятся, дело обернется кровопролитием. — Я сделал все, чтобы вам помочь, и сожалею, что не сумел сделать большего.

— Думаю, он заслан осоидами, — бросил Хизес то ли Стенвольду, то ли своим бойцам. — Больно уж все просто. «Я был здесь перед самым завоеванием… сделал все, чтобы вам помочь…», а потом выдаст наши убежища и напустит на нас Рекеф. Знакомая картинка, а, старикан? Не хочу ничего слышать, — добавил он тут же, не дав Стенвольду возразить. — Нас уже обманывали, хватит. Убейте их и бросьте трупы в канаву.

— Хизес! — пронзительно крикнул кто-то. Вожак обернулся и увидел, что угрожавший Стенвольду арбалетчик сам угодил в заложники.

— Тизамон, — пробормотал чуть живой от облегчения Стенвольд. Шпоры на левой руке мантида уперлись арбалетчику в горло, коготь на правой грозил растерзать всякого, кто подойдет близко.

— Убейте его, — приказал Хизес, но выполнять приказ никто не спешил.

— Ты что, не знаешь меня? А ты, Кенис? — Теперь и Стенвольд вспомнил, как зовут эту женщину. — Выходит, я зря отбил твоего сына у двух муравинов-наемников?

Женщина уставилась на него; хорошо, что мантид в отличие от Стенвольда почти не изменился с годами.

— Тизамон, — выговорила она позабытое имя. — Может, и зря. Он все равно погиб — у ворот, когда ваш хитрый план рухнул. Но ты его спас, да. Я помню.

Подпольщики, и без того растерянные, обнаружили у себя в тылу Танису со шпагой наголо, а где-то во мраке наверняка затаился Ахей.

— Я всегда был другом Минны, — начал сызнова Стенвольд, — и у меня здесь важное дело. Хотите помогайте, хотите нет, но выслушать-то вы можете?

Хизес, оценив обстановку, нехотя согласился.

Если бы Стенвольд знал, как легко эти трое проникнут в Минну, он послал бы их вместо себя. Тизамон решил действовать, как только стемнело, — ведь Стенвольд в конце концов велел ему поступать по своему усмотрению; и жукан вынужден был признать, что его друг принял правильное решение.

Под покровом ночи они перебрались через стену. Ахей, паря в воздухе, караулил, природная верхолазка Таниса скинула Тизамону веревку. Все про все стоило им пары минут и одного убитого часового.

Найти Стенвольда было и вовсе просто. Тизамон помнил старого Хокиака, и тот его тоже вспомнил. Поначалу старик кобенился, но память о былом и чары Танисы убедили его рассказать, куда отправились Стенвольд с Тото. После этого Тизамон и двое других, будучи (что уж тут отрицать), куда боевитее этих двух мирных граждан, поспели на место как нельзя более вовремя.

Стенвольд понимал, что должен сказать им спасибо, но слишком уж горько было сознаться, что он не так молод и не так ловок в этой игре, как ему верилось. Хизес убил бы их с Тото, не моргнув глазом, если б Тизамон не вмешался.

Группа «Красный Флаг» отвела их в еще более сомнительный квартал города. Осоиды запустили его и теперь расплачивались за свою небрежность: трущобы, как догадывался Стенвольд, стали настоящим оплотом сопротивления. Интересно, велики ли силы этого Хизеса?