Чёрно-жёлтая весна - Александр Михайлович Кротов

ему деревню, в которую никто не пытался лишний раз сунуться, зная о дурной славе его жителей.

Но было заметно, что кто-то наплевал на эту дурную славу и начал свой путь уничтожения мира именно отсюда.

Олегу Рубиновичу и Лере было сложнее. Бегство народа из тех краёв вызывал сильный дискомфорт. Но чутьё Гжельского, как и некоторые другие его способности, в этом мире были приглушены. Однако мужчина и без того понимал, что следовало насторожиться.

Громкие предпосылки к панике и леденящему ужасу прозвучали почти тут же: за спинами беглецов из деревни Дарина и перед спешащими туда за Русланом людьми, возникли трёхметровые огненные человекоподобные силуэты невиданных ранее в этих краях существ. Они не шли по дороге, выбирая логичные направления движения – они двигались медленно, величественно, выбирая хаотичные траектории пути. За ними дымилась и горела земля, перемешиваясь крупными, чёрными пластами вырождающейся жизни.

Позади сжигателей была безжизненность, а впереди целый мир, который они должны были в своей старательности превратить в пепел, который навеки останется глухой пустыней или сможет родить новые зачатки существования спустя тысячелетия. Так или иначе, это были длительные процессы, у которых скоро не должно было остаться свидетелей.

– Что за? – удивился Гжельский, видя медленно разбредающихся в разные стороны сжигателей.

Лера тревожно спросила у него:

– У вас есть какие-то мысли по этому поводу?

Гжельский ответил честно, наплевав на свой малоэмоциональный имидж:

– Мыслей нет. Есть чувства. Чувство. Мне страшно…

Лера вновь по-другому посмотрела на своего начальника. Впрочем, вчерашние приключения помогли ей развенчать миф о его идеальности, но сегодня она услышала то, что ей никогда не хотелось услышать.

Она росла в страхе, в собственной неумелости противостоять даже чужому негативу, плохому настроению, будь это хулиган в классе или родной человек. Не умела дать отпор. Но появление в её жизни Олега Рубиновича и кропотливая работа над собой многое изменили в её жизни, она смогла стать другим человеком. Она больше не была тем забитым, боящимся всего подростком.

Во многом ей помогла гипнотерапия Гжельского и самодисциплина, но был и ещё один момент. Ей всегда становилось спокойно от того, что она на стороне сильной личности, пусть даже и не человека по сути, но всё же. Тот, кто не боится. Но без своих сил это был обычный мужчина, который мог себе позволить бояться, не совершать опрометчивых поступков. Вот ничего не бояться без каких-либо своих особых способностей это более ценный и редкий дар.

Гжельский, достав серебряный цершер из кармана пиджака, сказал:

– Лера, мы ведь должны уйти.

– Должны, – согласилась блондинка. – Но что-то не так?

– Всё не так…

Двое сжигателей, двигающихся в их сторону, немного поменяли траекторию, перейдя дорогу по диагонали и испахав её землю. От них в панике бежал мужчина-альнелон. Один из тех, кто припозднился вовремя уйти с торжества Дарина.

Лера, видя всё это, сказала:

– Если Катю мы уже наверняка потеряли, то Руслан…

– Думаю, он как раз таки напал на след Кати. Ты видела, что он совсем не обращал внимания на тех, кто двигался ему навстречу.

Бегущий мужчина поравнялся с Гжельским и Лерой. Ненадолго замедлив шаг, он со злостью крикнул в их сторону:

– Это всё из-за вас, чёртовы люди!

– Что случилось? – вопросил Гжельский.

– Конец света! – убегая, ответил мужчина.

– Что ж, – сказал Гжельский, всё ещё сжимая в руке серебряный шарик, – мы всегда сможем уйти отсюда. Становится жарковато. Но я бы ещё понаблюдал.

Они двинулись дальше, держа во внимании траектории движения сжигателей – величественные шаги этих существ были медленными, и если близко к ним не приближаться, то обстановка была ещё более-менее терпимой. Но идти по выжженной земле было очень неудобно – ноги утопали в горячем месиве, грозя нанести травму.

Совсем рядом падали подожжённые деревья, гулко ударяясь в мягкий грунт с тлеющей травой.

Путникам пришлось выбрать относительно благополучный остров, землю которого ещё не топтали человекоподобные верзилы – сжигатели. Приходилось постоянно оглядываться, чтобы не упустить из вида их бесшумные движения, грозящие гибелью.

– Это тупик, – сказала Лера.

Небо почернело, несмотря на то, что до наступления ночи ещё было достаточно долго. Но не все жители Резервного мира понимали, что это закат их цивилизации.

– Ты права, – огорчённо вздохнул Гжельский.

* * *

Долго ли предложение Дарина могло быть в силе? Кас об этом не думал. Он не тянул время, не ждал спасения и уже почти не сомневался.

Он ещё раз посмотрел на девушек. Меренее также было всё равно. А вот молчание Кати говорило о многом. Девушка хоть и боялась, но по крепко сжимаемому оружию было понятно, что она не сдаётся. Кас ещё успел удивиться – как такие тонкие руки могут держать эту смертоносную железку столько времени. Его самого уже тяготил вес наполненного кровожадными патронами автомата.

Поэтому он поспешил избавиться от них и вырвать из себя наружу, в своём крике, накопленное сожаление о том, что этот мир не хочет добра:

– Да пошёл ты!!!

Этот крик и этот залп был жестом отчаяния. Мужчина не смог, как Гарака, выбрать то решение, которое было бы удобно в одном моменте, но потом терзало, кромсало, кусало бы тебя хуже постельного клопа каждую ночь твоей жизни.

Он послал всё: Дарина, Гришатре, этот мир, параллельный мир. И себя заодно. На этом всё должно закончиться – ведь когда тебя всё достало, то нужно заканчивать и уходить. Но не это ли слабость? Уйти – это значит не довести дело до конца?

Но Кас не стал заводить свои мысли в эти дали. К его залпу, но не к его крику, присоединились Меренея и Катя. Несколько выстрелов даже смогли ранить одного из бойцов Дарина. Но сам хозяин этих мест, вместе с Гришатре, успели заранее организовать хорошее укрытие.

Залп стих. Вновь пришло время заряжать оружие.

Но осаждающие не воспользовались этой тишиной. Да и Гришатре не кинул свой цершер – его остановил Дарин. Тот успел прихватить с собой арсенал Матильды, ведь не все её цершеры испортились после меткого броска Меренеи. И он выбрал пару ядовитых цершеров, считающихся запрещёнными из-за слишком сильного влияния на нервную систему тех, по отношении к кому они были использованы. Они не убивали сразу, но один вдох продуктов их распада сулил крайне негативные последствия для всех живых организмов.

Дарин отдал один цершер Гришатре, чтобы тот спрятал ЦБ-4 и применил свою меткость на другом магическом шаре.

И они вместе, почти синхронно, совершили броски.

Выстрелы Каса не