Последнее Евангелие - Дэвид Гиббинс

— Но поэт Вергилий, по-моему, верил ей, — не согласился с Джеком Костас. — Вспомни предсказание Сивиллы о наступлении золотого века, которое Вергилий включил в поэму.

— Сложно сказать наверняка, относился ли он к Сивилле серьезно или просто решил приукрасить произведение ее пророчеством, — сказал Джек. — Хотя вполне возможно, что в Вергилии Сивилла увидела человека, чье слово может пережить его самого, человека, которому суждено стать великим, как когда-то разглядела нечто подобное в Клавдии. Возможно, она передала Вергилию слова, которые, по ее мнению, должны были сохраниться на веки вечные, обессмерченные великим произведением. Сивиллы всегда славились особой проницательностью. Как и положено провидице, Сивилла умела на шаг опережать клиента, притворяться, что знает о нем больше, чем тот считал возможным. Скорее всего на Сивиллу работала целая группа шпионов и информаторов, благодаря которым она всегда была в курсе событий. Вспомни пещеру весталок под Палатином в самом центре Рима под землей и то, что рассказал Клавдий о британской жрице — дочери вождя. Может, сивилл, как и весталок, отбирали из богатейших семей Рима или даже из императорской семьи? Что, если в пещере под Палатином их воспитывали и обучали основному, что должна уметь сивилла, — как незаметно разговорить человека?

— Так это проще простого, если клиент под кайфом, — заявил Костас.

— Похоже, так она узнала секрет Клавдия, — прошептал Джек.

— А как это связано с христианством?

— Дошла очередь до догадки. — Джек пристально посмотрел на Костаса. — В общем, к тому времени, когда Вергилий посетил Кумы, когда на престол взошел первый император Август, сивиллы знали: их дни сочтены. Миром начал править Рим. Пантеон римских богов обступил пророчиц со всех сторон, будто храмы и дворцы великого города. Однако сивиллы не зациклились на одном только Риме, они обратили взор на Восток и увидели зарождающиеся там новые силы, способные поглотить римский мир, пока императоры сражались на собственных территориях, а затем начали завоевание древних земель, некогда принадлежавших Александру Великому. Сивиллы предвидели приход в Рим восточного культа поклонения божественному правителю, превращение императора в бога, живущего на Земле. К тому же они предсказывали кое-что еще. Сивиллы увидели это в рабах и изгоях, прятавшихся на Флегрейских полях рядом с пещерой Кумской Сивиллы, и в людях, пришедших с Востока в Неаполитанский залив после установления мира Августом. Плиний Старший, должно быть, заметил это в матросах, служивших в Мисене. Я говорю о новых религиозных идеях с Востока, о новых пророках, о Мессии. Зарождался мир, в котором сивиллы не могли больше властвовать, в котором людям не нужно было становиться рабами оракулов и жрецов, чтобы узнать слово Божье.

— Золотой век Вергилия, — еле слышно прошептал Костас.

— По всей видимости, Кумская Сивилла догадалась о грядущих событиях до общения с Вергилием. Она знала об этом до того, как Клавдий пришел к ней. Просто христианство к тому времени уже проникло в Рим.

— Неужто Сивилла услышала грохот под землей?! — спросил Костас. — В буквальном смысле?

— В 62 году в Неаполитанском заливе произошло крупное землетрясение, — ответил Джек. — В Помпеях до сих пор сохранились поврежденные здания, которые ремонтировали в течение семнадцати лет до извержения Везувия. Сивилла, висевшая в клетке в пещере на Флегрейских полях, должно быть, не раз прикладывала ухо к земле, понимая, что катастрофа неизбежна. Речь об эмпирических наблюдениях, а не о мистике. Температура повышалась. Запах серы становился все невыносимее. Возможно, воспоминания о предыдущих извержениях вулкана передавались от одного поколения сивилл другому, как профессиональные знания. Извержение на острове Теры в Эгейском море в железном веке, например, или более ранние извержения вулканов на заре цивилизации. К тому же Сивилла действительно верила в божественную силу, которая ведет ее и вкладывает пророчества в ее уста. Сивилла видела все признаки того, что ее веку пришел конец. Что-то вроде предчувствия. С извержением Везувия погибнет ее бог Аполлон.

— И что же делать? Исчезнуть самой. И как можно быстрее, — прошептал Костас.

— Остается только показать финальный фокус, самый изощренный трюк! — сказал Джек. — Несколькими десятилетиями ранее, во времена императора Клавдия, Сивилла убедилась, что ее пророчество Вергилию сбылось. Родился мальчик, золотой век приближался. Вероятно, Сивилла отметила появление христиан на Флегрейских полях. Слышала, по-видимому, об Иисусе и Марии Магдалине. Знала, что христианами могут быть и мужчины, и женщины и что в этой религии священников нет.

— Ты снова заговорил о женщинах, Джек. Неспроста ведь? Куда ты клонишь? К женской силе?

— Женская сила. — Джек усмехнулся. — Вот именно, не сила богинь, а реальных женщин, из плоти и крови! Это и увидела Сивилла. В Риме власть женщин пошла на спад. Весталки оказались в прямом смысле заперты за стенами храма. Вечная фантазия мужчин-деспотов о подавлении женщин. Развился культ императора-мужчины, которого окружали священники-мужчины. Что же касается сивилл, их призванием свыше было не поклонение Аполлону или какому-нибудь древнему богу. Они служили матриархату, стремились продолжить женскую линию правления, которая брала начало в железном веке, когда женщины возглавляли семьи и кланы. В христианстве Сивилла, возможно, увидела надежду на возрождение матриархата в будущем.

— Почему же была выбрана Британия? — спросил Костас.

— Потому что самые значимые изменения обычно начинаются на периферии, — ответил Джек. — В самом Риме цивилизация пришла в упадок, процветала коррупция. Христианство появилось с далекой восточной границы и уже через несколько лет достигло другого конца империи — северо-западной, а точнее, Британии, которая считалась в те времена «новым миром», как для европейских диссидентов в семнадцатом веке, местом, где можно было придерживаться своих религиозных убеждений, не опасаясь гонений. Сами британцы — местные жители — были чрезвычайно независимым жестоким народом с таинственной религией, которую римлянам так и не удалось подогнуть под себя, в которой римские боги не могли занять главные роли. Британскими племенами правили королевы-воительницы — Боудикка и ее предшественницы. И как утверждает Клавдий, их духовенство — друиды — подчинялось верховной жрице. Если друиды преклонялись перед женщиной, то получается, что именно женщины объединили воинствующие племена кельтского мира. Прямо как тысячи лет назад в доисторической эпохе.

— Откуда Боудикка узнала о христианстве? — поинтересовался Костас.

— Вполне вероятно, что Клавдий лично говорил с Боудиккой, когда ее привели к нему во время первого посещения Британии после завоевания римлянами. Видимо, было что-то в той девочке, да и в самой стране, что заставило Клавдия открыться и рассказать о путешествии в Иудею, которое он совершил в молодости. А еще вспомни, что писал монах Гильдас Мудрый уже после ухода римлян. О римском императоре, который лично привез христианство в Британию. Возможно, это реальный факт, вросший позднее в фольклор первых британских христиан. Клавдий, по всей видимости, знал о связи Сивиллы с друидами. К тому времени он оказался полностью в ее власти. Наверняка Сивилла повлияла на его решение о захвате Британии, что приблизить страну к себе. Сивилла оставила для Клавдия пророчество на листьях.